Царь Соломон - П. Люкимсон

(1:8-10)

И завершается первая глава обменом комплиментами между влюбленными:

Он – Ей:

– Как прекрасна ты, подруга моя, как прекрасна!Глаза твои чисты, как у голубки.

Она – Ему:

– Как ты прекрасен, возлюбленный мой, и приятен!И сочной зеленью усыпано наше ложе.Крыша приюта нашего – кроны кедров.Стены – стволы кипарисов.

(1:15-17)

Во второй главе ток поэтического напряжения резко повышается; она более метафорична, но дело не столько в украшении текста метафорами, сколько в удивительно психологически точной передаче состояния влюбленности, и сам ритм текста, кажется, передает ритм биения сердец юноши и девушки, думающих друг о друге:

Она – Ему:

– Я – лилия Шарона, я тюльпан.

Он – Ей:

– Как тюльпан среди колючек, подруга моя среди девушек…

(2:1-2)

И дальше:

Она – подругам:

– Привел он меня на пир любви,на пир любви, которую излучают глаза его.Подкрепите меня пирогами,окружите мое ложе яблоками,чей аромат освежает,ибо я больна любовью…

(2:4-5)

Завершается вторая глава монологом влюбленной, разлученной с любимым, грезящей о встрече с ним, так что сама природа словно сопереживает этим грезам и помогает им:

…Заклинаю вас, дочери Иерусалима,газелями и степными ланями:не мешайте влюбленной,не тревожьте ее, когда она грезит……Воскликнул возлюбленный мой, обращаясь ко мне:«Встань, подруга моя, красавица моя, и иди за мною!Вот уже и прошла зима, дожди прошли, отшумели;цветами покрылась земля, настало время певчих птиц,и голос горлицы слышен в стране нашей; ветви смоковницы –в завязи плодов, и на благоухающих лозах появились ягоды.Встань, подруга моя, красавица моя, и иди за мною!..»«Не могу я сейчас пойти за тобой, – отвечаю я, – ибо велели нам:“Ловите шакалов и их детенышей, портящих виноградники, –Ведь появились на лозах ягоды”».

Возлюбленный мой принадлежит мне,а я – ему; он ненадолго покинул меня, чтобы пасти отары свои среди тюльпанов…

(2:7-16)

Наконец, только в третьей главе после очередной «арии» невесты и славословий в ее адрес подруг в тексте возникает имя царя Соломона, но из него вовсе не следует, что он и есть избранник героини поэмы. Фигура царя скорее выступает здесь как символ могущества, богатства, красоты, страсти – словом, всего того, с чем связывается обычное человеческое счастье. Героиня не влюблена в Соломона, а отождествляет своего возлюбленного с ним:

Она вместе с подругами:

– Вот ложе Шломо; вокруг него –шестьдесят отборных воинов Израиля.Все они владеют мечом, испытаны в битвах; меч –у бедра каждого; ночью охраняют они царя от опасности.Свадебный балдахин построил себе царь Шломоиз кедров ливанских.Колонны его – из серебра, ковры в нем расшиты золотом,сиденья там покрыты пурпурной тканью;любовью дочерей Иерусалима к их повелителюнапоен сам воздух в нем.Пойдите и поглядите, дочери Сиона, на царя Шломо в венце,которым мать увенчала его в день свадьбы –день, когда сердце его наполнилось радостью.

(3:7-11)

Следующая, четвертая глава уже целиком строится на изысканных метафорах и сравнениях, достаточно характерных для народа, живущего скотоводством и земледелием. Эротическое напряжение в ней усиливается, слова и сравнения становятся все более откровенными. Суть этой главы состоит в том, что, несмотря на всю силу влечения, влюбленные пока, до брака, остаются запретны и недоступны друг для друга. Сама эта недоступность лишь еще больше усиливает их страсть:

Он – Ей:

