Покойник с площади Бедфорд - Энн Перри

– Нет… Я бы очень хотел, чтобы так и было.

– Не понимаю. Пожалуйста, Томас, не скрывайте от меня ничего! – Глаза пожилой леди расширились. – Какова бы ни была правда, у меня достаточно сил, чтобы ее выслушать. Я прожила долгую жизнь и видела больше, чем вы можете себе представить.

– Да я и не пытаюсь ничего от вас скрыть, – честно ответил Питт. – Я бы хотел, чтобы все было так просто – шантажист потребовал чего-то от сэра Гая, а тот отказал ему. Но у сэра Стэнли ничего не требовали, кроме посеребренной фляжки, как доказательства получения письма – так же, как от Балантайна потребовали табакерку. Просили что-то очень индивидуальное, чтобы еще раз продемонстрировать свою информированность. Сэр Гай передал фляжку через посыльного. Все остальное произошло совершенно неожиданно, без всякого предупреждения. Это опять выглядит как простая демонстрация силы. Получилось так, что жертвой стал сэр Гай, но на его месте мог бы оказаться любой другой.

Веспасия, не отрываясь, смотрела на полицейского, впитывая то, что он ей сказал.

– Хотя, может быть, у сэра Гая не было ничего, что могло бы пригодиться шантажисту. Поэтому тот решил сдать его, для того чтобы пугнуть других, – предположил Томас.

– Тогда у бедняги не было ни единого шанса. – Веспасия была очень бледной и говорила, выпрямив спину и высоко подняв подбородок. Она никогда не покажет свою панику или отчаяние – ее учили совсем не этому, – но в раннем утреннем солнечном свете в ней была видна напряженность, которая говорила сама за себя. – Что бы он ни говорил и что бы ни делал, это никак не могло повлиять на результат. Больше чем уверена, что то, в чем его обвинили, не имеет к нему никакого отношения.

– Он тоже так сказал, и я ему верю, – согласился Питт. – Однако причина моего визита заключается в другом. Вряд ли вы сможете чем-то помочь мне в отношении сэра Гая. Но есть другой вопрос, в котором вы, думаю, могли бы быть мне полезны.

– Другой вопрос? – Старая дама подняла седые брови.

– Сегодня утром меня попросила приехать миссис Таннифер. Эти новости ее очень расстроили…

– Таннифер? – прервала его Веспасия. – А кто это?

– Это жена банкира Зигмунда Таннифера. – Питт не сразу сообразил, что тетушке о них ничего не известно.

– Еще одна жертва?

– Да. Она женщина мужественная и с большой индивидуальностью, поэтому Таннифер ничего от нее не скрывает.

– Надеюсь, что угроза мистеру Танниферу не связана с его матримониальным статусом? – улыбнулась старая леди.

– Нет, она имеет финансовый характер. – Тут до суперинтенданта дошла вся комичность ситуации. – Банкира обвиняют в том, что он похитил деньги, пользуясь доверием клиентов. Обвинение мерзко и наверняка разрушит его репутацию, если в это поверят, однако оно никак не связано с личной жизнью банкира. Миссис Таннифер полностью поддерживает мужа.

– И совершенно естественно, что она обеспокоена.

– Да, – кивнул полицейский в знак согласия, – и не только. Она настроена бороться любыми доступными ей способами. И попросила меня приехать, потому что услышала телефонный разговор между своим мужем и мистером Лео Каделлом, который, насколько я понимаю, занимает важный пост в Форин-офис. – Томас остановился, увидев, что во взгляде Веспасии вновь появилась боль, а пальцы ее рук сжались у нее на коленях. – Я приехал спросить, не знаете ли вы мистера Каделла, и теперь вижу, что знаете.

– Я знаю его уже много лет, – сказала леди Камминг-Гульд так тихо, что Питт с трудом расслышал ее. – А его жену я знаю с самого рождения. Более того, я ее крестная. Я была на их свадьбе двадцать пять лет назад. Лео мне всегда нравился. Расскажите, что я должна сделать.

– Поверьте, мне очень жаль. Я надеялся, что вы их знаете, но не думал, что так близко, – искренне вздохнул Томас. Ужас всего происходящего начинал сказываться на все большем и большем количестве людей. Боль и страх распространялись, как пожар в джунглях, а он все еще не знал, где искать преступника, не говоря уже о том, как ему противодействовать. – Вы не знаете, связаны ли между собой Балантайн, Корнуоллис, Данрайт Уайт, Таннифер и Каделл? Есть ли хоть что-то, что может их объединять?

