Забвение - Бекка Фитцпатрик

Я сам предложил ему сделку. Сказал, что буду шпионить для него, если он сохранит тебе жизнь. Он согласился, а потом позвал нефилимов, чтобы они забрали тебя. Я бился, как мог, Ангел. И им всем порядком досталось, но они все же смогли вырвать тебя у меня из рук. Через четыре дня я встретился с Хэнком и предложил ему вырвать мне крылья, если он отпустит тебя. Больше мне нечего было ему предложить. Но мне удалось добиться только обещания выпустить тебя в конце лета. Следующие три месяца я везде искал тебя, но Хэнк все спланировал. Он сделал все, чтобы сохранить место твоего пребывания в секрете. Я поймал и пытал нескольких его людей, но они не знали, где тебя держат. Не удивлюсь, если всего один или два специально отобранных человека знали об этом – те, кто должен был следить за тобой.

За неделю до твоего освобождения он прислал ко мне нефилима-гонца. Тот проинформировал меня, что Хэнк собирается почистить тебе память и спрашивает, нет ли у меня каких-нибудь возражений. Я вбил ему его наглую ухмылку прямо в башку, а потом притащил его окровавленное и израненное тело к дому Хэнка. Там мы и встретили Хэнка наутро, когда он направлялся на работу. Я сказал ему, что если он не хочет выглядеть в скором времени так же, как его гонец, то почистит твою память достаточно бережно и достаточно глубоко, чтобы у тебя не осталось и проблеска воспоминаний.

Я не хотел, чтобы у тебя оставались хоть какие-то воспоминания обо мне, не хотел, чтобы ты просыпалась в ночи от кошмара, в котором тебя запирают в одиночестве на долгие дни. Я не хотел, чтобы ты рыдала по ночам, сама не понимая, что с тобой происходит. Я хотел вернуть тебе прежнюю жизнь, насколько это возможно. И единственный способ защитить тебя – это вывести из игры. Потом я предупредил Хэнка, чтобы он не вздумал даже смотреть в твою сторону. Я очень конкретно дал ему понять, что если когда-нибудь он снова возникнет у тебя на пути, я найду его и изуродую его тело до неузнаваемости. А затем найду способ убить его, чего бы мне это ни стоило. Я думал, у него хватит ума соблюдать наш уговор, но ты сказала, что он встречается с твоей мамой. И интуиция подсказывает мне, что это вряд ли романтическая влюбленность. Он что-то задумал. И использует твою маму, а еще вероятнее, тебя, чтобы достичь своей цели.

Сердце у меня застучало в два раза быстрее.

– Вот же сволочь!

Патч мрачно усмехнулся:

– Я бы использовал словечко покрепче, но и это подходит.

Как может Хэнк так поступать со мной? Да, он сделал свой выбор – не любить меня, но ведь он все-таки мой отец! Неужели родная кровь совсем ничего не значит для него? Как он смог смотреть мне в глаза в течение этих последних дней и улыбаться?! Он забрал меня у матери. Он много недель держал меня взаперти, а теперь смеет запросто входить ко мне в дом и вести себя так, как будто ему есть дело до меня и моей семьи!

– У него есть какой-то план. Не знаю какой, но точно не безобидный. Инстинкт подсказывает мне, что он хочет закончить все до начала Хешвана. – Патч взглянул на меня. – А до Хешвана осталось меньше трех недель.

– Я знаю, что ты задумал, – начала я. – Ты собираешься расправиться с ним сам. Но пожалуйста, не лишай меня удовольствия ткнуть его мордой в грязь. Я заслужила это как никто другой.

Патч привлек меня к себе и поцеловал в лоб:

– О таком я и мечтать не мог.

– Так что теперь?

– Он на шаг впереди, но я собираюсь сравнять счет. Как говорится, враг твоего врага – твой друг. И у меня есть один старый друг, который может нам помочь.

Он так произнес это слово – «друг», что сразу стало понятно: этот человек был кем угодно для него, только не другом.

– Ее зовут Дабрия. И я думаю, самое время связаться с ней.

Похоже, Патч точно знал, каким будет его следующий шаг. Что ж, я тоже. Я спрыгнула с кровати и сгребла в охапку свои ботинки и пуловер, которые кто-то аккуратно сложил на комод.

– Я не могу оставаться здесь. Мне нужно домой. Я не могу позволить Хэнку так использовать мою маму, я должна рассказать ей, что происходит.

Патч тяжело вздохнул:

– Ты не можешь ничего ей рассказать, Нора. Она не поверит тебе. Он делает с ней то же самое, что я сделал с Ви. Даже если она не захочет доверять ему, ей придется. Она сейчас находится под его влиянием, и пока что лучше оставить все как есть. Еще чуть-чуть, пока я не выясню, что он замышляет.

Я кипела от негодования при одной только мысли, что Хэнк контролирует сознание моей мамы и манипулирует ею.

