Без воздуха - Загорцев Андрей Владимирович

Сопровождающий нас моряк подбежал к будке, отдал какие-то документы. Второй морпех что-то кому-то доложил по радиостанции, и мы гуськом начали подниматься на борт, таща на спинах имущество. Забирались довольно долго. Высота борта была приличная, наверное, с девятиэтажный дом. Наверху нас встретил прапорщик из морских пехотинцев, отдал честь Поповских, пересчитал всех и повел за собой.

Разместились в большой каюте, где прежде, по всей видимости, был спорт-кубрик для экипажа. В углу свалены спортивные маты, висит боксерская груша, у переборок шведская стенка и турники. Мы сразу же выставили караул возле входа. Поповских дал нам команду отдыхать и никуда не высовываться и ушел.

Иллюминаторы плотно закрыты светомаскировкой, усмотреть что-либо интересное нет никакой возможности. И что прикажете делать? Конечно же, спать. Но не тут-то было.

Так как с завтраком мы пролетели по полной программе, желудок начал срочно требовать какой-нибудь пищи. К нему присоединился старший матрос Зеленов, который предложил открыть баночку тушенки или паштета из сухого пайка. Идея, конечно, заманчивое, но помимо сухомятки охота горячего чаю хлебнуть.

В одном из баталерных ящиков, рядом с магнитолой, пластинками и бобинами, в моем планшете для карт спрятан кипятильник. Там же банка с кофеем, сахар, карамельки и копченое сало.

На дальней стенке виднеется надпись «220 В. Ответственный м-с Корякин». Это значит, что под надписью должна быть розетка. Воды во фляжках достаточно. Плюс к этому пластиковая канистра на двадцать литров, которую мы еще в казарме до краев залили из крана.

Попытка не пытка, пробуем. Я расщелкнул зажимы ящика и тут же услышал гневную тираду Федоса о том, что без команды. Мол, какого хрена, проглоты?! Я просто пообещал ему кружку горячего кофе с бутербродом. Саня сделал начальственный вид и, не ломаясь, согласился.

Опасаясь, как бы еще кто из группы не проснулся и не захотел кофе или чаю, я вытащил кипятильник, набулькал воды в котелок и начал пробираться к розетке среди тел, валяющихся на палубе. Черт! Вилка вошла в розетку только наполовину, а дальше не хотела. Не везет! Куда смотрит ответственный за розетку матрос Корякин?! Наверняка они в эту розетку тоже какой-нибудь плафон подключают, когда занимаются, а как узнали, что будут посторонние гости, так и сломали ее. Почему на кораблях все не так, как на берегу?

Тут до меня дошло. Вернее, вспомнилась экскурсия на противолодочный корабль. Как там нам рассказывали про безопасность? Розетка всегда должна быть защищены от попадания воды, будь она даже в каюте.

Я снова всунул вилку и осторожно повернул ее по часовой стрелке. В розетке щелкнуло, и вилка вошла до основания. Ура! Я быстренько кинул подковки кипятильника в котелок с водой. Тоненькая цепочка пузырьков со дна рванулась вверх.

Зеленый в это время увлеченно пластовал сало и вскрывал банку с паштетом.

Я засыпал в котелок кофе и сахар.

Запах разбудил других разведчиков. Мне пришлось выдать им кипятильник и немного растворимого порошка.

Я попивал кофе из подкотельника, закусывал бутербродом с паштетом, потом разлегся на мате, умостив голову на рюкзаке. Отлично проводим время. Интересно, где другие группы нашей роты, и почему на этом огромном десантном корабле только мы? Но думать об этом мне было лень. Я заснул.

Федос разбудил меня, когда пришел мой черед стоять на посту возле входа в кубрик. На верхней палубе в различных направлениях бегал всяческий военно-морской люд. Экипажные матросы появлялись из ниоткуда и исчезали. Иногда мимо меня пролетали по несколько морских пехотинцев, вооруженных до зубов.

Стальная палуба под ногами еле ощутимо вздрагивала. Слышался рев техники. Ветерок доносил смрадное облачко выхлопных газов. Погрузка еще идет? Сколько же народа и всякого имущества вмещает в себя эта махина?

Когда же мы закончим все эти погрузки и выйдем в море? Охота побороздить водные просторы на такой посудине. Эх, еще бы сфотографироваться. Так, мечтая о всякой ерунде и глазея по сторонам, я отстоял свою вахту и сменился.

