Вторая мировая война. - А Тейлор

Но даже если бы восстание победило, не изменилось бы ничего. Русские могли подчинить себе польское Сопротивление, точно так же как англичане и американцы ликвидировали Сопротивление в Италии, как сделали бы во Франции, если бы де Голль слишком отстаивал свою независимость. В сентябре 1939 г. прекратила существование независимая Польша. Остался лишь выбор хозяев – Германия или Россия. Но русские все равно были на пути к победе, с Польшей или без нее. И все же то, что произошло в Польше, помогло заложить основы «холодной войны».

Даже когда восстание было подавлено, русские не двинулись на Варшаву, а вместо этого освободили оба своих фланга – на Балтике и на Балканах. 2 сентября Финляндия заключила мир – в высшей степени умеренный, обеспечивший сохранение демократической Финляндии до наших дней. Русские войска устремились к Балтийскому побережью и в октябре достигли Восточной Пруссии – их первого плацдарма на немецкой земле. А на юге вслед за свержением в Румынии 23 августа прогерманского правительства последовало перемирие 12 сентября. Румыния, первый капитулировавший сателлит Германии, получила свою награду – территорию Трансильвании, отнятую у нее Венгрией в 1940 г. Болгария никогда не была в состоянии войны с Россией, но с ней расправились быстро: русские объявили ей войну и довели дело до конца, заключив через восемь дней перемирие. 19 октября русские вступили в Белград и объединились с югославскими партизанами. Тито создал в Белграде независимое правительство. Впоследствии он отмечал, что является единственным коммунистическим руководителем, который всю войну был в своей стране, а не вернулся в качестве освободителя в русском самолете, покуривая трубку.

Наступление русских на Балканах не обошлось без неудач. Действуя на таких огромных территориях при сравнительно небольших силах, русские не могли помешать немецкому отступлению из Греции и Югославии. Более того, они застряли в центре. В Словакии вспыхнуло восстание – на этот раз против чешской централизации, а не против русских. Русские не могли добраться туда наверняка, задержка произошла не по злому умыслу, – и восстание подавили немцы. В Венгрии адмирал Хорти собирался перейти на другую сторону, однако опоздал. Немцы создали фашистское правительство, и Хорти оказался в неволе. Русские проникли в Венгрию, однако их остановили и не допустили в Будапешт.

К концу года от германского рейха осталось что-то вроде уменьшенной в размерах монархии Габсбургов: Хорватия, Словения, большая часть Чехословакии, Венгрия, Северная Италия. Было еще одно значительное отступление. В ноябре Гитлер отбыл из ставки, находившейся в Растенбурге, в Берлин. Он больше не был завоевателем, как признал незадолго до самоубийства. Он сказал Йодлю: «Это самое главное в моей жизни решение. Мне его надо было принять еще в ноябре 1944 г. и никогда не уезжать из ставки в Восточной Пруссии».

На Дальнем Востоке близился закат японской империи. До сих пор американское наступление заключалось в «перепрыгивании с острова на остров» и давало возможность господствовать на море. Теперь американцы предвидели крупные сухопутные бои с японскими армиями в Китае, и японцы предвидели то же самое. Американцев прежде всего заботило, чтобы англичане вновь открыли путь из Бирмы в Китай. Японцы в той же мере стремились, чтобы этот путь оставался закрытым; таким образом они сами себя погубили, Ведь пока англичане ломали голову, как пробиться в Бирму, японцы им оказали услугу, нанеся первый удар. Японские силы окружили передовые позиции англичан у Импхала и двинулись в направлении Кохимы. Среди этих сил была индийская национальная армия численностью 7 тыс. человек, составленная из военнопленных, – армия, незначительная во время войны, а после нее ставшая помехой с политической точки зрения. Впервые на окруженную позицию успешно доставлялись припасы по воздуху. Японское наступление выдохлось; японцы потеряли 50 тыс. человек из 84 тыс., англичане – менее 17 тыс. Это было первое крупное достижение генерала Слима, одного из самых способных британских командиров периода второй мировой войны. Когда операцию прервал муссон, путь для британского наступления на Бирму был открыт.

Еще более крупные проблемы были решены на Тихом океане. По настоянию Макартура началось наступление на Филиппины, где американцы могли соединиться с китайцами – так по крайней мере предполагал Макартур. Японцы со своей стороны считали, что могут навязать американцам новый Пёрл-Харбор; наступление американских сухопутных сил стало приманкой, побудившей японцев действовать. В середине июня, когда американцы высаживались на острове Сайпан, входящем в группу Марианских островов, японцы начали морское сражение за Филиппины. У них было больше линейных кораблей, но в воздухе они потерпели поражение. 19 июня, в день, который американцы прозвали днем «великого отстрела марианских индюков», японцы потеряли 218 самолетов, американцы – 29, к концу битвы потери японцев в целом составили: линейный корабль, 3 авианосца, 480 самолетов. Американцы потеряли 130 самолетов, но сохранили все корабли. А японская морская авиация так никогда и не оправилась после этого поражения.

