Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы - Сергей Анатольевич Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разумеется, мы приняли к сведению все, о чем вы уведомили нас в своем последнем послании. Однако в настоящее время мы обеспокоены событиями, которые и для вас, по всей видимости, стали неожиданностью.
Мы всегда исходили из древнего правила, что судить о происшедшем случае можно лишь по показаниям не менее двух свидетелей, увидевших его с двух сторон света. Свидетель с нашей стороны, коего мы содержим в Яффе, совсем недавно едва не лишился жизни. До него дошли сведения, что на одном из кораблей, а именно генузской галере, должен отплыть под покровом ночи целый сонм генуэзских купцов, о которых раньше никто не слышал. Теперь мы догадываемся, что это были за "купцы" и какая участь ожидала их, согласно вашим предначертаниям. Нам не известно, остался ли в живых кто-либо из ваших свидетелей, поэтому сообщаем показания нашего. Оказалось, что "рыцари султана" знали о грозящей им смертельной опасности и уже приготовились встретить ее лицом к лицу. Человека с особой приметой на лице не было. На его месте оказался кто-то другой. По всему видно, что этот человек, служащий неизвестно кому, знал о нападении и предупредил о нем франков и англичан. Едва корабль отошел от причала, как они собрались вокруг этого незнакомца. По меньшей мере целый час он что-то увлеченно говорил им, а они завороженно слушали его, будто он был Шахразадой и рассказывал одну из сказок "Тысячи и одной ночи". Вероятно, Золотой Уж был убит этим ловкачем перед началом плавания. Нам донесли также, что в Яффе уже после отплытия галеры был найден неопознанный труп, искусно пронзенный кинжалом. Не тот ли это Золотой Уж?
Рыцарям удалось захватить трапезундское судно, едва с него начался обстрел их галеры сосудами с горючей смесью. Генуэзская галера сгорела дотла, но отряд рыцарей продолжил свой путь, хотя и понес потери. Нашему человеку пришлось спасаться вплавь, чтобы спасти свою жизнь, поскольку рыцари не позволяли никому из своих бывших "попутчиков" перебраться с "генуэзца" на "грека" (благоразумное решение, явно подсказанное тем "рассказчиком").
Кто он, тот "рассказчик" - вот загадка, над которой, по нашему разумению, вам стоит задуматься. Похоже, что объявился некий Али Баба, имеющий доступ к сокровищам, что хранятся в двух разных пещерах. И он явно знает куда больше, чем одно заветное слово "сезам". Приходится смириться с мыслью, что его направляет некая таинственная сила, и об этой силе до сего дня не знали ни мы, ни вы, ни сам султан и его приближенные. И эта сила явно угрожает нашему общему делу. Дознаться, где ее источник, ныне не менее важно, чем подкупить самого германского императора.
Что касается "рыцарей султана", то, после вашей досадной, но объяснимой неудачи наступает, видимо, наша очередь принимать меры. По всей вероятности, спешка заставит рыцарей двинутся прямо по следам английского короля, и они поведут корабль либо к берегам Венгрии, либо к самой Аквилее. Будьте уверены: не только в любом порту, но и в любом месте на побережье Адриатического моря этим доблестным воинам будут устроена достойная встреча.
Мир и процветание вашим владениям!
Глава 8. О вещих снах и сумрачной яви
Рассказ о деяниях великого султана и о его тревогах, известных очень немногим, прервался на четверо суток. Четыре дня подряд, с утра до захода солнца, на трапезундском корабле разыгрывалось нешуточное сражение, прерывавшееся недолгими "перемириями". Под вечер оглохшие от звона мечей рыцари валились с ног и сразу же засыпали. Какие уж тут занимательные истории на сон грядущий!
Глохли не только воины, но, похоже, и чайки, тянувшиеся вослед "трапезундскому быку". Все они разлетелись кто куда - и к лучшему: меньше примет над морем для враждебно рыскающих взоров. Впрочем, какой-то подозрительный корабль однажды появился вдали. По широкому, сильному взмаху весел и явному пренебрежению к обычным торговым путям, можно было предположить, что нас углядели пираты. Хотя они и повернули нос в нашу сторону, но вскоре заложили крутой поворот и убрались прочь. Вероятно, они подумали, что на чужом корабле тысяча дьяволов стучит от голода железными зубами.
Будь мы на суше, наверняка слетелись бы стервятники и стали бы терпеливо дожидаться добычи.
Рыцари "воевали" и друг с другом, и с греками, которым Джон Фитц-Рауф разрешил попользоваться оружием. Их робкие взгляды красноречиво убеждали нас в том, что нечего боятся коварного нападения с их стороны. Сначала они только защищались, но рыцарь Джон пообещал, что выкинет всех в море, если они будут поджимать хвосты. Почувствовав, что их и вправду не собираются рубить, как бараньи туши, греки осмелели - тут-то и началась славная битва, отпугнувшая и чаек, и пиратов.
На третий день Джон Фитц-Рауф внес в маневры разнообразие. Осмотрительные греки держали на корабле приличную лодчонку. В случае крушения на ней могли бы попытать счастья, если не все званые, то кое-какие избранные. Джон Фитц-Рауф приспособил ее в качестве осадной машины. Рыцари по трое спускались в лодку, а потом брали корабль приступом, будто крепостную стену. Я тоже, в свою очередь, принял участие в деле осады и, как все, успел изрядно нахлебаться в "крепостном рву".
На четвертый день, вскоре после полудня, море стало темнеть, хотя небо оставалось ясным и солнце грело совсем по-летнему. По волнам покатились белые гребешки. Стало качать, и рыцарь Джон из-за качки едва не смахнул голову Анги-Добряку, а потому он прекратил маневры и осмотрелся по сторонам.
Все тоже стали тревожно оглядываться.
- Кому не жалко обеда, может обедать, - подал голос Камбала, державшийся все эти дни от беды подальше, на самом носу.
- Пророчишь бурю? - спросил я его.
- Да уж ночью, похоже, забудем, где море, а где небеса, - хмурясь, признал он. - Лучше помолиться заранее, если охота, а то потом будет недосуг.
По воле Божьей, нас ожидало большое испытание, но до него еще можно было собраться с духом. Только темная пелена потихоньку поднималась над окоемом моря.
На коротком совете