100 великих литературных героев - Виктор Еремин

Эта поездка стала знаменательной в истории мировой культуры. Две вецларские встречи определили дальнейшую судьбу одного из величайших поэтов человечества и дали толчок к развитию поразительному явлению в европейской культуре и психологии одновременно.

В начале июня 1772 г. на загородном балу под Вецларом Гёте был представлен Шарлотте Буфф (1753–1828), юной дочери городского судьи. Любовь моментально вспыхнула в душе поэта и осталась в сердце его навечно. С этого времени идеал женской красоты, как внешней, так и внутренней, воплотился для Гёте в Лотте (так нежно называли девушку домашние). Конечно, до Шарлотты поэт уже был влюблен в дочь лейпцигского трактирщика Кетхен Шенкопф, и сама Лотта напоминала чем-то эту страшненькую простолюдинку, но именно в юной Буфф нашел поэт ту музу, которая одарила его возвышенным вдохновением. В дальнейшем все любимые женщины поэта тем или иным образом были непременно похожи на Буфф и Шенкопф.

К сожалению, Шарлотта была уже обручена с первым секретарем при посольстве Ганновера советником Иоганном Кристианом Кестнером (1741–1800). Самое поразительное – хотя Гёте в этом трио был явно лишним, молодые люди подружились и сохранили чувство привязанности друг к другу на всю жизнь. Поэт пытался бороться со своей страстью, но в сентябре 1772 г. предпочел бежать из Вецлара домой. А Кестнер и Шарлотта поспешили обручиться.

Другая встреча была более прозаическая, однако не менее значительная.

В начале стажировки Гёте познакомился с секретарем брауншвейгского посольства Карлом Вильгельмом Иерузалемом (1747–1772), сыном знаменитого немецкого богослова и проповедника Иоганна Фридриха Вильгельма Иерузалема (1709–1789). Карл тоже проходил в Вецларе стажировку. Надо сказать, что Гёте на брауншвейгца особого внимания не обратил, запомнил только, что тот модно одевался и был до самозабвения влюблен в замужнюю сестру друга.

Поздней осенью 1772 г. Гёте получил от Кестнера письмо, в котором, в частности, сообщалось, что молодой Иерузалем, человек талантливый, но весьма меланхоличный и болезненно чувствительный, застрелился. Причинами самоубийства полагали неразделенную любовь и унижения, которые Иерузалему приходилось терпеть в светском обществе.

Страсть к Шарлотте Буфф (теперь уже Кестнер) и трагическая гибель Иерузалема слились для Гёте в единое целое. Если учесть, что сам поэт уже в четырнадцать лет намеревался покончить с собой, поскольку отец запретил ему встречаться с Гретхен – мастерицей из шляпного магазина во Франкфурте, а затем не раз размышлял над возможностью свести с жизнью счеты, то становится вполне понятным, как Гёте идентифицировал себя с самоубийцей-брауншвейгцем и на этой почве придумал молодого Вертера, погубившего себя во имя любви к прекрасной Лотте. А произошла вся история на фоне тех событий, которые случились с Гёте в Вецларе.

Роман «Страдания молодого Вертера» был написан в течение месяца и опубликован в 1774 г. Он сразу стал сенсацией европейского масштаба. Слава пришла к Гёте в кратчайший срок и уже никогда не покидала его – ни при жизни, ни, тем более, после смерти. Разница лишь в том, что при жизни писатель был прежде всего автором «Вертера», а после смерти стал в первую очередь творцом великого «Фауста».

Необходимо отметить, что «Страдания молодого Вертера» – произведение новаторское: в нем впервые были соединены традиции бытового романа об обыденной жизни и психологического романа о внутренних метаниях человеческой души. До Гёте эти жанры существовали раздельно.

В центре романа стоит Вертер – герой противоречивый, весьма спорный, резко эволюционирующий со сменой эпох. Поэтому когда читаешь рассуждения о символическом характере юного страдальца или о его бюргерской сущности, становится и грустно, и противно, как и от любой надуманности и натянутости. Единственное, с чем можно безоговорочно согласиться, так это с тем, что в названии романа автор использовал библейские мотивы, фактически сопоставив эротические страдания Вертера с вселенскими спасительными страданиями Иисуса Христа, поскольку оба якобы являются носителями любви к людям. Это немыслимое для верующего человека сопоставление вполне характерно для общества атеистического мракобесия, каковой являлась Европа XVIII–XIX вв. Отделять же Гёте от современной ему европейской писательской братии было бы наивно.

Современники и единомышленники Гёте видели в Вертере утонченную прогрессивную личность, противостоящую грубости и несправедливости реального мира – не действием, но созерцанием и нравственным страданием, к которым располагают молодого человека чувствительная натура и пожирающее ее безволие.