Путь для высадки десанта на Филиппинах был открыт. Макартур 20 октября высадился на острове Лейте. Японцы решили, что появилась возможность уничтожить транспортные суда Макартура до прибытия основного американского флота. Последовало крупнейшее за все время морское сражение в заливе Лейте, в нем участвовало 282 военных корабля (а в сражении у полуострова Ютландия – 250); продолжалось оно четыре дня, применялись все приемы – от классического строя кораблей и маневров для сосредоточения артиллерийского огня на передовых кораблях противника до потопления линейных кораблей самолетами с отдаленных авианосцев. В один момент, когда основную часть американского флота заманили по ложному следу на север, японские силы – 4 линейных корабля и 6 тяжелых крейсеров – направились к беззащитным американским транспортным судам, которым нечего было противопоставить, кроме б эскортных авианосцев и небольшого эскортного эсминца. «Эскортные» представляли собой обыкновенные торговые суда, предназначавшиеся лишь для сопровождения конвоев. Но эти тихоходные маленькие корабли добились своего – потопили 2 тяжелых крейсера. Эванс, командир эсминца «Джонстон», отдал приказ: «Подготовиться к нанесению удара по главной части японского флота!» – и потопил третий тяжелый крейсер торпедой до того, как затонул его собственный корабль. Японцы повернули назад, фактически находясь в пределах видимости своей жертвы. Они в целом потеряли 3 линейных корабля, 4 крупных авианосца и 6 тяжелых крейсеров; американцы – легкий авианосец и 2 эскортных крейсера. В сущности это был конец японского флота. В Пёрл-Харборе японцы продемонстрировали преимущество авиации перед линкорами, но уроки извлекли американцы, а не они. Ямамото лучше бы справился с задачей.

Теперь Макартур мог завершить освобождение Филиппин. Он подготовил планы высадки 5-миллионной армии в Китае. А затем ничего не произошло – китайцы никак не реагировали. На суше большая война так и не состоялась. Вместо этого Макартур, которому предназначено было победить Японию, сидел беспомощно в Маниле, пока ВМФ и авиация американцев довершали разгром Японии. В преддверии долгожданной победы уменьшилась необходимость встреч их главных руководителей: в 1944 г. не было совещаний до сентября, когда Черчилль и Рузвельт встретились в Квебеке. Черчилль стоял за координацию политической стратегии против русских, а Рузвельт эти планы не поддерживал. У Черчилля во всяком случае имелись и более существенные опасения. Англия была на пределе: запасы валюты истощены, утрачено 2/3 экспорта. Для нее конец войны и прекращение поставок по ленд-лизу были катастрофой. Поэтому Черчилль предложил, чтобы Англия полностью участвовала в операциях на Тихом океане, когда война в Европе закончится. Американские адмиралы хотели отвергнуть это предложение. Но Рузвельт не поддержал их. Таковы любопытные обстоятельства участия Англии в войне на Тихом океане ради поддержания своей экономики.

Лишь одно оперативное решение было принято в Квебеке: авиация союзников должна перейти к независимому бомбометанию и, возможно, заставить Германию сдаться без дальнейших наземных боев. Было также принято ужасающее, хотя и недолговечное политическое решение. Черчилль и Рузвельт дали согласие на то, чтобы был составлен план ликвидации германской индустрии и превращения Германии в «страну в основном аграрную». Британский Военный кабинет возражал против такого решения. Вернувшись в Вашингтон, Рузвельт тоже передумал и пресекал всякие догадки о будущем Германии. План «аграризации» был отвергнут.

Не сумев настроить Рузвельта против русских, Черчилль решил взяться за самого Сталина и в октябре поехал в Москву. Сталин приветствовал разделение сфер влияния; это всегда было основой его политики. Черчилль написал на клочке бумаги: «Румыния – 90 % русская; Греция – 90 % английская; Югославия и Венгрия – 50/50 %; Болгария – 75 % русская». Сталин прочитал и «поставил птичку», крупно, синим карандашом. Наступила пауза, потом Черчилль сказал: «Не покажется ли несколько циничным, что мы так, экспромтом, уладили вопросы, настолько важные для миллионов людей? Надо сжечь бумагу». Сталин ответил: «Да нет, пусть она хранится у вас». На следующий день Молотов настаивал, чтобы Венгрия и Болгария стали русскими на 80 %. Точные цифры не имели значения. Сияющий от радости Черчилль вернулся домой и 27 октября заявил в палате общин: «Наши отношения с Советской Россией никогда не были более тесными, близкими и сердечными, чем теперь».