– Как прекрасна ты, подруга моя, как прекрасна!Подобна голубке ты!Волосы твои, скрепленные гребнем,струятся, как стадо коз, сбегающих с гор Гильада.Зубы твои белы, как белоснежная шерсть овециз отборной отары после купания; подобно овцам этим,зубы твои – один к одному, и ни малейшего нет в них изъяна……Шея твоя подобна башне Давида –Лучшему творению зодчих.Подвески ожерелий на ней – словно множествовисящих на башне щитов и колчанов героев.Груди твои – как две юные лани, лани-близнецы,пасущиеся среди тюльпанов……Речи твои сладки, невеста, как сотовый мед;молоко и мед под языком твоим.И запах одежды твоей – как запах деревьев ливанских.Недоступна ты, сестричка моя, невеста, как райский сад,недоступна, как текущий под землей источник,как влага в запертом колодце.

(4:1-12)

В пятой главе герой поэмы обращается поочередно то к невесте, то к друзьям, призывая их есть и пить на этом пиру допьяна, а невеста рассказывает подругам свои потаенные сны о любимом, один из которых исполнен подлинного драматизма:

…Помню, как душа моя рвалась к нему,когда он обращался ко мне,а теперь я искала его и не находила, звала его,а он не откликался.Повстречались мне стражники, обходившие город;избили меня, изранили,шаль сорвали с менястен городских.Заклинаю вас, дочери Иерусалима:если вы встретите возлюбленного моего,скажите ему, что я больна любовью.

(5:6-8)

В этот момент звучат резонные вопросы «девичьего хора»: «Чем возлюбленный твой отличается от других, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой отличается от других, что ты так заклинаешь нас?» (Песн. 5:9).

И героиня отвечает, полная уверенности в том, что ее избраннику нет подобного во всем мире: «Белолиц мой возлюбленный и румян; не найти подобного ему и среди десятков тысяч…» (Песн. 5:10).

Большую часть шестой главы составляет гимн героя поэмы в честь любимой, которая для него не сравнима ни с одной из самых прекрасных жен и наложниц царя:

Шестьдесят цариц у царя и восемьдесят наложниц,и девушкам в стране нет числа.Но ты – единственная голубка моя непорочная:одна ты уродилась такою у матери своей,сокровище ты родившей тебя.Видя тебя, восхищаются тобой девушки,царицы и наложницы восхваляют тебя…

(6:8-9)

В седьмой главе впервые возникает имя героини «Песни песней» – Суламифь (Шуламит), но, возникнув, тут же словно забывается. В этой главе многие уже использованные ранее метафоры повторяются, но наряду с ними возникают новые, изысканные и дерзкие одновременно; эротизм достигает своего пика; ни Он, ни Она не скрывают своего желания слиться в любовном соитии:

Он – Ей:

– …Пупок твой – круглая чаша,да не иссякнет в ней хмельной напиток нашей любви!Твой живот плодоносный –холмик пшеничных семян на току,окруженный тюльпанами……Стан твой строен, как пальма;Груди твои – виноградные гроздья.Мечтаю я: взобраться бы мне на пальму,ухватиться бы за ветви ее,и пусть будут груди твои гроздьями винограда в моих ладонях,яблочный аромат твоего дыхания обвеет меня!..

Она – Ему:

– …Я принадлежу возлюбленному моему, и я желанна ему..Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле,проведем ночь среди киперов……Уже благоухают цветы смоковницы,и у входа в шалаш наш много разных сладких плодов –нового урожая и прошлогоднего:все я для тебя сберегла, мой возлюбленный…

(7:3-14)

Заключительная восьмая глава как бы распадается на две части. Первая из них представляет собой поистине гениальный гимн любви:

Запечатлей меня в сердце своем, не разлучайся со мной,как не расстаешься ты с перстнем на пальце своем;ибо всевластна, как смерть, любовь,жестока, как преисподняя, ревность;стрелы любви – лучи палящие пламени все пожирающего.Ливни не в силах загасить любовь,И речные потоки не зальют ее.Если бы захотел человек прибрести любовьценой всех богатств дома своего –он был бы отвергнут с презрением.

(8:6-7)

Но во второй части снова возникает Соломон и промелькнувший ранее мотив виноградника, который поставили братья сторожить героиню, и затем уже в финале опять звучит любовная тема:

Подруги: