Искры и химеры - Дорофея Ларичева

Ну да, на одном из парусов уже красовалось чье-то послание: «Сережка козел». Очарование рассеялось. Пришлось срочно подниматься наверх, туда, где уже затихали Ксанины шаги.

Бронислав Соловьев. Тот же день. Москва

Вы пробовали запускать голодного кота к свежевыловленной рыбе? Поначалу он ошалеет, не в силах поверить в собственную удачу. А потом станет есть, есть, есть, пока не опьянеет от обилия пищи, не разомлеет и не уснет, тяжело дыша переполненным тугим брюхом.

Детство Бронислав провел на Дальнем Востоке, не раз видел, как коты побирались у рыбаков, а потом внимательно обнюхивали вывешенные на просушку сети, словно силясь понять, куда подевалась еще недавно бившаяся в них еда. Пресытившийся вниманием, неожиданным доверием Ноэля (признаться, поначалу даже лестным), Броня чувствовал себя таким котом.

Профессор Соловьев бродил по информационному центру, исподволь рассматривал «мультяшек». Полторы сотни людей трудились над созданием и испытанием 3D-модели раздобытого Дорой устройства.

В соседней комнате потел и нервничал генерал, злилась могучая старая ведьма Кира Альбертовна, являвшаяся прямым заместителем Ильи Петровича. Рядом с профессором на столе сидела юное дарование Алла и что-то рассказывала ему про видимые и невидимые им, сенсам, энергии. Бронислав болтовню не слушал. Он думал, ведь больше ничего ему не оставалось.

Далеко отсюда в военной больнице угасала Ника. Прогнозы врачей не радовали. Если жертва ментального удара в течение трех суток не приходит в себя, шансов на спасение не остается. А сознание его бывшей жены расплющило, как минимум, гидравлическим прессом. Нику было жаль, но она сама виновата, сунулась в одиночку к врагам, вот и пострадала.

Бронислав на миг отвлекся от мыслей, посмотрел на болтающую без устали девочку. Алла вращала в воздухе ЗD-модель, подсвечивала какие-то области пространства вокруг, что-то вещала про взаимодействие сил, векторы и направления. В целом полный антинаучный бред.

От его взгляда Алла примолкла, вопросительно обернулась к профессору, но тот махнул рукой. Болтай дальше.

Поначалу он пытался наладить связи с генералом и старухой в сером платье. Ему отчаянно захотелось оказаться на месте Ноэля, чтобы сотни людей трепетно прислушивались к каждому его слову. Не то что три научных сотрудника в родном университете. Те трое толком не работают. То у них ребенок некстати заболеет, то дома ремонт случится, то отпуск по графику подойдет… Будто не понимают важность его исследований! Везет же Роберту! Получил гениальность на халяву, теперь пользуется.

Броня твердо решил перебраться из скучного Барска в благополучную Москву, отыскать себе местечко потеплее. Но генерал сегодня неразговорчив, работающих наравне с Броней ученых беспокоить нельзя. Профессор подходил к ним в короткие перерывы, аккуратно хвастался, как умел:

– У меня двадцать шесть патентов…

– В своей последней монографии я как раз этот вопрос рассматривал…

– Моя команда недавно получила грант Президента…

Его вежливо слушали и отходили прочь, небрежно кинув черную с золотым теснением визитку на дно кармана.

«Бесперспективняк!» – мысленно сделал вывод Соловьев и возвратился к работе.

В половине второго в центр пришло тревожное сообщение: девчонка-мигрантка исчезла из телестудии. Еще через полчаса: Рюкин вышел в эфир, неведомые люди перехватили управление спутниками, сейчас транслируют его обращение на всю Европу на четырех языках, а спецслужбы как могут глушат сигнал.

Но Бронислав уже не реагировал на чужую суету, пропускал мимо ушей спор Ноэля с генералом и какими-то срочно прибывшими в центр важными шишками…

Он надел тонкую полупрозрачную перчатку-манипулятор голограммами, прогнал прочь Аллу и теперь сам крутил в воздухе модель, вникал в чертежи и показания экспериментов сотрудников центра.

Потом задавал параметры работы оружия, еще раз сверялся с перечнем ограничений и допущений, кривыми на графиках, ругался, плевался, требовал от персонала тех или иных изменений условий испытаний. Видно сразу, в отличие от неразорвавшейся гранаты Ноэля (Броня с ней тоже безрезультатно бился всю неделю), эта фиговина работать будет. Теперь понятно, в чем ошибался Роберт и что именно не давало покоя самому Соловьеву в том устройстве.

Что случится, если выстрелить в неживое, неорганическое, в воду, в воздух? А если воздух окажется разрежен, как в горах, или вязким, или сырым, как в тропических джунглях?