Подобное отношение к жизни породило в XVIII в. гадкое социальное явление вертеризма. Выразилось оно прежде всего в минорных настроениях у юношей из обеспеченных семей, в культе юношеских слез, в склонности к уединенным прогулкам, созерцанию бледной луны, в писании пространных и сентиментальных писем, в меланхолических декламациях, в чрезмерной чувствительности. Даже одеваться было модно в стиле Вертера – синий фрак и желтый жилет.

Ужасным проявлением вертеризма стала мода на самоубийства среди молодых мужчин. Тогда-то и появилось крылатое выражение: «Ни одна очаровательная женщина не вызвала столько самоубийств, как Вертер». Культовой фигурой вертеризма стал Карл Вильгельм Иерузалем – толпы поклонников совершали ночные паломничества на его могилу. Против Гёте резко выступила христианская церковь, объявившая «Страдания молодого Вертера» апологетикой самоубийства. Поддержали ее и некоторые просветители.

В наше время безвольного, вечно хныкающего молодого человека просто не поймут: эпоха самовлюбленных слюнтяев давно и безвозвратно переросла в безвременье самовлюбленных мерзавцев. Однако Вертер по-прежнему остается актуальнейшим литературным героем – оправдателем и вдохновителем самоубийц. Обсуждать эту тему бессмысленно, по крайней мере, в данной книге. Лично я определяю самоубийц одни словом – предатель.

Вертер не нашел отражения ни в искусстве, ни в кинематографе. Зато в художественной литературе он стал родоначальником явления чайльд-гарольдизма, а следовательно, его прямыми потомками являются у нас и Чацкий, и Евгений Онегин, и Печорин, и даже Базаров. Каждый по-своему, конечно.

Фауст

Фауст, как и Дон Жуан, является мировым литературным героем, но в отличие от Дон Жуана прототипом его стал конкретный реальный человек – доктор Иоганн Фауст. Именно вокруг него развернулся многовековой спор между мировыми художниками слова о роли и месте мыслителя в обществе. Точки зрения высказаны довольно противоречивые, но в одном согласны все – мыслитель, которого с упоением называют сверхчеловеком, или титаном, или гигантом, на деле есть человек, продавший душу сатане, только цена называется разная. Недаром Шпенглер назвал Фауста базовым образом европейской цивилизации, а ее культуру – фаустовской. [125]

О реальном докторе Фаусте [126] мало что известно. Родился он около 1480 г., с юных лет занимался астрологией и чародейством. Как чернокнижник разъезжал по Европе, выдавая себя за великого ученого. В частности, Фауст заявлял, что может сотворить все чудеса Иисуса Христа. После 1539 г. сведений о нем нет. Правда, существует устойчивое предание, что при «императоре алхимиков» Рудольфе II, правившем Священной Римской империей (Германией) с 1576-й по 1611 г., Фауст поселился в Праге, откуда и был живьем унесен дьяволом через дыру в крыше. Дом, где якобы произошли эти жуткие события, сегодня является одной из главных достопримечательностей чешской столицы.

Легенды о докторе Фаусте появились еще при его жизни. В 1587 г. в Германии некто Иоганн Шпис напечатал их первую литературную обработку, получившую название «История о докторе Фаусте, знаменитом волшебнике и чернокнижнике»; обычно это издание именуют «Народной книгой о Фаусте». Предполагается, что ее написал лютеранский проповедник. Согласно «Народной книге», «Фауст отрастил себе орлиные крылья и захотел проникнуть и изучить все основания неба и земли». Он вызвал из царства мертвых Прекрасную Елену и вступил с нею в связь. В целом в «Истории о Фаусте…» была сделана попытка наглядно показать, что гуманистическая идеология неизбежно приводит к войне с Богом.

В первый же год издания «Народная книга» была переведена на английский язык и попала в руки к великому английскому драматургу Кристоферу Марло. Он-то и сочинил первое художественное произведение о Фаусте – драму «Трагическая история о жизни и смерти доктора Фауста», которая дала толчок для создания многих произведений, посвященных судьбе мрачного чернокнижника.

Кристофер (Кит) Марло (Марлоу) родился в 1564 г. в Кентербери в семье Джона Марло – владельца небольшой обувной мастерской. По окончании школы юноша поступил в Кембриджский университет, где готовился к священническому служению. Однако Кристофера гораздо больше привлекала светская жизнь, недаром в университете он увлекался античной литературой и даже перевел на английский язык «Элегии» Овидия и из «Фарсалии» Лукана. Так что будущее свое молодой человек определил весьма четко и для родителей неожиданное.