Эпоха Фестивалей - Павел Смолин

Кейджи хохтнул и пожал руку.

Поблагодарив друга и знакомого водителя — он возил нас нас на тот давнишний турнир, попрощался и пошел домой на подкашивающихся ногах. Вот это я понимаю тренировка! Завтра все будет болеть! Надо кушать больше белка, тогда к окончанию курса я изрядно "закабанею". Миновав наполненный суетящимися строителями двор, открыл дверь своим ключом и зашел в коридор.

— Я дома! — Крикнул я ритуальную фразу.

На верхнем этаже тут же послышался топот ножек, и на лестницу выбежала Чико.

— С возвращением, братик! — С улыбкой глядя на меня с лестницы, поприветствовала она меня, — Ты уже стал машиной?

Хохотнув, я ответил:

— Машиной за один день не становятся!

— Добрый день, Иоши-кун! — Появилась на лестнице одетая в бежевую юбку чуть выше колена и бежевую же футболку Есикава-сан. Рад ее видеть — с утра встретиться не успели.

— Добрый день, Есикава-сан! — Поклонился я няне, — Я по вам скучал!

— Неужели? — Хихикнула она, — Приму это как комплимент! Ты так загорел! Тебе идет!

— Спасибо! — Поблагодарил я за ответный комплимент и пошел в душ.

Смыв пот и частично усталость, пошел на кухню, где меня дожидался жаренный Есикавой-сан тунец и рис. От души компенсировав потраченные калории, поднялся наверх, принял душ, переоделся в чистое и направился в комнату Чико, где заказал няниной матери пару кигуруми — Годзиллу и цветочек. Согласовали эскизы (Чико принимала в обсуждении деятельное участие), посмотрел на часы — половина третьего. Синохара-сан заедет за мной в три, поэтому отправился в комнату и повалялся на кровати, накапливая стамину на поход к "Альдекальдо".

— Значит, теперь ты у нас композитор? — С ехидной улыбкой спросил меня как всегда безукоризненно выглядящий Синохара-сан.

— Я от скуки — на все руки! — Улыбнулся сидящий рядом на переднем сиденье я ему в ответ.

— Твой отец немного ввел меня в курс дела, но можешь объяснить подробнее? — Попросил он.

Я с готовностью объяснил.

— Вот как, — Кивнул он, — С творческими людьми работать сложно — один мой коллега работает с продюссерским центром, он такого нарассказывал! — Вздохнул Синохара-сан, — Но не переживай, — Похлопал он меня по плечу, — Мы с твоим отцом обо всем позаботимся.

— Я и не переживал бы, — Вздохнул я, — Не будь Акира братом моей подруги.

— Нельзя быть хорошим для всех, Иоши-кун, — С неожданным сочувствием посмотрел он мне в глаза, — Особенно там, куда ты стремительно врываешься — в мире больших денег.

— Да, там рулят социопаты, — Вздохнул я снова, — Впрочем, как и везде. Будете моим ручным тигром, Синохара-сан?

— Для такого выгодного клиента — запросто! — Хохотнул он.

Доехав до репточки, припарковались и покинули транспорт. Подойдя к двери, музыки не услышал и нажал на звонок.

Дверь открыл Акира, причем почти сразу.

— А, Иоши! — С каким-то лихорадочным блеском в глазах поприветствовал он меня, потом заметил стоящего за моим плечом с каменной мордой (отыгрывает ручного тигра) Синохару-сана.

— Акира, познакомься — это мой адвокат Синохара Керо-сан. Синохара-сан — это Фукуда Акира, лидер группы "Альдекальдо".

— Крутишь по радио песни моего клиента без разрешения? — Просверлил Акиру тяжелым взглядом Синохара-сан.

— Что? Я?.. — Стушевался тот.

— Ну зачем вы так, Синохара-сан, я же сказал, что с этим проблем у нас нет! — Примирительно улыбнулся я, — Акира, вся группа в сборе? Не переживай, в суд на вас никто не подавал, Синохара-сан здесь по другой причине.

— Все в сборе, да, пойдемте, — С видимым облегчением на лице Акира провел нас внутрь, где, как он и обещал, все уже были в сборе.

Поздоровались, я представил всем адвоката — ребята посерели. Я прокашлялся и начал вещать:

— Говорю сразу — никаких притензий по поводу песен на радио у меня нет!

Ребята расслабились.

— Однако я бы не хотел, чтобы все узнали, кто скрывается за моим творческим псевдонимом — я очень дорожу своей спокойной тихой жизнью.

Синохара-сан едва слышно хохотнул, умудрившись сохранить покер-фейс.

— Я никому не говорил! — Тут же выпалил Акира.

— Я тоже!

— И я! — Эхом откликнулись другие участники группы.

— И я за это очень вам благодарен, — Поклонился я, — Однако… — Я дал отмашку Синохаре-сану, и тот начал вынимать из портфеля бумаги, поясняя:

— Это — документальное подтверждение того, что "Хацуне Мику" — официальный творческий псевдоним моего клиента Одзавы Иоши. Кроме того, вся интеллектуальная собственность, произведенная под этим псевдонимом, принадлежит фирме "Одзава и сын", — Он достал следующую бумагу, — А это — соглашении о неразглашении истинной личности Хацуне Мику, которое вы все сейчас и подпишите. Надеюсь, личные печати у всех с собой?

— Что за ерунда? Почему я должен подписывать какую-то мутную бумагу?! — Сагрился Акира, — Иоши, ты чего? Мы ведь отлично сработались!

— Я не спорю, Акира, — Грустно улыбнулся я ему, — Простите, ребята, но пока вы не подпишите соглашение, двигаться дальше мы не сможем.

— А что такого? Мальчик хочет удостовериться, что его оставят в покое! — Решился гитарист, чье имя я, к своему стыду, забыл, — Синохара-сан, куда ставить печать?

Вслед за гитаристом отпечатки на листе оставили и остальные. Интересный аналог подписи у японцев, конечно, когда буду получать такую, попробую намошнить себе дизайн поприкольнее.

— Отлично! — Хлопнул я в ладоши, когда процесс завершился и Синохара-сан убрал бумаги обратно в портфель, — Теперь часть вторая — работать с "Фабрикой игрушек" я не буду.

На репточке поднялся возмущенно-жалобный гвалт, молчала только Сара, сидя на диванчике и буря своего мужа каким-то злорадным взглядом.

— Да как же так? Я приложил столько усилий, чтобы протолкнуть те песни на радио! Думаешь, это так просто? — Оформил гвалт во фразу Акира.

— Говоришь так, будто ты делал это ради меня, — Отмахнулся я от слабого аргумента.

— Я делал это ради нас всех! — Укоризнено ткнул в мою сторону пальцем Акира, — И ради тебя, и ради "Альдекальдо"!

— Ну, пусть будет так, — Кивнул я и посмотрел на его жену, — Сара, ты готова покинуть группу?

— Мы уже обсудили все дома. Отговорить эту… Рок-звезду! — Фыркнула она, — У меня не получится. Так что, боюсь, выбора у меня нет! — Она поднялась с дивана и со словами: — Прощайте, ребята, было весело! — Покинула репточку.

Мне стало супер стыдно и совестно — трещина в их маленькой семье — моя вина. С другой стороны — да какого черта? Я же не святой и даже примерно не мог предполагать, что