– Не знаю, – ответила тетушка, даже не задумавшись. – Я провела много часов, пытаясь представить себе ту сферу влияния или власти, где они могли бы пересекаться. Думала я и об отдаленных родственных связях. Однако не удивлюсь, если они вообще не знакомы друг с другом. Еще я думала над тем, не могли ли они кого-нибудь оскорбить, сами того не подозревая. Однако Корнуоллис служил на флоте, а Балантайн – в армии… Данрайт никогда, насколько я знаю, не выезжал за границу и всегда верно служил закону. И вы говорите, что Таннифер – банкир, а Лео служит в Министерстве иностранных дел… Все эти люди не принадлежат к одному и тому же поколению, поэтому даже если они ходили в одну школу, то это было в разные годы. Брэндон Балантайн по меньшей мере лет на пятнадцать старше Лео Каделла… – Старая дама выглядела совсем растерянной.

– Я тоже все уже перепробовал, – признался суперинтендант. – Изучил их деловые и финансовые интересы, инвестиции, даже азартные и спортивные игры, которыми они увлекаются. Нет, кажется, ничего, что могло бы их объединять. А если что-то и есть, то только в глубоком прошлом. Я спрашивал Корнуоллиса. Он единственный человек, на которого я могу надавить, чтобы получить хоть какие-то подробности. И он клянется, что не знает никого из них, кроме Балантайна, да и того узнал всего года два назад.

– Тогда мне, пожалуй, надо отправляться к Теодозии, – Веспасия встала, нехотя оперевшись на руку Питта, которую он предложил ей, быстро вскочив. – Томас, я пока еще не полный инвалид, – сказала она несколько раздраженно. – Просто я не вскакиваю на ноги так стремительно, как вы.

Ее гость знал, что сердится она не на него, а на то, что ее физические возможности ограничены и она ничем не может помочь своим друзьям, хотя с каждым днем все лучше понимает, насколько серьезны выдвинутые против них угрозы.

– Спасибо, тетушка, что выслушали меня, – сказал суперинтендант, шагая рядом с ней. – И, прошу вас, не раскрывайте никаких имен и подробностей, если только это не будет необходимо для того, чтобы заставить людей разговориться. Я должен знать все, что они вам скажут.

– Томас, я так же, как и вы, осознаю всю глубину опасности и понимаю, что эта ситуация может нанести серьезный ущерб не только отдельно взятым мужчинам и женщинам. – Леди Камминг-Гульд повернулась и посмотрела на полицейского своими полуприкрытыми серебристо-серыми глазами. – Это может стать ударом и по всему нашему обществу в целом. Только представьте себе, что произойдет, если один из этих мужчин согласится на условия шантажиста. Если он согласится выполнить его требования – может быть, даже вполне тривиальные и безобидные, – это будет первым признаком болезни нашего общества, которая это же общество и уничтожит. Дорогой мой, я хорошо знаю этих мужчин. Я жила среди них всю свою жизнь. И очень хорошо понимаю, чего такие люди боятся и от чего больше всего страдают; понимаю, что им стыдно из-за того, что они не знают, как бороться с этим негодяем; понимаю, что для них значит уважение их собственных друзей и знакомых.

Питт кивнул. Говорить больше было не о чем.

Веспасия вышла из экипажа перед домом Лео и Теодозии Каделл. Было еще рановато для визита, если только он не был строго официальным, но ждать старая леди не собиралась. Теодозия предупредит своих слуг, что ее нет дома, если с визитом явится кто-то еще. Она может придумать любое объяснение по своему вкусу. Например, болезнь пожилой родственницы. Правда, это было бы ложью – ее крестная находилась в прекрасном состоянии, – но и такого объяснения хватит.

Леди Камминг-Гульд велела кучеру убрать экипаж от парадного подъезда и сказала, что пошлет за ним, когда будет готова ехать. Затем она позволила кучеру дернуть за звонок на входной двери, прежде чем тот отправился выполнять ее распоряжения.

Дверь открыла горничная, которая провела старую леди в большую гостиную, украшенную шторами винного цвета и китайскими напольными вазами, которые Веспасии никогда не нравились. Вазы были свадебным подарком одной из многочисленных теток, которую Лео и Теодозия ни в коем случае не хотели обидеть.

Хозяйка дома появилась буквально через минуту.

– Добрый день, милочка!

Гостья внимательно оглядела свою крестницу. Между ними была тридцатипятилетняя разница в возрасте, но сейчас она была не очень заметна. Теодозия тоже была очень красива. Возможно, это была не уникальная красота Веспасии, однако она тоже заставляла поворачиваться ей вслед многие мужские головы и разбила в свое время достаточно сердец. Волосы миссис Каделл, цвета воронова крыла, были подернуты сединой, и не только на висках, но и на лбу. У нее были прекрасные темные глаза и изысканная линия подбородка, но она была бледна, а под глазами у нее залегли темные круги, что ясно говорило о недостатке сна. Ее движения были скованными, и ей недоставало ее обычной грациозности.