Симфония тьмы - Чингиз Абдуллаев

– Почему?

– Во Франкфурте на концерте будет присутствовать американский посол в Бонне. А он раньше встречался с Осинским на его концертах в Нью-Йорке и может понять, что Рэнди совсем не тот, за кого мы его выдаем.

– Но мы пока еще не нашли Ястреба.

– Это уже ваша проблема, мистер Саундерс, – напомнил Якобсон и отошел. Дронго перевел дыхание. Асанти ему ничего не сказал. Пока ничего не сказал. Он повернулся и прошел к Барбаре. Она стояла с бокалом шампанского, в чудесном светло-коричневом платье с оголенными плечами. Кажется, ее запас платьев был рассчитан на всемирное турне, подумал Дронго. Она вопросительно посмотрела на него, когда он подошел.

– Вы знаете того человека? – Дронго показал на Асанти.

Она пригляделась и пожала плечами.

– Никогда его не видела. А кто это такой?

– Один из руководителей Фонда. Я думал, вы его знаете.

– Нет. А почему я должна их знать? Я работаю с Осинским, а не с этим Фондом.

– Да, конечно. Но я думал, что вы, может быть, раньше где-то его видели.

– Никогда не видела, – улыбнулась Барбара. И снова в ее улыбке было нечто жуткое и жалкое одновременно.

– Понятно, – разочарованно произнес он и хотел отойти. Вдруг Барбара дотронулась до его руки.

– Сегодня наш последний вечер в Амстердаме, – сказала она грустно.

– У нас еще впереди два дня во Франкфурте, – сообщил он, – вернее, два вечера.

– Я не о том. У нас рядом с отелем стоят катера. Может, мы сегодня поужинаем вместе? – В голосе Барбары была какая-то нерешительность, и это меньше всего понравилось Дронго. Она словно просила, сомневаясь в обоснованности подобной просьбы. Это была не та сильная и уверенная в себе Барбара, которую он знал…

– Хорошо, – согласился он, – конечно, поужинаем вместе. Я должен был вас пригласить. Простите, Барбара. Я позвоню и закажу катер.

– Не нужно, – возразила она, – я уже заказала. И ужин тоже.

– В таком случае это вы меня приглашаете, а не я, – пошутил Дронго. Он отошел от нее с каким-то неприятным осадком, оставшимся от этого разговора. Ему не нравились глаза женщины. Они были грустными и жалкими одновременно. Или подлец Рэнди снова оскорбил ее? А может, Якобсон сказал ей что-нибудь неприятное?

Прием закончился за полночь, и кавалькады машин тронулись в обратный путь. Всю дорогу Барбара молчала. Лишь когда автомобили, подъезжая к отелю, сворачивали за мост, чтобы, повернув еще раз налево, проехать по узкой мощеной улице, отделявшей канал от здания отеля, она сказала:

– Встретимся через сорок минут.

Автомобили осторожно двигались вперед. Здесь с трудом проезжала даже одна машина. Велосипедисты ездили уже по пешеходной, не менее узкой дорожке. У входа в «Пулитцер» их машина остановилась, и Дронго любезно помог Барбаре выйти. Когда он дотронулся до ее руки, она вздрогнула, но он сделал вид, что не обратил на это внимания.

Приняв традиционный душ и переодевшись в свой темный костюм, он привычно укрепил под мышкой пистолет. Итальянский пистолет, выданный ему Якобсоном, несколько раздражал Дронго, привыкшего к американским образцам. Но прежний, американский, из которого он застрелил Доминика, у него отобрали. И теперь приходилось мириться с этим. Впрочем, был он небольшой, легкий, и Дронго не стал возражать.

Посмотрев на часы, он причесал редеющие волосы. К его большому огорчению, процесс облысения не остановился и после тридцати пяти, продолжаясь с нарастающей скоростью. Впереди уже нечего было зачесывать. Вообще его прическа становилась все больше похожа на прическу Жака Ширака, пытавшегося из своей лысины сделать нечто пристойное.

Затянув галстук, он посмотрел в зеркало и вышел из номера. В зеркало он смотреть не любил, даже когда брился, предпочитая делать это на ощупь. Лишь галстуки были его давней и единственной страстью. Он предпочитал только «монсеньор Кристиан Диор», покупая их повсюду, где только можно. После распада СССР никто уже не контролировал его поездки, и он имел возможность привозить себе в качестве сувениров редкие образцы. В последнее время он купил несколько галстуков от Валентино и даже позволил вольность в Париже, приобретя на авеню Георга Пятого, в магазине «Кензо», фирменный галстук с вызывающе желтыми цветами, вышитыми на синем фоне. Но это было исключением из правил. Он оставался верен своему пристрастию, используя всегда только «Фаренгейт» в качестве парфюмерии, галстуки «монсеньор Кристиан Диор», туфли «Балли», которые были так удобны. Только в костюмах он допускал некоторое разнообразие, предпочитая различные итальянские и французские фирмы, но в основном классического стиля, покупая их в салонах «Нина Риччи» и «Валентино».

