Страсть по понятиям - Владимир Колычев

— У меня часов нет. И спросить не у кого.

— А спрашивать не надо. Прячемся мы здесь, понимаешь, прячемся. Нельзя себя выдавать.

— Понимаю.

— Рассветать будет, разбудишь.

Я уложил голову на вытянутую перед собой руку, расслабил мышцы век, а глаза закрылись сами. Тепло, но не душно, легкий ветерок ласкает засаленные волосы. Хорошо. Беспокойно, правда, на душе, но это ничуть не мешает мне засыпать — быстро и крепко…

Разбудил меня Иван. Он стоял передо мной на четвереньках и, выдыхая на меня содержимое своего желудка, лизал нос. Совсем рехнулся парень! Сначала я поднял кулак, чтобы ударить его, и только потом открыл глаза. Иван лежал рядом, носом уткнувшись в траву, а передо мной стояла собака дворовой породы и с подозрительным выстригом на рыжем лбу — может, лишай, а возможно, всего лишь свежий шрам.

— Брысь! — махнул я на нее рукой.

Собака отбежала на несколько шагов и села на задние лапы. Видно, что добрая псина, из тех, что всем рады, даже ловцам на бродячих собак. Но ведь она могла вывести на нас сторожа. Если это его дворняга, он может пойти за ней, увидеть нас. А на дворе уже светло.

Мы могли сойти за пьяниц, заночевавших на месте попойки, но все равно у нас возникнут проблемы, если сторож позвонит в милицию… Где наш кемпер? Как бы он был сейчас кстати!..

И пистолета у меня нет. Чтобы застрелить заснувшего на посту Ивана. Да и не хочется в него стрелять. Что-то не очень меня разозлил его проступок.

Я легонько толкнул Ивана в плечо. Он резко дернулся, распахнув глаза, отвернул от меня голову, делая вид, что наблюдает за обстановкой.

— Спишь? — спокойно спросил я.

— Не сплю я!

— Спишь. Поэтому штраф тебе. Еще час будешь бдить. На пару с Мухтаром, — кивком головы показал я на собаку.

— Утю-тю! — Иван неосторожно протянул к псу руку, чтобы приманить его к себе.

А тот, казалось, только этого и ждал. Подошел к нему с жадными до ласки глазами, ткнулся носом в его руку. А Ваня этому только и рад.

— Можешь его поцеловать, — закрывая глаза, сказал я. — Только тихо, не шуми…

Только заснул, как Ваня разбудил меня. Возбужденный, глаза горят.

— Вставай, светло уже! — шепотом потребовал он.

И дворняга рядом с ним, такая же нечесаная и немытая, как он сам. Как мы с ним.

— Издеваешься? — так же шепотом спросил я. — Я только что глаза закрыл.

— Не только что! Ты больше часа спал. Люди уже ходят… И Алина уже проснулась.

— Что?! — Я как ужаленный вскочил и сел на мягкое место.

— Я тут лежал, смотрел, гляжу, лицо знакомое. — Ваня кивком головы показал окно, что находилось напротив нас. — Алина выглянула. Решетка там, она через решетку смотрела. Как будто меня почувствовала…

— Тебе не померещилось?

— Нет. Я к окну подошел, внутрь заглянул, а там Реме?'”' И Алина умывается…

— Она тебя видела?

— Нет.

— Точно?

— Ну, я же не дурак! Понимаю, что нельзя светиться…

— Ну вот, а ты говоришь, в автобусе она тебя ждет, — усмехнулся я.

Приятно было осознавать, что я не обманулся в своих ожиданиях. Здесь Ремезов, и Алина с ним. Значит, и Настя появится.

— Здесь она меня ждет… Хорошее место ты выбрал, чтобы спрятаться.

— Ну, так я же знал, что Ремезов в больнице…

— Так мы поэтому здесь? — дошло до Ивана.

— Ты начинаешь соображать, — покровительственно усмехнулся я. — Если выберемся из этой передряги, вместе будем работать. Ну, если ты не против!

— Нет, я не против…

— Тогда жди меня здесь.

С опаской и оглядкой я подобрался к окну, привстал на цыпочки, заглянул в палату и увидел Ремезова. Он лежал на койке под простыней, грустно глядя в потолок. Алина сидела перед зеркалом и красила губы. Все правильно подметил Ваня — люди ходят, Алина проснулась. Спросонья она выглянула в окно, потом умылась, теперь вот макияж. Две койки в палате, на одной лежал Ремезов, а другая, не заправленная, пустовала. Видно, на ней и коротала ночь Алина.

В палате была установлена сплит-система, поэтому окно было закрыто. А жаль. Мне бы очень хотелось послушать, о чем переговаривается эта сладкая парочка. Но даже если бы у меня была такая возможность, все равно нельзя было задерживаться под окном. Вдруг палата охраняется? Вдруг охранник, что находился сейчас в коридоре за дверью, решит глянуть, что там под окном.

