Ночная Земля - Уильям Ходжсон

Оглядевшись, я заметил, что проспал пять часов, и съел две таблетки. Озираясь, торопливо испил воды, готовясь побыстрее оставить это место, ведь Горбачи наверняка прятались в нескольких футах от меня среди деревьев и были готовы наброситься на меня… Еще они могли созвать целое войско себе подобных ради моей погибели. Словом, собравшись и приспособив свое снаряжение, я отправился прочь быстрым шагом, держа Дискос в руках. Внимательно глядя по сторонам, я торопился вперед, потому что, невзирая на худобу, ощущал, что способен перегнать людей этой породы. И весь тот день, почти тридцать больших часов, я шел вперед быстрым шагом и следил за окрестностями. Каждые шесть часов я съедал по две таблетки, выпивал немного воды и шел дальше.

Умом я надеялся, что сумел избавиться от горбатых людей, но сердце говорило иное. Дважды и трижды замечал я в лесу слева от меня тени, которые старались держаться вровень со мной и всегда делали это украдкой. И сердце мое тревожилось, и надежда слабела. Наконец, вера в мирный исход иссякла, и я решил не засыпать, не обнаружив безопасного места. Так, в тот раз я шел тридцать долгих часов и никак не мог найти необходимого укрытия.

В конце тридцатого часа я заметил впереди воду. Вы помните, что море всегда было справа от меня. Я подумал, что это, наверно, море зашло в глубь земли, однако было иначе, потому что, приблизившись, я увидел реку, впадавшую в море и вытекавшую из лесов слева от меня.

В устье ее располагался небольшой островок, и, поглядев на него, я сразу понял, где можно найти убежище от горбатых людей, которые, вне сомнения, следили за мной. Тем не менее, это была праздная мысль. В первую очередь мне нужно было пересечь реку, чтобы продолжить путь вдоль моря, которому не было ни конца ни края.

Я не знал, как переправиться. Пустившись вплавь по большим и теплым водам, я, безусловно, мог бы попасть в зубы к какому-то чудовищу. И я направился вдоль берега реки, надеясь найти место, где берега сойдутся поближе. Пройдя значительное расстояние, я натолкнулся на вторую реку, втекавшую в первую, не более чем в миле от берега моря. Итак, сзади было море, впереди река, а другая река сбоку. Словом, я попал в западню.

Как нередко бывает в подобных случаях, от страха я невольно стал сообразительным и принялся разыскивать взглядом какое-нибудь упавшее дерево. Таких было много, однако среди крупных стволов я едва сумел отыскать два поменьше, которые вопреки изрядной усталости мне удалось стащить в воду.

После этого я изготовил себе грубый шест из молодого деревца, а потом связал оба ствола поясом и лямками так, что получился плот.

Учтите, что, занимаясь этим делом, я все время следил за окрестностями, чтобы Горбачи не набросились на меня, прежде чем я окажусь на воде. Постоянная помеха удвоила мои труды, но, в конце концов, все было готово, и я приступил к переправе.

Оттолкнувшись шестом от берега, я попеременно то толкал им свой плот вперед, то греб около получаса, — изделие мое трудно было назвать совершенным. Наконец, удалившись от берега, я приблизился к острову и счел разумным остановиться там на ночлег, а уж потом продолжить свой путь на другой берег. Так я и поступил, и, поев и попив, лег спать.

Но к этому времени прошло тридцать три часа после того, как я пробудился, и мною овладела усталость. Спал я долго и глубоко. Остров оказался действительно безопасным. Я не почувствовал никакой опасности и провел в мертвецком сне много часов.

Наконец я совсем проснулся, съел две таблетки и выпил воды, а потом продолжил свое путешествие, сняв пояс и лямки со стволов плота.

Я не испытывал более страха перед горбатыми людьми, так как они остались на том берегу реки; хотя и постарался напомнить себе, что подобные им существа могут населять оба берега. Впрочем, обитатели этого берега еще не обнаружили себя.

Весь день я шел очень быстро и видел много загадочного и чудесного. В конце шестого и двенадцатого часов я ел и пил как всегда, а между восьмым и четырнадцатым шел мимо двух могучих огненных гор, которые сотрясали всю страну грохотом. Четыре раза мне встречались чудовищные твари, но я вовремя прятался и не претерпел вреда от них. И мысли мои все время обращались к милой Деве, ради которой я совершал свое путешествие. Но занятый трудами похода, я нечасто мог позволить себе подобные размышления. Необычное и опасное постоянно требовали моего внимания. Словом, на всем долгом пути я редко мог со спокойной душой предаваться думам о моей Единственной. Однако разве нельзя назвать все мое путешествие песнью любви к Наани? А встреченные опасности лишь добавляли в нее достоверные подробности.

Время от времени я оказывался среди деревьев, однако мне приходилось пересекать бесчисленные ручейки, идти мимо невысоких огненных горок — нередко довольно шумных — мимо кипящих ключей, не способных причинить мне какой-либо вред.

И тысячу раз замечал я живые создания, но продвигался вперед осторожно, с великой скоростью и осмотрительностью.

Часто на пути моем попадались величественные леса, изобиловавшие всякой растительностью; сочный воздух их был напоен удивительной сладостью. И я уже мечтал о том, что в некоем отдаленном будущем дети наших детей сумеют перебраться в эту страну. Рано или поздно предельный холод и недостаток воздуха овладеют верхней долиной Ночной Земли. Придется где-то строить новое Убежище. Но чтобы прийти сюда, нужно преодолеть кольцо Сил Зла, охватившее Великую Пирамиду. Трудно было представить, что люди сумеют избавиться от этих тварей. Словом, я посчитал эту мысль праздной, однако, кто может сказать, что будет, а что не сможет свершиться? Я уже заметил, что нижние огни этой страны горели весьма ярко, и объяснял это богатством воздуха. Итак, перед самым началом восемнадцатого часа пути, я вышел из леса. Море справа от меня плескалось у подножья высокого обрыва. Целый час я карабкался по его склону наверх. Тогда-то я и заметил некий предмет, заставивший меня вспомнить об осторожности, и по возможности поторопиться. Я захотел рассмотреть его поближе, ибо он весьма заинтересовал мой взгляд.

Вскоре, продвигаясь вперед с чрезвычайной осторожностью, я приблизился к высокой скале, поднимавшейся от земли на добрую сотню футов. Ну, а на вершине ее и лежал тот огромный загадочный предмет. На всякий случай я остановился и внимательно пригляделся. Потом подошел поближе. У вершины скалы располагался странный и длинный камень весьма причудливой формы. Вся верхушка его обросла деревьями и всякой зеленью, так же, как и сама скала, но бока были очень прочны, к тому же ветер обнажил их.

Осмотревшись, я решил, что нашел безопасное место для ночлега. Но следовало еще взобраться наверх. Все обдумав, я стал подниматься и обнаружил, что скала слишком высока. Существенно удалившись от поверхности земли, я еще не достиг края вершины. Ощущая усталость, я попытался нащупать надежную опору для руки, как вдруг заметил возле себя уходившую в сторону нишу в скале. Забравшись на этот карниз, я ел и пил, даже не вспомнив о Наани. Столь великая усталость овладела мной потому, что я недостаточно отдохнул от трудов предыдущего дня.