Укрощение - Камилла Лэкберг

Она достала Библию с полки и раскрыла:

— Смотри!

Внутри книги был сделан тайник — кто-то вырезал в страницах пустое пространство.

— Что это такое? — удивленно пробормотала Тереза.

— Я обнаружила это несколько месяцев назад и с тех пор то и дело проверяла. Иногда там лежали деньги. Всегда одна и та же сумма. Пять тысяч крон, — рассказала девочка.

— Ничего не понимаю… От кого Лассе мог получать такие деньги? И почему он их прятал?

Тира покачала головой. В животе у нее все сжалось.

— Не знаю, но я должна была сказать тебе раньше, — виновато пробормотала она. — А вдруг с ним случилось что-то, что связано с этими деньгами? Это я во всем виновата. Если бы я рассказала тебе сразу, то, может быть…

Слезы хлынули у нее из глаз.

Тереза обняла ее и стала успокаивать:

— Это не твоя вина, и я понимаю, почему ты ничего не сказала. Я чувствовала, что Лассе что-то скрывает — и наверняка это как-то связано с этим тайником, но никто не мог предполагать, что произойдет потом. И мы пока не знаем — может быть, с ним ничего плохого не случилось? Может быть, он просто снова взялся за старое и валяется где-то пьяный… Тогда полиция скоро найдет его.

— Ты сама в это не веришь, — проговорила Тира, всхлипывая на плече у матери.

— Ну-ну, мы ничего не знаем — глупо делать преждевременные выводы. Я сейчас же позвоню в полицию и расскажу о деньгах, посмотрим, поможет ли это каким-то образом. Тебя точно никто ни в чем не обвинит. Ты проявила лояльность к Лассе, не захотела создавать ему лишние проблемы. По-моему, это благородно с твоей стороны.

Женщина отодвинула дочь от себя, держа ее лицо в ладонях. Щеки у девочки горели, и прикосновение холодных ладоней матери было очень приятным.

Поцеловав ее в лоб, Тереза пошла звонить, а Тира осталась стоять в одиночестве, утирая слезы. Затем она пошла за матерью, но еще не успев выйти из кухни, услышала ее крик.

Мелльберг стоял на мостках, глядя в воду.

— Ну что ж, значит, мы его нашли, — сказал он.

— Этого мы пока что не знаем, — возразил Патрик. Он стоял чуть в стороне, ожидая приезда экспертов, но его начальник не дал себя остановить и теперь топтался на месте, где могли остаться следы преступников.

— Машина Лассе припаркована рядом на парковке. А здесь видны следы крови. Ясно как божий день, что его убили и сбросили в полынью, — заявил он уверенно. — Мы не увидим его до весны, пока он сам не всплывет.

Бертиль сделал еще два шага по мосткам, и Хедстрём стиснул зубы:

— Турбьёрн едет сюда. Было бы неплохо, если бы мы ни к чему тут не прикасались.

— Меня не нужно учить. Уж я-то знаю, как вести себя на месте преступления! — отмахнулся от него шеф. — Ты еще под стол пешком ходил, когда я провел свое первое расследование, и тебе следовало бы уважать….

Он сделал шаг назад, и когда осознал, что ступил прямо в пустоту, самодовольное выражение на его лице сменилось испугом. В следующий миг «опытный и знающий полицейский» с грохотом рухнул в полынью, увлекая за собой еще кусок льда.

— Проклятье! — воскликнул Патрик и сбежал на мостки.

Его чуть было не охватила паника, когда он заметил, что там нет спасательного круга или по крайней мере веревки, и уже готовился лечь на живот на лед и попытаться вытащить Мелльберга, хоть он и понимал, что это очень опасно. Но в тот момент, когда Хедстрём уже собирался броситься животом на лед, Бертиль ухватился за лестницу и стал вылезать из воды.

— Дьявол, какая холодина! — Задыхаясь, он рухнул на заснеженные доски, а Патрик окинул мрачным взглядом учиненные им разрушения. Криминалист Турбьёрн Рюд окажется просто чародеем, если после такого ему удастся что-то обнаружить на месте преступления.

— Пошли, Бертиль, тебе надо в тепло. Давай отведу тебя ко мне домой, — сказал Хедстрём и потянул босса за воротник, чтобы поднять его на ноги. Уголком глаза он видел, что к пляжу приближаются Йоста и Мартин. Мелльберга он толкал впереди себя.

— Какого?.. — пробормотал Флюгаре, с удивлением взирая на мокрого начальника, который, отфыркиваясь, быстро прошел мимо них в направлении парковки и дома Патрика.

— Не говори ни слова, — вздохнул Хедстрём. — Встретьте Турбьёрна и его группу, когда они прибудут. И предупредите их, что место преступления не в лучшем виде. Им очень повезет, если удастся найти хоть что-нибудь.