Я шмыгнул за куст, затаился, восстанавливая дыхание. Шло время, но мимо нас никто таки не прошел, если не считать санитарки с эмалированным тазиком в руке.

Пока все складывалось очень удачно. И Ремезов в больнице, и Настя может к нему приехать в любой момент. Может, она завтрак ему собирается привезти? Если так, то встреча с ней может состояться в любое время.

Мы тихонько перебрались поближе к воротам, как могли, замаскировались, наблюдая за местом, где Настя могла оставить свою машину. Мне хотелось есть, пить, тело невыносимо чесалось и зудело, но я готов был мириться со всем этим.

Ведь Настя появится вот-вот. Но прошло время завтрака, потом обеда, затем наступил вечер, а она так и не навестила своего брата. А мы с Иваном весь день пролежали под кустами, изнывая от голода и жажды. Даже Мухтар понял, как тяжело нам и принес Ване обглоданную кость. Спасибо ему, конечно, но мы еще не дошли до такой стадии…

Наступила ночь, а мы так и продолжали нести свою вахту. Успокаивало только то, что за день нас не обнаружили. И еще мы ни разу не видели людей, похожих на охранников Ремезова. Не было в больнице никаких крутых парней, которые могли представлять для нас опасность. И милиция нас не тревожила. И Жмыхов не появлялся. Значит, не ищут нас здесь. И Ремезова никто не беспокоит… Но меня угнетала мысль, что мы сами не ищем Настю. Может, ее и в живых-то нет…

Глава двадцать вторая

За Настю я переживал напрасно. Она появилась на следующее утро. Как я и ожидал, подъехала на машине, на «Хаммере» своего брата. Красивая, гламурная. Костюмчик на ней льняной — модный и не жаркий, босоножки. В руке она держала изящную хозяйственную сумку, видно, в ней она несла передачу для брата. Уверенной в себе деловой женщиной ее можно было назвать с натяжкой. Вроде бы и свежо выглядела она, но движения какие-то неловкие, и сама она немного скованная, растерянная, нервы, похоже, напряжены. Может, потому и не смогла она закрыть машину Вытянула на ходу руку, в которой держала брелок, нажала на кнопку, но двери не закрылись. Мысленно витала где-то далеко, чтобы обратить внимание на звук, с которым автомобиль ставится на охрану. Вернее, на отсутствие этого звука. Фары не мигнули ей на прощание, но и этого она не заметила.

Сегодня был мой день: и Настя появилась, и в машину к ней забраться будет нетрудно. Багажнике «Хаммере» большой, объемный, именно туда мы с Иваном и забрались. Мухтар собирался запрыгнуть вслед за нами, но я вовремя закрыл дверь.

Да, багажник действительно большой, но так ведь и Ваня тоже не маленький. К тому же воняло от него нещадно. На воздухе это чувствовалось не очень, а здесь в тесноте я начал медленно сходить с ума. И мысленно воспел славу Насте, когда она вернулась в машину. А славил я ее за то, что у брата она не пробыла и четверти часа.

Машина тронулась с места, плавно и мощно набирая ход, выехала за ворота. Тут и выскочил черт из табакерки.

— Тихо, Маша, я — Дубровский! — сказал я, усаживаясь на заднее сиденье.

Между передними креслами в специальном гнезде у нее стояла бутылочка с водой. Я с жадностью схватил минералку, скрутил пробку, сделал несколько больших глотков. Выпил я только половину, остальное передал Ване.

— Ты?!

В зеркало заднего вида я увидел, как полезли из орбит ее глаза.

— Нет, это мой призрак.

— Призрак?! — спросила она, опуская боковое стекло. — Призраки так не воняют!

— Да вот, душ в тюрьме не работает. Профилактические работы. Нас отпустили на пару часов, в баню, говорят, сходите… А у тебя дома как раз банька хорошая.

Не зря говорят, что вшивый все время думает о бане. А вши меня заели так, что я с удовольствием закрылся бы сейчас в сауне с Настей. Причем на нее ни разу бы не взглянул, так мне хотелось дочиста вымыться…

— Ага, хорошая, — подтвердил Иван, усаживаясь рядом со мной. — Отвезешь?

— Вы что, издеваетесь?

— Мы издеваемся? — оторопел я от такой наглости. — Кто нас к себе домой привел? Кто сбежал? Кто нас подставил?.. Или ты не знаешь, что с нами было? Давай соври, что не знаешь! У тебя хорошо получается!

Настя удрученно глянула на меня через зеркало заднего вида:

— Я не вру… То есть я не врала, когда вела вас к себе. Я не знала, что будет милиция…

— А сбежала зачем?

— А зачем ты меня про Альберта стал спрашивать?

— Это тебя так испугало, что ты из окна выпрыгнула?

— Ну, не то чтобы испугало… Эдик жив, можно было договориться…