Территория нелюбви - Алиса Перова

— как раз там сейчас колдует Стешка — и двоих трапезничающих. А нас-то шестеро! Раньше нам с Бабаней вполне хватало места, но теперь, да ещё с гостями, здесь явный перебор. И даже то, что столик выдвинули на середину кухни, нас не спасёт. И это только мой косяк — мне давно следовало приобрести раскладной стол, и сейчас бы разместились за ним в комнате.

Но, кажется, кроме меня, теснота никого не волнует. Рябинин переплёл руки на груди и с блуждающей улыбкой наблюдает за тем, как холодная и неприступная Алекс расставляет посуду. Хмурый и ободранный Вадик, привалившись к стене, тоже пасёт за супругой исподлобья. Мама, вся нежно-розовая и томная, закинув ногу на ногу, с упоением рассказывает самой себе, как утомительны без денег вечера.

— Ты могла бы разнообразить их работой, — между делом заметила Алекс.

— Ты хочешь сказать, что я не пыталась? — вспыхнула мама, одаривая старшую дочь негодующим взглядом. — Куда я только не обращалась!

— Куда, например? — поинтересовалась Алекс.

— Мы прямо сейчас будем это обсуждать?! — ноздри у мамы раздулись… и грудь почему-то тоже.

— Так ведь это ты жалуешься на бедность, — Алекс пожала плечами, сохраняя каменное выражение на прекрасном лице.

Рябинин-старший повеселел, а младший — ещё больше нахмурился.

— Я не жалуюсь, Шура, а просто рассказываю. И тебе ли не знать, как сложно для певицы найти достойную работу. Зато вон бездарные все при деле — голоса нет, а поют ведь и зарабатывают!

— Да, хорошим певицам сейчас ох как непросто, — попытался разрядить атмосферу Пал Ильич, мгновенно став серьёзным.

Я закусила губу, Алекс отвернулась, подрагивая плечами, но мама неожиданно оценила участие Рябинина:

— Павлуш, хорошо, хоть ты это понимаешь, — она протянула к нему руку и погладила по бедру.

Бедная Стешка залилась краской и, быстро отвернувшись, загромыхала чайником. А мама продолжила своё чародейство:

— Пашенька, может быть, ты мне поможешь… по-родственному, а? У тебя ведь связи…

И контакт сработал! Рябинин невозмутимо взглянул на ладошку родственницы, блуждающую в опасной зоне, и сразу вспомнил о вакансии:

— Думаю, в моей компании найдётся местечко… Можно даже совмещать с негромким пением.

— Серьёзно? И что за должность?

Даже не видя маминого лица, в её голосе я услышала тоску — ей грозит работа. Небось, уже язык готова себе отгрызть за опрометчивую просьбу. Я напряглась в ожидании ответа, и не зря:

— Менеджер по клинингу, — безжалостно припечатал дядя Паша.

— Менеджер? — удивилась мама. — И где же я буду петь?

И пока язвительная Алекс не брякнула, что вместо микрофона мама сможет использовать швабру, я поторопилась вмешаться:

— Ну, хватит о работе. Стеш, чем у тебя там так вкусно пахнет? — я вытянула шею, потому что стол обойти — никак.

— А это у меня многослойный омлет, и ещё сейчас запеканочка будет готова! — объявила она с гордостью и мама с радостью переключилась с работы на дочь:

— Моя умничка! — с умилением похвалила она, и в этом я с ней полностью согласна.

— Эх, жаль, у меня нет второго сына, — сокрушается дядя Паша, ласково поглядывая на зардевшуюся Стешку. — Такие девчонки у тебя замечательные, Настя!

— Вообще-то, у нас ещё Айка есть, Павел Ильич, — ехидненько напомнила Алекс. — Или для неё Вам жалко сыночка?

— Скорее, наоборот, — ничуть не растерялся Рябинин, — такая драгоценная жемчужина заслуживает особой огранки.

Трындец!

10.14

Рябинин смотрит на меня с улыбкой, которую мне хочется немедленно и грубо стереть с его хитрой, как у кошака, морды.

Совсем с ума сбрендил — на фига ты завёл эту песню?!

Мама явно того же мнения. Она громко и пренебрежительно фыркает и уже собирается что-то сказать, но осекается на полуслове под тяжёлым взглядом Алекс.

— Так, может, ты сам женишься на нашей жемчужине? — подаёт голос Вадик.

Ах ты козлина!

— Счёл бы за честь!.. Да куда уж мне, старичку?! — иронично сокрушается Рябинин.

— Вот именно, дед Павлуша, — Ваш поезд давно тю-тю! — отвечаю ему в тон.

Раньше надо было шанс ловить, когда я предлагала!

Мама резко вскинулась, попытавшись отчитать меня за хамство, но Стефания — моя умница! — ловко подсунула ей под нос тарелку с ароматным омлетом.

— Приятного аппетита, мамуль, — защебетала Стеша и оглянулась на Рябинина-старшего. — Присаживайтесь к столу, Павел Ильич.

Я дёрнула Вадика за руку.

— А ты чего стенку подпер, атлант примороженный? Проходи к столу!

— А он сыт! — ядовито-сладко пропела Алекс, занимая своё место.

— Ссыт? Да не ссы, Вадик, — я погладила его по ободранной щеке, — еды на всех хватит.

— Айка, — рычит мама, — ты совсем разум потеряла?

Да хоть бы ты его нашла!

— Всё нормально, тёть Насть, — утешил её Вадик, снова забыв, что она «Никакая не тётя!» — Пусть Айка присаживается, а я стул себе принесу.

А я вдруг с ужасом понимаю, что у нас нет больше стульев… Но мудрая мама находит спасительный выход:

— Вадюш, да куда она здесь сядет? Потом поест! Она, кстати, на работу собиралась… Да, Ай?

— Да! — подтвердила я почти с радостью, умоляя свой желудок не взвыть от досады.

— Мам, ты что?! — расстроенно пропищала Стеф.

— Ты совсем уже охренела?! — непочтительно гаркнула на свою родительницу именинница.

— Тёть Насть, — одновременно с Алекс прорычал рассвирепевший Вадик, — да вашей Айке положено раз шесть в день питаться! Она же энергии тратит больше, чем вы все, вместе взятые!

Оскорблённая «тёть Настя» раскрыла было рот, чтобы огрызнуться, но напоролась взглядом на сильно помрачневшего Павлика.

— Я просто решила, что Айя уже позавтракала… — проблеяла она. — Она ведь рано встаёт.

— Ты запуталась, Настя, да? — подсказал ей Рябинин и повернулся к нам с Вадиком. — Пока каждый не проглотит свою порцию этого роскошного завтрака, никто кухню не покинет!

И мой желудок громко согласился.

Завтрак получился, наверное, очень вкусным! Но нервным.

Я сижу на дружеском колене