– А ты не можешь просто пойти и разорвать его в клочья? – спросила я. – Конечно, он заслуживает куда худшей участи, но по крайней мере это решило бы наши проблемы. И принесло мне хотя бы небольшое удовлетворение, – добавила я с горечью.

– Нам нужно разобраться с ним раз и навсегда. Мы пока не знаем, кто ему помогает и как далеко он продвинулся в своих планах. Он собирает армию нефилимов против падших ангелов, но он знает не хуже меня, что, когда начнется Хешван, ни у какой армии не хватит сил противостоять клятве верности, данной перед небесами. Падшие без труда одержат полную победу и расправятся с его людьми. Значит, он задумал что-то еще. Но вот при чем здесь ты? – размышлял вслух Патч. Вдруг глаза у него сузились. – Что бы он ни замышлял, все зависит от информации, которую он планирует получить от архангела. Но чтобы заставить ее заговорить, ему нужно ожерелье архангела.

Слова Патча заставили меня вздрогнуть. Я так глубоко погрузилась в открытия этой ночи, что совершенно забыла про галлюцинацию о девушке в клетке, которая на самом деле была настоящим воспоминанием. Значит, она не просто девушка. Она – архангел:

Патч снова вздохнул.

– Прости, Ангел, я слишком тороплюсь. Давай я объясню тебе…

Но я перебила его:

– Я знаю про ожерелье. Я видела пленного архангела в одном из твоих воспоминаний. И я почти уверена, что она пыталась предупредить меня о том, чтобы Хэнк ни в коем случае не завладел ожерельем. Но тогда я решила, что это просто галлюцинации.

Патч молча смотрел на меня некоторое время, затем заговорил:

– Она архангел. И достаточно сильный, чтобы войти в твое сознание. Очевидно, она сочла необходимым предупредить тебя.

Я кивнула:

– Потому что Хэнк думает, будто твое ожерелье у меня.

– Но у тебя его нет.

– Пойди и скажи это ему.

– Хм… Значит, Хэнк считает, что я передал свое ожерелье тебе. – Патч нахмурился, что-то прикидывая в уме. – Если я отвезу тебя домой, ты сможешь встретиться с Хэнком лицом к лицу и убедить его, что тебе нечего скрывать? Нужно, чтобы он поверил, будто ничего не изменилось. Этой ночи никогда не было. Если ты не готова к этому, не страшно. Но если ты решишься… я должен быть уверен, что ты сможешь справиться с этим.

Я не колебалась ни секунды. Я умею хранить тайны, как бы тяжело это ни было, когда дело касается тех, кого я люблю.

Глава 22

Я до отказа вдавила в пол педаль газа «фольксвагена», надеясь, что по дороге мне не встретится какой-нибудь скучающий полицейский, которому нечем заняться, кроме как выбранить меня за нарушение правил. С большой неохотой оставив Патча, я мчалась домой. Уходить от него не хотелось, но мысль, что моя мама наедине с Хэнком, что она лишь марионетка в его руках, полностью в его власти, была невыносимой. Вопреки всякой логике мне казалось, что мое присутствие может как-то защитить ее. Уступить Хэнку? Да я скорее готова была умереть, чем пойти на это.

Патч предпринял несколько не совсем честных попыток убедить меня остаться до утра, но они провалились, и он все же отвез меня к «фольксвагену». Даже не знаю, чем объяснить тот факт, что моя машина, простояв несколько часов в этом промышленном районе, была цела и невредима. Я была уверена, что уж магнитолу из нее точно выдерут.

Дома я легко взбежала по ступенькам крыльца и тихонько открыла дверь. Включив свет на кухне, я едва удержалась от крика.

Хэнк Миллар стоял, облокотившись на кухонный стол, и небрежно вертел в пальцах стакан воды.

– Привет, Нора.

Я немедленно надела на лицо воображаемую маску, пытаясь таким образом спрятать свой страх. И прищурилась, надеясь, что весь мой вид выражает крайнюю степень раздражения.

– Что вы здесь делаете?

Он указал подбородком в сторону входной двери:

– Твоей матери пришлось уехать в офис. Хьюго понадобилось что-то очень срочное.

– Сейчас пять часов утра.

– Ну… ты же знаешь Хьюго.

«Нет, но я знаю тебя», – хотелось мне сказать. Сразу на ум пришла мысль, что Хэнк внушил моей маме, будто ей надо уйти, чтобы, оставшись со мной один на один, загнать меня в угол. Но откуда он мог знать, когда я вернусь домой? Сомнения у меня были, но совсем отметать эту мысль я не стала.

– Я подумал, что будет правильно проявить солидарность, тоже встать пораньше и начать свой день, – объяснил Хэнк. – Разве хорошо было бы, если я оставался в постели, в то время как твоя мама уже на работе?