Третий берег Стикса (трилогия) - Борис Георгиев

— И не только приговорила. Уже исполняю приговор, — сухо прокомментировала Джоан.

— Я знаю, — ответил смиренно капитан «Улисса». — Пока брёл по крыше этой консервной банки, получил от шкипа несколько истерических посланий. Скоро все присутствующие насладятся зрелищем гибели моего корабля. Что делать, закон есть закон…

— Саша, но как же… Ведь всё погибнет, и приборы твои, и книги… — бормотала растерянно Ирис, — я только одну и успела прочесть, да и то не всю…

— Что ты прочла, Иришка? — спросил Саша.

— «Трое в лодке» прочла, — ответила Ирис, хлопая глазами. И пуще того удивилась, когда услышала в ответ:

— Пусть будет легка ладья твоей жизни, возьми в нее только самое необходимое: уютное жилище и скромные радости; ту, которая тебя любит и которая тебе дороже всех; двух-трех друзей, достойных называться друзьями; кошку и собаку; одну-две трубки; вдоволь еды и вдоволь одежды и немножко больше, чем вдоволь, питья, ибо жажда — страшная вещь.

Пока мисс Уокер пыталась вспомнить, откуда знает эти его слова, он добавил торжественно:

— И ты увидишь тогда, что ладья твоя поплывет легче, что ей почти не грозит опасность перевернуться, да и не беда, если она перевернётся: нехитрый, добротный груз ее не боится воды.

Ирис глянула недоверчиво в прищуренные глаза своего капитана: «Он что-то задумал», — и успокоилась окончательно. Спокойно наблюдала, как в темнеющем небе возник и стал расти силуэт «Улисса», похожий на заточенный с двух сторон карандаш. «Какой он огромный!» — подумала мельком девушка, когда корабль закрыл на мгновение тонущий в океане солнечный диск и величаво погрузился в воду, почти без всплеска. Разошлись две гряды невысоких волн и над местом гибели исследовательского судна «Улисс» протянулась закатная «дорожка».

— Мои соболезнования, — нарушил тишину Клиффорд Льюис.

— Принимаю, — отозвался Волков и пожал протянутую ему руку.

Леви скорбел молча, Барбара, внимательно слушавшая диалог капитана с его «женой», признаков волнения не проявляла.

— Кстати, Роберт, — встрепенулся Александр, оборачиваясь к управляющему. — Сообщаю вам, что видел эскадру ракетоносцев. Специально поднялся повыше, чтоб осмотреться, и…

— Вы не ошиблись? — встревожился Уокер.

— Как тут можно ошибиться? Пять корыт, идут на всех парах, вовсю чадят соляркой. Или на чём там они у фрилэндеров работают?

— Не знаю. Спросите Марту, она недавно оттуда.

— Марта! — позвал Уокер, вертя головой. — Да где же она?

— Должно быть, вспомнила об одном важном деле, — хмыкнул Волков. — Где у вас тут радиопередатчик, Роберт?

— Понятия не имею. По-моему, тут такого нет.

— Как же нет? — удивился Александр. — Должен быть, и довольно мощный. Ваш радиообмен с орбиты Марса слышно! Что вы хотите сказать, Станислав?

— Роберт просто не знает об аварийной радиостанции, — отозвался тот. — Я и сам о ней давно уже не вспоминал за ненадобностью. Немудрено и забыть — четверть века никто ею не пользовался, вот разве что дежурные техники включали для профилактики, да и то — раз в полгода.

— Два раза в сутки, — поправил Волков.

— Что? — не понял главный инженер.

— Мы следим за вами чуть больше года, всё это время ваша радиостанция свистела в эфир не реже двух раз в сутки. Кто мог выходить в эфир, если управляющий и главный инженер — ни сном ни духом? Вопрос риторический. А вот и ответ на вопрос о местонахождении Марты: она возле радиостанции. Где это, Станислав?

— В коммутационном отсеке. — Главный инженер неприязненно покосился на своего управляющего.

— Что вы опять на меня так смотрите, Леви, — оскорбился Роберт, — как на врага рода человеческого?!

— Потому он на тебя так смотрит, дорогой мой, — язвительно молвила Планетарная Машина, — что Марта пользовалась особым покровительством, несмотря на не слишком развитый интеллект.

— Извините, Джоан, — почтительно вклинился Волков, — но вы недооцениваете эту женщину. Вы пристрастны, и многого не принимаете во внимание. Марта недалека от того, чтобы взять у вас реванш.

— Не понимаю, — отозвалась холодно Планетарная Машина, не терпевшая, когда кто-либо ставил под сомнение её могущество.

— Поясню, но перед этим спрошу. Способен ли ваш гравископ следить за объектами размером, ну скажем, метра два в длину и толщиною в полметра, при условии, что гравидвигателем они не оборудованы?

— Нет. Птицы, рыбы и морские млекопитающие меня не интересуют, — не раздумывая, ответила Планетарная Машина.

— Прекрасно. Второй вопрос. Станете ли вы топить корабль, на котором три сотни человек, если узнаете, что один из них негодяй и преступник?

— Нет, конечно, за кого вы меня принимаете?

— Третий и последний вопрос. Сообщал ли вам кто-нибудь сведения о боевых ракетах и торпедах?