Ветеринар Перссон осторожно нажал на кнопку звонка. Никогда раньше ему не доводилось бывать дома у Терезы, и ему пришлось проверить адрес по Интернету.

— Привет, Юнас! — Открывшая дверь Тира посмотрела на него с удивлением, но отступила в сторону, впуская его.

— Мама дома? — спросил гость.

Девочка кивнула и показала рукой куда-то в глубь квартиры. Юнас огляделся. Здесь было чисто и уютно, без каких-либо изысков — как он и предполагал. Он вошел в кухню и увидел хозяйку.

— Здравствуй, Тереза! — поприветствовал ее Перссон и отметил, что на ее лице тоже застыло удивленное выражение. — Я просто пришел узнать, как дела у вас с Тирой. Понимаю, мы давно не виделись, но девочки в конюшне рассказали о Лассе, что он пропал…

— Уже нет. — Глаза фру Ханссон опухли от слез, а голос звучал глухо и надтреснуто.

— Его нашли? — уточнил ветеринар.

— Нет, пока нашли только машину, — покачала головой женщина. — Но он, вероятнее всего, мертв.

— Неужели это правда? Разве они не должны позвонить кому-нибудь, кто мог бы прийти сюда? Я могу это сделать. Пастору? Или кому-нибудь из друзей?

Перссон знал, что родители его бывшей девушки умерли, а братьев и сестер у нее нет.

— Спасибо, но со мной Тира, — вздохнула она. — А мальчики у хороших друзей. Они пока ничего не знают.

— Ну хорошо. — Мужчина в растерянности остановился посреди кухни. — Хочешь, я уйду? Вам, наверное, хочется, чтобы вас оставили в покое?

— Нет, оставайся. — Тереза кивнула в сторону кофейника. — Есть кофе, в холодильнике молоко. Насколько я помню, ты пьешь с молоком.

Юнас улыбнулся:

— У тебя хорошая память.

Налив кофе себе, он подлил его и в чашку хозяйки, а затем уселся напротив нее.

— Полиции известно, что произошло? — поинтересовался гость.

— Нет. Они и не хотели ничего говорить по телефону. Но у них есть основания подозревать, что Лассе мертв, — ответила женщина.

— Разве такие новости сообщают по телефону?

— Я сама позвонила Патрику Хедстрёму, потому что… короче, по одному делу. И поняла по его голосу, что что-то случилось, так что ему пришлось мне все рассказать. Но кто-то из полицейских скоро придет сюда.

— Как это восприняла Тира?

Тереза ответила не сразу.

— Они с Лассе никогда не были особенно близки, — проговорила она наконец. — В те годы, когда он пил, его вообще как бы с нами не было, а потом он увлекся чем-то еще более чужеродным.

— Как ты думаешь, то, что с ним случилось, как-то связано с этими новыми делами? Или с его прошлым?

Хозяйка дома вопросительно посмотрела на гостя:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, может быть, у них в общине произошла какая-нибудь ссора, перешедшая в драку. Или он вернулся к своим бывшим собутыльникам и натворил чего-нибудь противозаконного? Так что скажи, желал кто-нибудь ему зла?

— Нет, мне трудно себе представить, чтобы он снова взялся за старое. Что ни говори, а вера заставляла его избегать спиртного. И он никогда ни о ком в своей общине ни одного дурного слова не говорил. Они давали ему лишь любовь и прощение, как он сам рассказывал, — всхлипнула фру Ханссон. — А я вот его не простила. Я решила его оставить. А теперь, когда его нет, я его оплакиваю…

Слезы потекли у нее по щекам, и Юнас протянул ей салфетку из стоявшей на столе подставки. Она вытерла щеки.

— С тобой все нормально, мама? — спросила Тира, появляясь в дверях кухни. Она с тревогой смотрела на мать.

Та вымученно улыбнулась сквозь слезы:

— Да-да, все в порядке.

— Наверное, глупо было с моей стороны прийти сюда, — проговорил Перссон. — Я просто подумал, что смогу чем-нибудь помочь.

— Это очень мило с твоей стороны, и хорошо, что ты пришел, — заверила его Тереза.

В тот же момент раздался звонок в дверь, и оба вздрогнули от этого звука. Звонок звучал резко, и это неприятное звяканье повторилось еще раз, прежде чем Тира успела открыть. Услышав, как кто-то вошел в кухню, Юнас обернулся и увидел еще одно удивленное лицо.

— Привет, Йоста, — поспешно проговорил он. — Я как раз собирался уходить.

Он поднялся и посмотрел на хозяйку дома:

— Скажи, если я что-то могу для тебя сделать. Просто позвони мне.

Женщина посмотрела на него с благодарностью:

— Спасибо!

Направляясь к двери, ветеринар почувствовал, как чья-то рука легла ему на рукав. Тихим голосом, так, чтобы не услышала Тереза, Флюгаре произнес: