Отряд особого назначения - Макар Бабиков

— Самолеты бы не налетели, — высказал опасение Женя Уленков, посмотрев на небо.

— Не налетят: цель мала да и в своих попасть можно, — успокоил Жора Лазько.

Наступающие были метрах в восьмидесяти, вершина суживалась, поджимала идущих в цепи одного к другому.

Снова работали пулеметы разведчиков, били без промаха снайперы, вели прицельный огонь из автоматов и винтовок.

Егеря побежали вниз, бежали не пригибаясь туда, где отсиживались с утра.

— А трухнул я, когда близко подошли, побегут, думаю, сомнут — не удержим. Вжался меж камней, сразу маленький стал. При моем росте могли пробежать, не заметить, — признавался соседям Барышев.

— Ты что же, не стрелял?

— Стрелял! — Только с перепугу плохо видел. Не знаю, сколько раз и попал. А может, и ни разу, — продолжал Павел.

— А не ты, Паша, «ура» кричал?

— Не я. У меня на это духу не хватило. А я и не слышал, чтобы кто-то кричал. Тебе не почудилось?

— «Ура» ни у кого не прорезалось. А вот «лупи их» — это я точно слышал.

— Это я во всю глотку надрывался, когда они подальше убежали, — сказал Павел Барышев.

Барышев от рождения наделен чувством юмора. Подшучивает он прежде всего над собой. Не отличаясь геркулесовым ростом, он может приподняться на носки, вздернуть вверх одно плечо и сказать: «Я тогда был большой и красивый…» И всем кажется, будто Паша в самом деле только для разведки уменьшился ростом, чтобы не мозолить глаза ни своим, не немцу.

— Так ты, Пашенька, больше ни в ширину, ни в высоту не расти. Интенданты будут рады экономии в одежде и пропитании, — советовал своему другу Семен Агафонов.

Непонятно, как сдружились Барышев и Агафонов. Семен — молчун, слово из него редко вытянешь. А у Павла, наоборот, сплошные баечки-прибауточки.

Вразвалку, будто нехотя, надвигалась светлая весенняя ночь. Командование бригады не подавало никаких сигналов, ближайшие соседи к разведчикам, не пробивались, но и вражеский батальон осаду не снимал.

Разведчики не знали о том, что бригаде морской пехоты в первый день после высадки предписывалось продвинуться на десять-двенадцать километров и местами выйти на рубеж, который занимал противник прошлым летом. События сначала развивались строго по плану. Батальоны заняли практически все намеченные рубежи. Определился первоначальный успех операции. Людские потери были минимальными.

Из частей 14-й армии наибольшее продвижение имели 10-я гвардейская дивизия и 6-я лыжная бригада.

Командование 12-й бригады и батальонов не воспользовалось неорганизованностью и отступлением противника, ночью преследование прекратили и расположились на отдых. Это позволило неприятелю подтянуть резервы и поставить заслоны. Против десанта выдвинулись дополнительно два батальона, противодействующие силы противника удвоились. И все же перевес в силах и инициатива еще сохранялись на стороне бригады. Четыре-шесть километров оставалось до поселка Большая Западная Лица и до дороги от Титовки к Лице. Но темп продвижения сильно замедлился.

Только Инзарцев да комиссар могли догадываться, что события перестали развиваться по плану, что деблокировать окруженных врагом на высоте разведчиков в ближайшее время некому. Никаких команд разведчикам на прорыв своими силами не поступало.

Командир отряда приказал с утра продолжать укреплять оборону, беречь боеприпасы, стрелять только прицельно.

Подобрали группу наиболее метких стрелков, двое из них со снайперскими винтовками, старшим назначили Семена Агафонова. Им велели старательно замаскироваться и поодиночке выбивать вражеских солдат.

Сидение на высоте явно затягивалось. С Ледовитого океана дул холодный ветер, разыгрывалась метель. Майские праздники разведчики встретили на высоте 415. Попробовали делать снежные шалаши. Первый сложили неудачно, наскоро сведенная на конус кровля рухнула. Другие возвели более умело. В них хоть на какое-то время можно было укрыться от пронизывающего ветра.

Кончилась вода, лужицы, из которых пили в первые дни, замерзли. Изредка жевали снег.

Прошел день третий, наступил четвертый. Люди слабели, начались обморожения. Подтаявший ранее снег покрылся коркой. Ходить по нему стало неловко, ноги разъезжались. На припорошенных снегом камнях падал то один, то другой. Заледенелый снег блестел как зеркало, раздражал и слепил глаза, они слезились.

Егерям внизу тоже было несладко, но они не уходили от высоты, блокаду с разведчиков не снимали.

