Ведется следствие - Кира Измайлова

— Мганга! — завопили дикари, и вопль сотен мощных глоток пробился даже сквозь пуленепробиваемые стекла.

— Однако, — заметил адвокат. — Насколько я помню, дипломаты редко встают на путь силы. Должно быть, этот господин работал при дворе князя Великослатеньких… Во времена оны без таких умений там было не обойтись!

Следователь только усмехнулся в усы, но ничего не сказал.

Тем временем на площади порядком ощипанные «пингвины» схватились за копья и топоры, но из-за спины господина в твидовом пиджаке вдруг появилось нечто и выразительно прищелкнуло клювом…

— Боевой треножник! — в полном восторге воскликнул Дэвид. — Марсиане!

Мягко-Жестоких приподнял брови и весело переглянулся с Бессмертных.

— Великий Мганга!!! — в полном ужасе взвыли дикари и ринулись назад, в порт, где на берегу их ждали лодки, а на горизонте виднелась громада слегка подтаявшего парусного айсберга-пингвиноносца.

— Болотные твари! — едва ли не громче дикарей завизжали бывшие заложники и, обгоняя «пингвинов», бросились прочь из города. И начался великий драп — впереди драпал уважаемый градоначальник, следом драпали старосты и полицейские, драпал самый гуманный в мире суд и честная таможня…

— Однако! — огорчился Бессмертных. — А кто будет приводить этот городишко в порядок?

Адвокат только развел руками и покосился на возбужденных пассажиров.

Таинственный спаситель тем временем бесследно исчез, и, пожалуй, только Вит-Тяй сумел во всеобщей суматохе заметить, как тот спокойно вернулся в поезд…

…Увы, тронуться в путь немедленно не получилось: коварные «пингвины» завалили пути, и завал этот еще предстояло разобрать.

Именно тогда и состоялся исторический обмен телеграммами между радиорубкой экспресса и Столицей. Выглядел он так…

«Ваш офицер случайно взял Брехенберг. Сказать, чтоб вернул обратно? Обер-кондуктор».

«Флаг вывесили? Кароль».

«Так точно. Обер-кондуктор».

«Тогда оставим себе. Кароль».

— Вот уж удружили так удружили! — бурчал за ужином Бессмертных. — Опять карту перерисовывать придётся…

— О, коллега, пожалуй, это наименьшая из проблем Каролевства, — улыбался в ответ Мягко-Жестоких.

Доктор молча пил чай, улыбался каким-то своим мыслям и поглаживал умницу Беллу… оказавшуюся так похожей характером на свой прототип!

Вит-Тяй молча гордился: в городке с целью наведения порядка решено было оставить несколько гвардейцев, и этим избранным даже выдали небольшой личный котел особого подразделения… Можно было не сомневаться: расстрельный приговор Топорны будет выполнен со всем тщанием!

— Безобразие! Наглым выходкам каролевской военщины следует дать решительный отпор! — громко вещала госпожа Полненьких, слегка отошедшая от чар адвоката и даже прицепившая к корсажу траурного платья розовый бантик. — Цивилизованное общество…

— Интересно, а кто был этот таинственный воин в черном? — рыскала среди пассажиров госпожа Приятненьких, сжимая в руках столовый нож. На нее косились, а за спиной даже позволяли себе повертеть пальцем у виска, потому что более решительно никто (ну или почти никто) никаких людей в черном не видел. Не считая «пингвинов», конечно, но те были, скорее, черно-белыми…

А вечером обер-кондуктор получил еще одну телеграмму, которую и зачитал штабном вагоне срывающимся от волнения голосом. «И буковку заодно поменяйте», — шутливо приказывал далекий отправитель, и обер-кондуктор, лично взгромоздившись на скамеечку, совершил священнодействие при помощи ведерка краски и большой малярной кисти, пока расчищали завалы. В штабном вагоне тихо кричали «ура!» и бросали в воздух форменные кепи.

И теперь уже Большой Каролевский экспресс набирал ход, и уставший поездной машинных дел мастер закручивал три глапана из пяти предохранительных, заставляя состав буквально лететь над землей, наверстывая упущенное время! Пусть хоть солнце утонет в море — Каролевский экспресс всегда приходит в срок!

Глава 7. Дело о сверхзвуковой невесте

К завтраку Дэвид Дубовны опоздал по неуважительной причине — проспал. А проспал он потому, что зачитался свежим выпуском любимого журнала, раздобытого еще на станции Института Болот, да так еще и не открытого. Этот номер, по счастью, избежал конфискации следователем…

Всё общество уже было в сборе, когда Дэвид, извиняясь, занял единственное свободное место аккурат между начальником и адвокатом.