Разноцветная голограмма целого «ружья», чертежи, схемы движения энергий висели в воздухе перед его глазами. «Неужели я глупее их всех? Неужели я не смогу выделиться?» – думал он, принимая очередную порцию данных.

– Девочка прислала сообщение! – Откуда-то издалека неприятно зазвучал высокий голос Роберта. – Никому не трогаться с места! Сенсы ищут крота!

«И тут наушничают!» – тоскливо подумал Броня.

Подошла Алла, поинтересовалась, нужна ли помощь. Он неудачно махнул рукой, той, что в перчатке. Голограмма отлетела на другой конец зала, пришлось возвращать.

Одну за другой профессор Соловьев вызывал в памяти известные ему модели мироустройства – принятые научным сообществом или признанные дремучей ересью, сопоставлял информацию по испытаниям. В зале пахло потом, кофе, копченой колбасой на бутербродах. Стоял невнятный рабочий гул…

А Бронислав замер, даже забыв выдохнуть, несколько раз озадаченно моргнул, нечленораздельно промычал. Он понял! Он постиг все относительно этой странной штуковины!

– Я знаю! – пробормотал он. – Зна-а-юююю! – заорал он, заставив кого-то поперхнуться послеобеденным чаем. – Знаю, зачем эти устройства нужны и как с их помощью убрать аномалии!

Москва. Байкеры

Лешка в замешательстве остановился возле двери подъезда – металлической, отделанной лакированным деревом, еще новой. Ленка выпустила его руку, провела пальцем по кнопке домофона. Андрей и Кирилл топтались позади, звонили остальным.

– Русик, мы нашли… наверное, – сбивчиво говорил Кирилл. – Она же чудная. Невидимой была. Но я просек, как она за одной девицей навострилась и исчезла. Приезжайте. Дом… Андрюха, смотри улицу и номер.

– Сдалась она нам, – посетовала Ленка.

– Радуйся, что Русик додумался всех поднять. – Лешка отошел от двери, присел на лавку возле подъезда. – Как назло, ни одной бабки – расспросить, кто тут живет!

– Обед, – флегматично пояснила Ленка, пнула носком босоножки пустую банку из-под газировки. – А если Дорофея не пошла за той кудрявой? – воззрилась она на Кирилла. – Если этой дуры уже в живых нет? Телезвезда, укуси ее оса!

– А говорила, что в няньки не набивалась, – подтрунивал над подругой Лешка.

– Почему она ушла?

Если Ленка завелась, остановить ее было сложно.

– Кое-кого выручать. – Андрей присел рядом с другом. – Ты бы за нашим Вихрем помчалась, попади он в беду? – Он толкнул Лешку плечом.

– Он бы не попал, – резонно заметила девушка. – У него ума больше.

У Кирилла заиграл телефон.

– Гоша везет Машу с подмогой. Русик с Тигрой с ними. Остальные тоже в дороге. О, Джон пожаловал.

По двору, зля собак и пугая голубей, уже летел на байке Женя-Джон. А на крышу соседнего дома опускалась возникшая посреди безоблачного неба «шлепалка».

Дорофея

То, что она попала в одну из тайных квартир химер, Дора поняла еще на лестничной площадке, но оставаться за дверью не смогла. Орэф советовал сдружиться с Ксаной, а та могла знать, какие гадости еще планируют Марина и Рюкин и где скрывается Ланс. Мигрантка смело шагнула вслед за черноволосой девушкой.

Помещение смотрелось чересчур аскетичным даже для ее родного мира. Светлые гладкие стены, минимум мебели, встроенные шкафы, вмонтированные в потолок плоские светильники. На огромном, закрывающем половину стены экране транслировалось несколько десятков каналов сразу. А на трех трехъярусных кроватях недвижимо лежали люди в наушниках, широко распахнутыми глазами ловя мельтешение картинок.

На прибытие Ксаны химеры никак не отреагировали. Тогда девушка молча подошла к телевизору, отключила его. Девять пар глаз синхронно повернулись к нарушительницам спокойствия. Невидимость мигрантки не была для них препятствием. От их пронизывающего внимания Дорофея зябко обхватила себя за плечи.

– Эй, вы! – окликнула их Ксана. – Кто в отряде старший?

– Наташа, – ответили с нижней полки. – Она в магазине вместе с Диной, у которой мы учимся быть людьми.

– Специализация? – по-военному кратко требовала Роксана.

Дора даже восхитилась ее выдержкой. Или Верховицына-младшая не чувствует нелюдей? Рядом с химерами было не то что неприятно или жутко. Казалось, стоишь на краешке скалы, а внизу многокилометровая бездна, и ветер дует в спину, подталкивает к пропасти. И голова кружится так сильно, что проще спрыгнуть вниз, чем шагнуть назад.