Черное солнце - Александр Александрович Тамоников

Вбежала Мария с тазиком.

– Тазик уже не нужен, нужны трусы, – тормознула Люси служанку. – Они сохнут во дворе на веревке. Принеси, наверное, уже высохли.

Когда Дельфи справил естественные надобности и вернулся к кровати с помощью «врачихи», как он про себя обозначил загадочную женщину, кровать была застелена свежим постельным бельем. Он вновь принял лежачее положение и осмотрелся. Жилище, в отличие от местных хижин, выглядело вполне по-европейски: стены и потолок, обитые стругаными досками, на полу циновки, а в гостиной диван, кресло, шкаф, полка с книгами. Нормальный дачный домик по советским стандартам.

«Кухня и туалет не во дворе. Смуглая, но явно представительница белой расы. Кто она такая? – мелькнула у Дельфи мысль. – Испанка, что ли? И как она здесь очутилась?»

Вопросы прыгали в голове Дельфи, как кузнечики, и просились наружу. Подошла Люси со стаканом, наполненным какой-то мутной жидкостью. Присела, вынула тряпицу и утерла ему пот со лба.

– Вот эту настойку будешь постоянно отхлебывать. Как пить захочется. Когда закончится, попросишь еще. – Она поставила стакан на прикроватную тумбочку. – Теперь давай познакомимся поближе – нам еще долго вместе куковать.

– Я Дельфи, геодезист, – неуверенно начал Дельфи, но Люси его перебила:

– Ты Саша. Дельфи – это кличка, так собачек называют.

– Ну да, Александр, – неуверенно пробормотал Дельфи.

В последнее время он стал отвыкать от своего настоящего имени.

– А я Люси. Здесь меня называют колдуньей, но я не колдунья, хотя могу воздействовать на психику людей и животных. Гипноз. Как это я делаю, не знаю – природа наградила. Не веришь? Вот, смотри на мои зрачки, только не впрямую, а сбоку. – Она приблизила свое лицо к Дельфи. – Видишь, я могу сужать и расширять свои зрачки, когда захочу. Это не природная аккомодация[3], как у обычных людей. Так можно отличить настоящего гипнотизера от шарлатана, которых ныне развелось как жаб на болоте.

Гражданство у меня французское, а вообще я берберка, из Алжира. Жюль, так звали моего мужа, купил меня, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Ну, не впрямую купил, а дал моему отцу взаймы, когда у него возникли проблемы с бизнесом – он владел куриной фермой. Долг, естественно, и не собирался отдавать, а Жюль его уверил, что возьмет меня в жены. Сильно я ему понравилась. У нас в семье было три девочки, и папа был несказанно рад, что одну из них сумел пристроить у солидного человека. Жюль мне тоже понравился: статный, с ухоженными усиками. Ему тогда было сорок с небольшим. Он не обманул отца, женился на мне, и я получила французское гражданство. Я была у него третьей женой и, как он меня убеждал, самой любимой. Может быть, и не врал. Отец заботился о своих дочерях и не жалел денег на наше образование. Я окончила гимназию, а когда переехала во Францию, то поступила в медицинский колледж и с успехом его окончила. Но эти знания мне пригодились только здесь. И не только эти. Моя бабушка была травницей и в детстве меня многому научила. Похоже, она тоже была гипнотизеркой… Жюль не имел проблем с деньгами, занимался какими-то акциями и франшизами, я в этом ничего не понимаю, и еще увлекался охотой. Мы ездили по всему миру, побывали в странах, где мало цивилизации, но много диких зверей. Жюль на них охотился. А потом нас занесло в Луанду – кто-то его сильно увлек охотой на диких кабанов, бородавочников. Вот мы и приехали в эту деревню, здесь этих тварей полно. Жюль отправился на охоту и погиб при неизвестных обстоятельствах, а я осталась здесь, выучила португальский… – Люси замолчала и задумчиво посмотрела в сумеречное окно.

– А почему ты не вернулась во Францию? – спросил Дельфи.

– А кто я во Франции?! – воскликнула Люси. – Папуаска, человек второго сорта! На меня и при живом муже косились. А здесь я хозяйка. Не формальная, а реальная. Я не управляю, а направляю в нужную сторону. Жители меня уважают, слушаются и приносят, что прошу. А я их лечу и уму-разуму учу.

– Как же ты здесь живешь при отсутствии комфорта? – поинтересовался Дельфи.

– А у тебя здесь много комфорта, геодезист? – Женщина иронически посмотрела на своего пациента. – Да какой ты геодезист, ты военный. Это сказки для местных олухов. Вышли из леса, в форме и вооруженные до зубов. Геодезисты… Много у тебя на войне комфорта?

Дельфи ничего не ответил, а лишь пожал плечами и при этом подумал: «Действительно колдунья – ничего от нее не скроешь». Ему все больше нравилась эта необычная женщина.

– От комфорта отвыкаешь, – тем временем продолжила она. – Да и не приучена я была к нему с детства. – В комнате окончательно потемнело, и Люси зажгла две керосиновые лампы. – Дом мне местные построили, мебель привезли. У меня нет проблем с деньгами. Муж не успел написать завещание, но его родня выделила мне долю, чтоб не судилась, деньги по местным меркам огромные. А за остальное наследство они передрались и, наверное, до сих пор дерутся. Часть денег у меня лежит в отделении HSBC France, в Луанде. Я туда иногда выезжаю.

– На чем выезжаешь, если здесь дорог нет, только лес заболоченный?

– На мотоцикле. В деревне есть мотоциклы. Кто знает, тот проедет, – пояснила Люси.

– Ты меня тоже будешь гипнотизировать? – Дельфи усмехнулся.

– Если потребуется, буду. – Глаза у Люси заискрились весельем.

– А с мужчинами у тебя как? – неожиданно вырвалось у Дельфи.

– Ну, ты же здесь. – Женщина захихикала.

Последняя фраза смутила Дельфи. «Шутит, что ли, так? – подумал он. – А если не шутит? Она мне отчетливо нравится, но я сейчас ни на что не годен, только опозорюсь. Лучше об этом не думать. Пока не думать».

– Хватит разговоров. Тебе нужно хорошо питаться. – Люси поднялась со стула. – Мария! Свари Саше куриный бульон для начала, а назавтра сделай куриные котлеты.

– А Мария твоя служанка? – спросил Дельфи.

– Да. Она сирота, жить негде, вот я ее и приютила. Она живет в курятнике, наследство от старого хозяина, там есть каморка. Девочка ее обустроила и всем довольна.

– А ты держишь кур? Зачем они тебе? – удивился Дельфи. – Ты все можешь купить.

– По привычке. Отец же у меня был куроводом. А Мария за ними ухаживает. Все, попьешь бульону, и спать. Слаб ты еще, парень. – Люси загадочно улыбнулась и покинула спальню.

Дельфи постепенно выздоравливал и набирал силу. Сначала он ходил по дому, а потом начал выходить во двор. Отношения между ним и Люси становились все ближе и теплее. Между ними протянулась незримая нить любви, и она быстро укорачивалась. Когда он случайно касался груди или бедра женщины, то у него низ живота затапливала горячая волна. Женщина, в свою очередь, вздрагивала, но вовсе не от испуга. Они жаждали друг друга, но никто