На пятые сутки капитан Инзарцев, не добившись связи с бригадой, решил послать тройку разведчиков, чтобы наладить контакт с каким-либо из батальонов. Установить такую живую связь поручили Лосеву, Мотовилину и Леонову. Ребята несколько раз обошли вершину высоты, поискали, где побольше валунов, впадин и ручьев. Самым подходящим оказался юго-восточный скат. По нему и пошли посыльные. В метельной пелене за спиной егерей они спустились в лощину.

Добрались до позиций третьего батальона, попросили командира поддержать разведчиков огнем, помочь вырваться из окружения.

Комбат связался с командным пунктом бригады. Оттуда дали согласие выделить стрелковый и минометный взводы, отделение станковых пулеметов, но покидать высоту отряду не разрешили.

Посыльные привели в отряд подкрепление. С вершины на егерей обрушился нежданный огневой удар. Они сперва огрызались, отвечали пулеметным огнем. Какая-то пуля, шальная или на излете, попала Леонову в щеку, застряла во рту.

Вскоре немцы перестали отвечать огнем, спрятались и затихли. Но со своих позиций не ушли, кольцо окружения не сняли.

Четвертого мая командование бригады приказало отряду прорвать блокаду и выйти на соединение с десантными частями.

В операцию пошли семьдесят разведчиков. Вернулось в полном здравии десять. Два разведчика погибли, еще два получили ранения. Остальные либо поморозились, либо ослепли от яркого весеннего солнца. Всех отправили в госпиталь.

— Отвлекающая операция! — ворчал Инзарцев. — Слишком дорогой ценой она нам досталась!

Глава XXIII

В мае — начале июня стало известно, что аэродромы Хебуктен и Луостари посетил Гиммлер. Его сопровождали генерал Дитль, командующий пятым воздушным флотом генерал Штумф. На аэродроме в Хебуктене дневал и ночевал начальник летной службы ставки фюрера.

Главнокомандующий военно-морскими силами Германии гросс-адмирал Редер совершил инспекционную поездку по Норвегии. Вместе с генерал-адмиралом Бемом и генерал-полковником Фанкельхорстом он побывал в Нарвике и в других базах.

В порты Варангер-фьорда пришли четырнадцать десантных судов. Некоторые из них недавно базировались в Сицилии. Из Тронхейма вышли на север линкор «Тирпиц», крейсеры «Шеер» и «Лютцов». На аэродромы Северной Норвегии и Финляндии прибыло более двухсот тяжелых транспортных машин.

В конце весны и в начале лета активность немецких военно-морских сил и авиации заметно возросла. Командование немецкими военно-морскими силами в Норвегии переместилось далеко на север — в Тронхейм. Поступили сведения, что руководство всеми боевыми операциями на севере Гитлер с 15 июня сосредоточил лично в своих руках.

Из Мурманска в Англию отплыл крейсер «Эдинбург». На его борту находился запас золота в уплату поставок по ленд-лизу. Немецкая подводная лодка его повредила. Крейсер все же остался на плаву и шел своим ходом. Его настигли три германских эсминца. Крейсер от прямого попадания торпеды затонул.

Немецкий самолет-разведчик обнаружил в водах Северной Атлантики английский крейсер и три миноносца. На перехват отряда кораблей вылетело пять бомбардировщиков и десять торпедоносцев. Крейсер серьезно пострадал. Английские моряки, решив, что ни своим ходом, ни на буксире крейсер до базы не дотянуть, потопили его.

На сухопутном фронте противник почти полностью сменил свои части. Шестую горно-егерскую дивизию и 388-й пехотный полк вывели на отдых в район Киркенеса — Петсамо — Салми-ярви. К Лице выдвинулась 2-я горно-егерская дивизия, а у перешейка на Средний у Мустамунбуро — занял позиции 193-й пехотный полк.

Северный театр военных действий привлекал к себе все большее внимание Советского Верховного Главного Командования. С заводов пришло несколько подводных лодок. Но они не могли решить задачи летней кампании. Верховное Главнокомандование решило перевести в район Мурманска часть кораблей Тихоокеанского флота. Четыре подводные лодки вышли из Владивостока и, пройдя через Тихий океан, Панамский канал и Атлантику, в неполном составе (одну лодку потопили в Тихом океане) прибыл в Полярное, Северным морским путем из Владивостока шли лидер «Баку», эсминцы «Разумный» и «Разъяренный».

На перехват этого отряда кораблей вышел «Шеер». Он обогнул северную оконечность Новой Земли, спустился в южную часть Карского моря и приготовился атаковать корабли в стесненных льдами водах. Однако непредвиденная задержка кораблей на ремонте в одном из северных портов спутала карты немецких морских стратегов. Раздосадованный командир «Шеера» потопил гражданское судно «Сибиряков», обстрелял из орудий поселок на Новой Земле и вернулся в норвежские воды.