Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура) - Леонид Кузнецов

Рождественский подарок

После полуночи (8 декабря 1941 года) прошло три часа. Вдруг тишину отеля "Манила" нарушили протяжные телефонные звонки. Один, другой, третий... десятый. В номерах трубку не поднимали - те, с кем хотели говорить, спали сладким сном: пышный бал только что закончился. Банкет давали в честь командующего ВВС США на Филиппинах Бреретона. 120 летчиков, среди которых члены экипажей семнадцати бомбардировщиков, гуляли весело, весь вечер и всю ночь.

Не дозвонившись ни до старших офицеров, ни до их адъютантов, оператор гостиницы дошел до самой вершины своей телефонной пирамиды. Д. Макартур услышал о нападении на Пёрл-Харбор.

Это случилось 7 декабря 1941 года. Планы японского главного командования сводились к следующему: неожиданным ударом по тихоокеанской базе США Пёрл-Харбор вывести из строя значительную

часть военно-морских сил и парализовать возможность переброски американских кораблей в районы Южных морей для оказания поддержки английскому и голландскому флотам; молниеносной атакой захватить Гонконг и Филиппины, с тем, чтобы ликвидировать англо-американские "ворота" в Южно-Китайском море.

Опустив трубку, Макартур взял Библию. Каждый раз он находил в этой вечной книге то, что было созвучно его настроению, что помогало разобраться в событиях, обстановке, понять самого себя, лучше оценить свои победы, успехи и промахи. Так, по крайней мере, считал Д. Макартур. Вот и сейчас. Медленно переворачивались страницы. Многое на них могло звучать актуально в свете только что полученного известия, многое заставляло оглянуться назад:

"Если долгое время будешь держать в осаде какой-нибудь город, чтобы завоевать его и взять его, не порти дерев его, от которых можно питаться, и не опустошай окрестностей...

...Весь народ видел громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся; и, увидев то, народ отступил..."

Еще будучи начальником генерального штаба, Д. Макартур одобрил план "Орандж" ("Апельсин"), разработанный для Филиппин. Приехав на Филиппины, Д. Макартур подтвердил свое удовлетворение "плодом стратегической мысли". Более того, усовершенствовал его. План был прост и, как тогда казалось, если не являлся совершенством, то, во всяком случае, его не стыдно было бы положить перед военным мыслителем на уровне самого Клаузевица. Вот основная идея:

"Следует укрепить полуостров Батаан и остров Коррехидор, закрывающий вход в Манильский залив. В случае нападения противника на остров Лусон должно, оказывая ему сопротивление, двигаться к Батаану, там закрепиться, остановить агрессора и ждать, когда к берегам подойдут американские эскадры, которые и сокрушат противника".

Новизна заключалась в следующем: Филиппинам надо иметь торпедные катера, максимум 250 самолетов и 4000 солдат, даже не очень хорошо обученных, и оборона обеспечена. При этом Д. Макартур исходил еще из одного варианта: противник высаживается, но его не подпускают к Батаану, а тут же сбрасывают в море - победа!

Но уже тогда план "Орандж" стал вызывать все большие сомнения. Манила находится на расстоянии 8004 миль от Сан-Франциско, а если идти из Нью-Йорка через Панамский канал, то путь, который следует преодолеть, вырастает до 13088 миль. В то же время Нагасаки расположен всего в 1006 милях. После первой мировой войны Япония, пользуясь мандатом, поставила под контроль многие острова в Тихом океане, в частности, Каролинские, и американский флот уже не мог беспрепятственно подойти на выручку филиппинскому гарнизону, который планировал окопаться на полуострове Батаан. С развитием же военной авиации и подавно. Японцы, кстати, создали прекрасную базу на Тайване, откуда до северного филиппинского острова Баско всего 40 миль (в ясную погоду с Баско прекрасно видны очертания Тайваня, его зелень, холмы, в бинокль можно даже разглядеть, на какой лодке причаливает к берегу рыбак, во что одет). Что ж? Офицеры Макартура не ведали того, что происходит на Тайване? Вот почему бригадный генерал Стэнли Эмбик назвал план "Апельсин" "актом сумасшествия". Со своей стороны, Б. Клэир пишет, что, одобрив план, Д. Макартур "обнаружил неспособность выработать реалистическое мнение относительно оборонительной политики Филиппин".

21 декабря 1935 года в Маниле подписывается Закон о национальной обороне, составленный в точном соответствии с указаниями Макартура.

"К 1946 году,- заявил "Американский кесарь",- я превращу Филиппины в тихоокеанскую Швейцарию (в данном случае речь шла не о нейтралитете, за что будет ратовать позднее президент Кэсон, а о том, чтобы строить филиппинскую армию по швейцарскому образцу.- Л. К.), которая будет стоить любому нападающему жизни 500 000 солдат, агрессору потребуется три года и пять миллиардов долларов, чтобы завоевать (Филиппины)... Эти острова должны и будут защищены. Я здесь по благодарению бога. Это моя судьба".

Филиппины были разбиты на 10 военных округов, каждому из них к 1946 году следовало ежегодно готовить по 10 тысяч солдат. Таким образом, за десять лет Филиппины получат почти полумиллионную армию. Сила! Создали даже военную академию. Но что же происходило на практике?

На практике новобранцев часто учили обращаться не с винтовкой или пулеметом, их заставляли пахать землю, вязать солому. Но даже более или менее обученных солдат (если шестимесячное пребывание в лагерях, когда даже винтовку не дают подержать в руках, можно назвать обучением) филиппинской армии в 1940 году демобилизовали. Причем немало - 135 000! Что касается американских войск численностью около 11 000 штыков, из которых более половины являлись вольнонаемными филиппинцами-скаутами, то их командиры офицеры США также не могли, положа руку на сердце, отрапортовать: "Готовы к бою!"

Истинное положение Филиппин становилось очевидным. Верховный комиссар США Фрэнсис Сэйр в 1940 году публично заявил:

"Не только беспомощная филиппинская армия, но даже США не смогут успешно оборонять острова".

Конечно же, такие заявления Д. Макартуру слушать было неприятно. Но правда есть правда. Действительно, не было ни армии, ни военных сооружений, даже бомбоубежищ. Такие результаты деятельности (некоторые филиппинские историки называют их "откровенно антифилиппинскими") военного советника, потом фельдмаршала филиппинской армии, а затем снова генерал-лейтенанта армии США требовали либо объяснения, либо оправдания. И Д. Макартур принялся объяснять. Нет, нет! К себе он не мог предъявить никаких претензий. Виноватыми оказались прежде всего сами филиппинцы и "красные". Происки пацифистов, коммунистов, козни Советского Союза - вот причина того, что вместо армии Филиппины получили нечто аморфное и беспомощное. В "Воспоминаниях" их автор утверждает: пацифистская пресса постоянно стремилась дискредитировать мероприятия Макартура - Кэсона, мешала подготовке вооруженных сил, а Советская Россия проводила секретную тактику, имевшую цель вызвать недоверие к Соединенным Штатам, что, естественно, затрудняло работу Макартура по превращению Филиппин в неприступный Гибралтар.