Территория нелюбви - Алиса Перова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А в новый год Анастасия Скрипка ворвалась под девизом: «А схожу-ка я с ума!»
Притащившись домой после двухдневного новогоднего загула, мама… нет — она не попыталась намекнуть, не попросила — она в грубой форме потребовала у меня новый телефон. Похоже, встретила праздник в компании доброжелательных и мудрых друзей. Да у меня и самой-то мобильник не первой свежести. Но когда я посоветовала ей, пока не поздно, написать письмо Деду Морозу, то еле успела увернуться от летящего в меня фена. Пришлось новый покупать. Опять непредвиденные расходы.
А после недели разнузданного празднования мама вдруг догадалась, что это именно я настроила против неё Рябинина. «И как же я раньше этого не поняла?!» — верещала она в припадке внезапного озарения.
Как-как… Да просто раньше он не таскался ко мне домой с подарками! А тут вернулся с какого-то горнолыжного курорта и — трындец! — приперся ко мне в квартиру прямо накануне Рождества. В идиотском колпаке, с привязанной бородой и — полный трындец! — с целым мешком подарков! Дед ОтМорозок!
А в том мешке!.. И конфеты, и всякие чудные сувениры, и… ага — тот самый, проклятущий мобильник распоследней модели, который так нужен маме! Вообще-то, меня сложно удивить… Но тут даже я растерялась — это что за аттракцион невиданной щедрости?!
Ну, а маме что было думать? Вот чтобы не выслушивать её умозаключения, я и вручила ей весь этот мешок на глазах у Рябинина. Не помогло! И «дед» в колпаке посмурнел, и мама не подобрела.
А ведь это она ещё не знает о действительно ценных подарках в честь… ну-у, я их приурочила к моему семнадцатому дню рождения. Ох, и чудны дела твои, Создатель! А ведь всё начиналось так невинно…
Помнится, когда мне исполнилось четырнадцать, что подарил мне Рябинин-старший? Тогда он впервые пообещал мне выдернуть ноги. А в пятнадцать? Убедил директрису нашей школы не выкидывать меня за год до выпуска. Бабаня тогда уже не работала и помочь не смогла, поэтому действительно получился подарок. Хотя я понимала, что всё это с подачи Вадика. В мои шестнадцать Пал Ильич уже по собственной воле помог мне с поступлением в медицинский колледж. Где, к слову, видят меня совсем нечасто.
А потом нежданно-негаданно попёрли сплошные ништяки! Ладно, про свадьбу молчу. Кредит, оформленный на Вадика, — тоже невеликий подвиг — плачу-то его я!..
Но забор!.. Конечно, я согласилась, чтобы Рябинин помог с рабочими… А почему бы и нет? Но ценник за работу! Да за такие деньги я воздвигла оградку вокруг последнего приюта Бабани! А тут целый заборище, спрятавший от ненужных глаз все мои двадцать соток! Двухметровый! С башенками! Мечта моя!
И что же я? А я прикинулась беззаботно цветущим кустом — меня полили, и я расцвела… Ну, то есть отвесила Рябинину большое спасибо — мол, это надо же, как мне повезло с ценами! А что я, малолетка, могу понимать в строительстве?
Потом мне повезло с крышей и окнами, с трубами… и продолжало фартить весь год. Ну, я же не идиотка, чтобы отказываться! И деньги-то я платила — пусть немного, но ведь не за спасибо. А для Рябинина за благое содействие мне и «Большого спасибо» совсем не жалко. И ему вроде хватало…
Но с этим рождественским мешком он меня реально выбесил. Это тебе не забор по дешёвке! А я не настолько наивная кретинка. Понятно же, что влюбился мужик. Вот только почему он не женился на мне, когда я предлагала? Я б тогда на правах жены, может, вообще ничего не платила… Сколько бы сэкономила!
Ждёт, что ли, моего совершеннолетия? А почему он сказал мне, что я плохо танцую? А может, и правда плохо?..
Ох, что ж так сложно-то с этими… с мужчинами…
11.4
Неделю спустя…
«…В это время теряется линия горизонта — океан выглядит чернильно-чёрным и сливается с небом. Это похоже на космос — жутковато и очень красиво».
Красиво…
Я оторвала взгляд от экрана и взглянула в окно. Высоковат мой заборчик, но если подняться на второй этаж, то сквозь панорамное окно моей будущей спальни тоже можно полюбоваться, как чернеющая сквозь прогалы деревьев река Ворона сливается с небом. Не космос, конечно… но за неимением океана тоже очень впечатляюще. Но летом. А сейчас конец января и из окна первого этажа не так уж много доступно глазу. Во дворе горы строительного хлама, а за забором…
— Тёмные полулысые сосны… тычутся своими замёрзшими кривыми ветвями… в низкое хмурое небо. Ну-у, как-то так. Поэтично? — я взглянула на Ричарда. — Как думаешь, Ричи?
Ворон потоптался по пыльному, заваленному инструментами подоконнику и недовольно каркнул.
— Полагаешь, он не оценит? Тогда, может, распишем Кириллу Андреевичу, как выглядит наше гнёздышко с высоты птичьего полёта?
В ответ на моё предложение Ричард разразился такой забористой тирадой, которую не посмела бы озвучить ни одна уважающая себя гейша.
— Нет, Ричи, это точно не годится для переписки, — я поморщилась. — Да и тебя это не красит, ты ведь мудрый ворон и вроде как должен быть культурным.
Ричард выразил своё мнение тремя крепкими словами, и я от него отстала. Взглянула на фотопейзаж… Стефания непременно откопала бы в своей галерее достойное фото и ввернула бы какой-нибудь любопытный факт в тему, но сейчас мне припомнилось лишь одно — «Глаз у страуса больше, чем размер его мозга». Вряд ли мой австралиец оценит полезность такой информации. А посему сегодня он снова останется без ответа. Да и спать ему пора — в Сиднее уже два часа ночи. Странно вообще, что он пишет мне в такое время… Интересно, а что о переписке с «Гейшей» думает его блондинка? Или она об этом не знает?
Все люди что-то скрывают… И