Поповских так и не пришел, зато прибежал какой-то главный корабельный старшина, позвал с собой заместителя и куда-то его увел. Федос вернулся, поднял двоих разведчиков и снова ушел.

Оказывается, нам показали место расположения близлежащего гальюна и инструктировали по передвижению по кораблю. Дожили! Теперь по нужде будем ходить только по парам. На это отводится не больше трех минут. Интересно, а кормить нас здесь будут тоже по парам, или мы уже и с довольствия сняты и будем потихоньку, как корабельные крысы, банки с сухпаем догрызать?

Я проверил запасы в ящиках и откровенно заскучал. Спать уже не хотелось, а безделье выматывало покруче перехода по сопкам. Хоть бы командир пришел, дал карты маршрутов на задачу или пояснил, что мы будем делать в дальнейшем.

От скуки мы с Зеленым поперлись в гальюн. Не то что бы по нужде, а просто так, развлечься, посмотреть на окрестности. Однако ничего интересного мы не узрели. Все та же верхняя палуба, причал погрузки, бегающие взад-вперед матросы и морские пехотинцы. Теперь почему-то и члены экипажа были в касках, в спасательных жилетах и с автоматами за спиной.

Куда-нибудь в сторону завернуть или подойти к планширу и посмотреть с борта нам так не удалось. Как только мы вышли из каюты, за нами в кильватер прицепился какой-то морской пехотинец.

Только мы направились к борту, он сразу начал вопить:

— Эй, носочники! А ну-ка по маршруту рулями шевелите!

Пришлось нам спуститься к гальюну по скользкому трапу. Там пахло хлоркой, стены радовали глаз обилием серой и черной краски.

— Прогулялись, — ворчал Зеленый, застегивая боковые пуговицы клешей. — Здесь как на гауптвахте.

— Угу, того и гляди сейчас в какую-нибудь команду по найтовке техники или погрузке попадем. Не разведчики, а какие-то караси, — выпустил и я порцию праведного гнева.

— Эй, салажня, кончай дрочилы свои гонять! Бегом в свою кандею! — заорал морской пехотинец.

Не надо было ему так выпендриваться. Когда он просунул голову внутрь, Зеленый придавил ее дверью. Я прыжком очутился перед ним, ударил кулаком в образовавшуюся щель, попал под дых и вдернул морпеха внутрь. Зеленый в две секунды сорвал у него с плеча автомат, я — штык-нож с пояса и приставил к шее.

— Кто это у нас такой борзый и наскипидаренный?! — грозно рыкнул я на морпеха.

— Мы тебе плохого не говорили и ножками не пинали, — продолжил Зеленый, держа автомат на весу.

Он тут же он его разобрал. Пружина, затвор, газоотводная трубка со звоном покатились по палубе. Я отбросил в сторону штык-нож и отпихнул обалдевшего морпеха.

— Полундра! — заорал тот, кидаясь на палубу за штык-ножом. — Нападение! — продолжал верещать он, схватив нож и перекатившись на спину.

— Отдыхай, идиот! — пожелал ему я и выпрыгнул на трап.

Мы уже были на палубе, как из какого-то закутка выскочила пара черных фигур в спасательных жилетах и кинулась в драку. Не стоило им торчать в тесном проходе и лупить нас в спины. Зеленый развернулся и одним мощным толчком отправил эту парочку вниз по трапу, прямо на верещавшего про тревогу матроса, который уже высунулся из гальюна.

Ко мне сбоку, со стороны палубы, подскочил еще какой-то морпех и начал заламывать правую руку назад. Я расслабил ее, позволил выворачивать, ушел влево и со всей дури заехал ему локтем в ухо, чуть — пониже каски. Я тут же выдернул правую руку из ослабевшего захвата, добавил ребром ладони в шею и сразу же с ноги в грудь. Хотя хватило бы и первых двух ударов.

— Принимайте, хули орете! — завопил Зеленый и скинул моего противника к остальным.

По палубе к нам неслось еще двое в черном. Просто как быки в атаку. Я отпрыгнул от одного из них, пробил ему лоу-кик вдогонку и дернул назад за воротник жилета.

Противник Зеленого, бежавший чуть сзади, притормозил, резко развернулся. Зеленов успел поддеть его ногу, и морячок шлепнулся на палубу. Этих двоих мы тоже сковырнули вниз по трапу, навстречу поднимавшимся.