Его гонорар с учетом уже отработанных дней составлял не одну тысячу долларов. Но он был равнодушен к деньгам, даже не зная точно, сколько именно имеется на его кредитной карточке. Они позволяли ему путешествовать и ни в чем не нуждаться, покупать любимые книги и видеть красивые места. Большего он не хотел.

Он не стал надевать пальто, зная, что катер обычно стоит почти у самых дверей отеля, до него не более пяти-шести метров. Спустившись вниз, он снова посмотрел на часы. Барбара опаздывала. Моше по-прежнему не было видно. Или Асанти уже сумел убрать его? Тогда почему ему позволяют спокойно передвигаться? В этой непонятной игре у каждой стороны были свои козыри.

Наконец раскрылись створки лифта, и Барбара появилась в том же платье, в каком была на приеме. Это его сильно удивило. Обычно она уделяла очень большое внимание своим нарядам. Неужели не успела переодеться? Женщина куталась в большую шерстяную шаль от Версаче, словно ей было холодно уже сейчас.

– Пойдемте. – Дронго протянул ей руку.

Она подала ему свою холодную руку. Они перешли узкую дорожку, и он помог женщине спуститься на катер. На корме, в отдалении, спиной к ним стоял капитан судна, составлявший весь экипаж в единственном числе. У каюты их встретил молодой официант с четко выраженными восточными чертами лица, которого Дронго уже видел несколько раз раньше в ресторане отеля. Кивнув официанту, они вошли в каюту. Официант что-то прокричал капитану, и тот, осторожно заведя мотор, плавно отчалил.

В каюте могло поместиться пять-шесть человек. Здесь уже был накрыт стол. Официант почтительно ждал, когда они сядут, чтобы обслуживать их. В случае необходимости, чтобы не мешать влюбленным, если те решили остаться вдвоем, он мог укрыться на корме, рядом с капитаном.

– Здесь довольно красиво, – одобрительно сказал Дронго.

– Да, – согласилась женщина, зябко поеживаясь.

– Вам холодно? – спросил Дронго. – Может, я дам вам свой пиджак?

– Нет, ничего.

Официант наклонил голову.

– Что вы будете пить?

– У вас есть красное вино? – спросил Дронго.

– Конечно, – улыбнулся парень, – у нас есть все. Мы имеем очень хороший бар. – Он неплохо говорил по-английски.

Барбара по-прежнему куталась в шаль. Она словно уже пожалела об этой поездке. Официант принес бутылку итальянского вина, оказавшегося действительно превосходным. Но Барбара не стала пить, лишь пригубила. Дронго делал вид, что ничего не происходит, разговаривая с официантом, улыбаясь женщине. Однако он видел, что она явно нервничает.

Официант принес шейки лангустов, зажаренные таким образом, чтобы панцирь легко открывался, а вместо гарнира подавались креветки в чесночном соусе. Здесь было царство рыбной кухни. Дронго не очень любил рыбную кухню и поэтому был довольно равнодушен к еде. Однако и он не мог не отдать должное мастерству поваров ресторана «Пулитцер».

Барбара по-прежнему куталась в свою шаль. Дронго все-таки снял пиджак и набросил его на плечи женщины. Перед этим он отстегнул кобуру с оружием, положив ее между собой и спутницей. Она ничего не сказала, только посмотрела на него непонятным взглядом. Сегодня Барбара была явно не в духе.

Официант, улыбаясь, предложил им следующее блюдо.

– Нет, – возразил Дронго, – больше ничего не нужно.

Они плыли уже более двадцати минут. Официант, наклонив голову, снова разлил итальянское вино в высокие фирменные бокалы и почти моментально вышел из каюты. С его точки зрения, гости просто не умели есть, а к подобной рыбе вообще нужно было просить белое немецкое вино. Но указывать он не смел.

Дронго посмотрел на сидевшую перед ним женщину.

– Вы плохо себя чувствуете?

– Нет, – быстро сказала она, – с чего вы взяли?

– Вы все время молчите, как будто эта прогулка не доставляет вам особого удовольствия.

– Да, – сказала Барбара, – просто я очень устала. Вы меня извините, я сегодня немного не в форме.

– Ничего. Мы вернемся в отель, и я провожу вас до номера.

– Послушайте, мистер Саундерс, мы знакомы столько времени, а вы мне даже не назвали своего настоящего имени, – вдруг сказала Барбара. – Или Саундерс – ваше настоящее имя?