— Словом, это милейшие создания, прекрасные компаньоны, — говорил господин Мягко-Жестоких, адресуясь к доктору и поглаживая рукоять своей замечательной трости. — Вы сами могли в этом убедиться.

Немертвых кивнул, продолжая поглощать, судя по всему, уже третью порцию. Очевидно, доктор стремился восстановить силы. Поручик Вит-Тяй смотрел на него с заметным уважением и некоторым даже благоговением.

— Вы последовали моей рекомендации? — поинтересовался адвокат.

— Разумеется, — кивнул Немертвых. — Очень интересный опыт…

— А она у вас, простите за любопытство, предпочла какой сорт мяса? — спросил Мягко-Жестоких. — Моя красавица употребляет исключительно куриное филе, правда, иногда соглашается отведать что-то иное.

— Белла, — доктор тоже погладил тросточку, — выбрала кострец высшего сорта. Но, по-моему, не прочь и разнообразить меню: я заметил, что она пробовала и другие… хм… блюда.

— Это очень, очень ценное свойство! — воздел палец адвокат. — Всеядность для мухоборов, насколько мне известно, нормальна, верно, госпожа Кисленьких?

— Именно так, — ответила Каролина, блиставшая сегодня в нежно-сиреневом платье и утреннем аметистовом гарнитуре. — Только, господин Мягко-Жестоких, они ведь как дети! Привыкнут к чему-то одному, потом откажутся питаться другим, капризничать начнут…

— Вот-вот, — печально кивнул тот. — А раскапризничавшийся мухобор — это… хм…

— Полагаю, не самое приятное зрелище, — поддержал доктор. — Каролина, так вы рекомендуете разнообразить рацион моей спутницы?

— Обязательно! — сказала та и погладила своё манто. — Вы ведь сами всегда мне так говорите…

— И верно, — усмехнулся Немертвых и вернулся к трапезе.

Дэвид понял, что опять ничего не понимает, но переспрашивать постеснялся. Остальные, кажется, знали, о чем идет речь, и стажер решил потихоньку выспросить у Яна или Берта, но только после завтрака.

— Кстати, надолго ли стоянка? — поинтересовался Бессмертных, давно покончивший с неизменной овсянкой и теперь мирно попивающий чай.

— Говорят, до вечера, — сообщил всезнающий проныра Ян. — Брехенбергские-то служащие разбежались, так что постоим здесь. Тут вот подошел ремонтный поезд с рабочими: болотную защиту снимут, проверят, что к чему, второй локомотив прицепят, и понесемся — график нагонять будем!

— Что поделать… — философски произнес Руперт. — А что там за мельтешение на перроне? Кажется, где-то даже оркестр играет…

— А это, — сказал Берт, — праздник сегодня в городке. Ну, какой праздник… я слышал, дочка бургомистра замуж выходит. Поэтому и оркестр, и прочее, как полагается! Не простая лавочница всё-таки…

— О, наверно, это очень мило! — загорелась Каролина. — Господа, чем сидеть весь день в купе, не сходить ли нам в город?

— Ну, это без меня, — решительно отказался Бессмертных. — Наблюдать за брачными играми мещан — вот уж увольте!

— Я, с вашего позволения, тоже останусь, — поддержал его Мягко-Жестоких, — полагаю, нам с Рупертом найдется, о чем побеседовать… на профессиональные, так сказать, темы.

— Непременно, — кивнул тот. — Думаю, Людвиг, мы устроимся в салоне, а буде кто посмеет нас прервать…

— Рояльной струной — того! — предложил кровожадный Ян.

— Ну зачем так грубо, — поморщился Бессмертных. — Полагаю, достаточно будет продемонстрировать мухобора…

— Я, пожалуй, присоединюсь к вам, — сказал доктор, — если вы не возражаете, разумеется.

— Как можно! — возмутился Людвиг. — Полагаю, у нас найдется, что обсудить. Бывали, знаете ли, случаи из практики, хотелось бы послушать мнение эксперта…

— А вы, Дэвид, прогуляйтесь, — велел следователь, и стажер чуть не разинул рот. Он-то предполагал, что ему будет приказано сидеть рядом с начальником и внимать премудрости, ан нет! — У вас что-то бледный вид, проветритесь, вам полезно.

Дэвид чуточку зарозовел: будет, пожалуй, бледный вид, если лечь спать далеко заполночь, а если быть совсем честным — то ближе к рассвету!

— Пол, а вы? — поинтересовалась Каролина.

— И я пройдусь, — ответил Топорны, чем вызвал некоторое замешательство. Офицер суда был нелюдим, в разговоры вступал неохотно, и подумать, что его заинтересует чья-то свадьба, было сложно.

— Мы тоже, — подал голос Ян. — Денек отличный, чего взаперти сидеть?