Капитал и идеология - Томас Пикетти

четыре прямых налога, созданных революционными законодателями в 1790-1791 годах (quatre vieilles), не зависели напрямую от дохода налогоплательщика; это было их основной характеристикой. 9. Резко отвергнув инквизиторские процедуры, ассоциировавшиеся с Анцианским режимом, революционные законодатели, которые, вероятно, также хотели избавить зарождающуюся буржуазию от необходимости платить слишком много налогов, выбрали так называемую "индициальную" налоговую систему, поскольку каждый налог основывался не на доходе, а на "индексах", предназначенных для измерения платежеспособности каждого налогоплательщика; доход никогда не нужно было декларировать.

Например, налог на двери и окна (contribution sur les portes et fenêtres) основывался на количестве дверей и окон в основном жилище налогоплательщика, являясь показателем богатства, который, с точки зрения налогоплательщика, имел большое достоинство, позволяя сборщику налогов определить сумму задолженности, не входя в дом налогоплательщика и тем более не заглядывая в его бухгалтерские книги. Взнос на недвижимость (соответствующий сегодняшнему налогу на жилье) был основан на арендной стоимости основного места жительства каждого налогоплательщика. Как и другие прямые налоги (кроме налога на двери и окна, который был окончательно отменен в 1925 году), он стал местным налогом после создания национальной системы подоходного налога в 1914-1917 годах, и по сей день он продолжает финансировать местные и региональные органы власти. Взнос на патенты (современный местный налог на бизнес) платили ремесленники, торговцы и производители, причем для каждой профессии устанавливались свои графики в зависимости от размера предприятия и используемого оборудования; он не был напрямую связан с фактической прибылью, которую не нужно было декларировать.

Наконец, фондовый взнос, соответствующий сегодняшнему земельному налогу (taxe foncière), взимался с владельцев недвижимости, включая дома и здания, а также землю, леса и так далее, на основе арендной стоимости (эквивалентного годового дохода от аренды) недвижимости, независимо от ее использования (личного, арендного или профессионального). Арендная стоимость, как и стоимость, используемая при расчете кон трибуции personnelle-mobilière, не должна была декларироваться налогоплательщиком. Она устанавливалась на основе обследований, проводимых каждые десять-пятнадцать лет налоговыми органами, которые составляли каталог недвижимости страны, учитывая новое строительство, недавние продажи и различные другие поступления в кадастр. Поскольку в период 1815-1914 годов инфляции практически не было, а цены менялись очень медленно, считалось, что достаточно периодической корректировки, тем более что это избавляло налогоплательщиков от необходимости подавать декларации.

Налог на землю или недвижимость был, безусловно, самым важным из четырех видов налогов, поскольку только на него приходилось более двух третей всех поступлений в начале девятнадцатого века и почти половина в начале двадцатого века. По сути, это был налог на капитал, за исключением того, что учитывался только капитал в форме недвижимости. Акции, облигации, доли в товариществах и другие финансовые активы были исключены или, скорее, облагались налогом только косвенно, в той мере, в какой ассоциированные предприятия владели недвижимостью, например, офисами или складами, и в этом случае они должны были платить соответствующий фондовый взнос. Но в случае промышленных и финансовых фирм, чьи основные активы были нематериальными (например, патенты, ноу-хау, сети, репутация, организационный потенциал и т.д.) или в форме иностранных инвестиций или других активов, не подпадающих под налог на недвижимость или другие прямые налоги (например, машины и другое оборудование, теоретически облагаемые патентом, но на практике облагаемые налогом намного ниже их фактической прибыльности), капитал, о котором идет речь, фактически освобождался от налогообложения или облагался по очень низкой ставке. В конце восемнадцатого века такие активы, несомненно, казались относительно неважными по сравнению с реальными активами (такими как дома, земля, здания, фабрики и склады), но факт заключается в том, что в девятнадцатом и начале двадцатого века они играли все более и более важную роль.

В любом случае, важным моментом является то, что налог на недвижимость, как и налог на наследство до 1901 года, был строго пропорциональным налогом на капитал. Его целью ни в коем случае не было перераспределение собственности или уменьшение неравенства; скорее, это был налог на собственность по низкой и безболезненной ставке. На практике годовая ставка налога на протяжении всего XIX века составляла 3-4 процента от арендной стоимости недвижимости, то есть менее 0,2 процента от рыночной стоимости (поскольку годовая арендная плата обычно составляла около 4-5 процентов от рыночной стоимости недвижимости).

Важно отметить, что налог на капитал, строго пропорциональный и устанавливаемый по такой низкой ставке, хорошо служит владельцам капитала. Действительно, во время Французской революции и на протяжении всего периода 1800-1914 годов капиталисты считали такую налоговую систему идеальной. Платя едва 0,2 процента в год от стоимости капитала и еще 1 процент, когда "сын сменял отца", каждый капиталист получал право спокойно обогащаться и накапливать все больший капитал, извлекать максимальную прибыль из своей собственности без необходимости декларировать доходы или прибыли, которые она приносит, с гарантией того, что любые налоги не будут зависеть от фактически полученной прибыли или ренты. Поскольку низкий пропорциональный налог на капитал не слишком навязчив и дает все преимущества владельцам капитала, его часто предпочитали богатые люди. Так было не только во времена Французской революции и в XIX веке, но и в XX веке, и так продолжается до сих пор. Напротив, налог на капитал в форме действительно прогрессивного налога на богатство, как правило, пугает владельцев собственности, в чем мы убедимся, изучая дебаты, разгоревшиеся в XX веке.

Налог на недвижимость, облагавший капитал по низкой ставке, был также институциональным инструментом, с помощью которого политическая власть оказалась в руках владельцев недвижимости в эпоху цензовой монархии (1815-1848). "Цензитарная" означает, что для участия в выборах существовал имущественный ценз, который соблюдался путем уплаты налога на сумму выше определенной. Во время Реставрации право голоса имели мужчины старше 30 лет, которые платили не менее 300 франков прямых налогов (что на практике давало право голоса примерно 100 000 человек, или примерно 1 проценту взрослых мужчин). На практике, поскольку на фондовый взнос приходилась основная часть поступлений от quatre vieilles, это означало, в первом приближении, что правом голоса пользовался только 1% самых богатых владельцев недвижимости. Другими словами, фискальные правила благоприятствовали спокойному накоплению капитала и в то же время позволяли тем, кто извлекал выгоду из этой системы, формулировать политические правила, которые обеспечивали им возможность продолжать это делать. Трудно представить себе более четкую иллюстрацию неэгалитарного собственнического режима: общество собственности, процветавшее во Франции с 1815 по 1848 год, явно и открыто опиралось на режим собственности вместе с политическим режимом, который гарантировал сохранение этого режима собственности. В главе 5 мы увидим, как подобные механизмы действуют в других европейских странах (таких как Великобритания и Швеция).

Всеобщее избирательное право, новые знания, война