— Послушайте, молодой человек, — рассердилась Планетарная Машина, — приберегите ваш странный юмор для более подходящего случая. Не понимаю, зачем мне могут понадобиться сведения об ископаемом оружии?

— Господи, — промямлил Станислав Левицкий, — она ведь действительно ничего не знает…

— Что от меня ещё скрыли?! — гневно осведомилась Джоан.

— То, что корабли фрилэндеров, набитые ни в чём не повинными людьми, — проговорил, отчётливо выговаривая слова, Волков, — несут как раз такое ископаемое оружие, с которым вы не в состоянии что-либо сделать. Топить корабли вы не можете, защититься от ракет и торпед не способны, не защищаться и погибнуть вы тоже не можете себе позволить. Вашу платформу разобьют ракетами, и тогда те несчастные, которых вы собирались наделить вечной жизнью…

— Откуда вы знаете? — прервала его Джоан.

— Догадался. Если захотите, потом объясню как. Сейчас важно расхлебать кашу, которую вы все тут благонамеренно заварили.

— Но как? — спросила Планетарная Машина. Броня её электронной души дала трещину, и свежий разлом обнаружил обыкновенную беспомощность растерявшейся под давлением обстоятельств женщины.

— Нет ничего проще, — проговорил Волков мягко. — Я помогу вам, но только…

— Вы тоже хотите поставить мне условия, — горько молвила Джоан.

— Особые условия. Их всего два. Первое: немедленно вернуть на Землю ваших бессмертных.

— Вы опоздали, — оживилась Джоан. — Я выполнила ваше условие до того, как оно было поставлено. Как только поняла, что Джордж обманул меня, уложила баблы на обратный курс и вернула управление автоматическим навигаторам. Второе ваше условие, конечно, касается лично вас. Если вы хотите стать гражданином Земли и получить акции «Грави»…

— Нет, — ответил Волков, — я хочу, чтобы мой «Улисс» реабилитировали и разрешили бы ему пребывание на Земле.

— Только-то? — изумилась такой покладистости капитана «Улисса» практичная Планетарная Машина. Считайте, что ваше пожелание выполнено. Кроме того, я сама предала его земле, сколько мне помнится.

— Прекрасно! — просиял Волков.

— Что прекрасно?! — возмутился Станислав Левицкий. Ему никак не удавалось вставить хоть слово в диалог человека с машиной. — Эскадра фрилэндеров в двух часах пути, на борту у них ракеты и торпеды, с которыми Джоан не в состоянии справиться, а вы печётесь о посмертной реабилитации вашего корабля! Пока мы здесь теряем время, Марта уж наверняка успела… Что такое?

Волков смеялся. Отхохотав в полной тишине, вытер набежавшие на глаза слёзы, похлопал по плечу оторопевшего главного инженера и проговорил с трудом:

— Ох… Извините, Станислав, это нервное. От умственного перенапряжения. Вы правы, пойдёмте разбираться с вашей Матой Хари.

— С кем?

— Была такая танцовщица, — пояснила мужу Барбара.

— И по совместительству шпионка, — добавил развеселившийся капитан реабилитированного корабля.

Глава четырнадцатая

Путь в коммутационный отсек занял минут десять. Пришлось спуститься с верхнего уровня «Грави-айленд» на самый нижний ярус. Поговорить с Сашей по дороге у Ирис не получилось. Капитан беседовал с главным инженером.

— Что это за чепуха о бессмертии? — спросил Леви, догнав Волкова у дверей конференц-зала. Мисс Уокер, собиравшаяся задать этот вопрос в самую последнюю очередь, вынуждена была уступить первенство, но ответ слушала с интересом.

— Почему же чепуха? — охотно ответил Александр, находившийся в прекрасном расположении духа. Можно было и пофилософствовать. — Отнюдь. Я назвал Жору круглым дураком напрасно, он неплохо обработал Джоан, да и вас всех тоже. Первым делом открыл Планетарной Машине глаза на ограниченность её информации о мире, намекнув, что это результат злонамеренных действий правления «Грави». Убедить её в этом оказалось проще простого. Первый аргумент — управляющий лжёт ей… — Волков оглянулся на Роберта Уокера и продолжил, понизив голос: —…в личном вопросе, лжёт бессмысленно и бесцельно, значит, может лгать и в остальном. Второй аргумент — лжёт Клиффорд, культивирует зачем-то образ врага, изображая фрилэндеров неприглядно и пристрастно, но при этом сам же организует из их числа приток специалистов, готовых служить за вознаграждение в виде социального жилья и синтетической пищи. Выглядит неважно, правда? Лжёте вы, Станислав… Возмущение ваше понятно, но попробуйте посмотреть глазами Планетарной Машины на манипуляции главного инженера: он сознательно держит Княжества «на расстоянии», но при этом способствует торговле с ними. Выглядит это так, будто главный инженер преследует некие корыстные интересы. Если знать судьбу вашей жены, всё становится понятным, но Джоан эта история неизвестна. Очевидно — вы скрываете что-то, но как понять, что именно? В общем, у Жоры было множество очень удобных мелких фактов. Он сплёл из них цельную картину и показал её Джоан под нужным углом.