Пле(мя)нница - Ая Сашина

Алина

28 августа, пятница

Утром Егор отвозит меня на вокзал. Не таясь, долго целует на прощание, шепчет на ухо всякие нежности. Широко улыбаюсь, не в силах сдержать в себе ощущение невероятного счастья. После сегодняшней ночи и того, что происходит сейчас, я готова к борьбе за наше совместное счастье. Я снова верю в то, что всё каким-то чудесным образом наладится, и мы с Егором урвем у судьбы свой кусочек рая.

— Позвони, когда будешь дома, — просит Егор перед тем, как я сажусь в маршрутку.

— Хорошо, — чмокаю его на прощание, занимаю свободное место в салоне буса. Смотрю в окно на шагающего к стоянке Субботина, едва ли веря в то, что этот мужчина мой. Пусть он не говорит мне слов любви, но то, как он относится ко мне, как заботится, как оберегает, всё это явно говорит о том, что его чувства не просто страсть, это нечто гораздо большее.

Ночью спала плохо, поэтому всю дорогу в родной город преодолеваю в полудреме. На вокзале меня встречает Настя. Она рассказывает свежие местные новости, выспрашивает, как дела у меня, мечтает, что однажды, когда закончит школу, переедет ко мне. На душе легко и светло от её веселой болтовни.

Мама приходит с работы, как обычно, после шести вечера. К её приходу я успеваю приготовить вкусный ужин и накрыть на стол.

— Привет, моя хорошая, — мама, едва переступив порог, принимается обнимать меня. — Совсем похудела. Голодаешь там что ли? — смотрит с неодобрением.

Мамочка, знала бы ты, от чего я похудела… Краска приливает к щекам от воспоминаний о Субботине, поэтому стараюсь увести разговор подальше от себя.

После ужина Настя уходит на улицу к друзьям, мы с мамой сидим на кухне, пьем чай. Не могу перестать думать о том, как лучше подготовить маму к новости, что я встречаюсь с Егором. Понимаю, что для начала нужно узнать хотя бы её примерное мнение по идентичному вопросу. Придумываю какую-то дикую историю о том, что, якобы, у меня на работе есть девушка, которая вышла замуж за своего дальнего родственника.

По мере того, как глаза мамы округляются всё больше и больше, чувствую, что моё хорошее настроение быстро улетучивается.

— Ужас какой, — выдает наконец она, с трудом переваривая мои слова. — Разве законом это не запрещено?

— Мам, они не настолько близкие родственники. Законом подобные союзы не запрещаются.

— Всё равно, — продолжает возмущаться она. — А как же моральные нормы? Кто их брак одобрил? Неужели родители девушки согласились на подобное? Ужас… Ужас… — качает она головой неодобрительно.

— Они искренне полюбили друг друга, — делаю ещё одну попытку обелить подобные отношения.

— Какая любовь? О чем ты? Распущенность это всё! К тому же я читала, что кровосмешение приводит в дальнейшем к тому, что у таких пар рождаются дети с отклонениями.

Внутри всё обрывается от категоричности маминых рассуждений. Даже не стоит продолжать этот разговор. Всё предельно ясно. Мама никогда не благословит подобный союз.

Перспективы, открывающиеся передо мной, настолько мрачные, что от безнадежности хочется взвыть. Мне придется вычеркнуть из жизни либо маму, либо Егора.

Ухожу в комнату, которую делю с сестрой, и, пока Насти нет, звоню Субботину. Он сразу же по моему голосу понимает, что хороших вестей не услышит.

— Даже не стоит пытаться, — уныло подтверждаю я его догадки.

— Что она сказала?

— Что подобные отношения не любовь, а распущенность. Видел бы ты её лицо. Ей даже говорить об этом было противно. Егор, она никогда не согласится с тем, чтобы мы были вместе.

— Значит, нам лучше расстаться? — голос Субботина становится чужим. В нем уже не слышится тех ласковых ноток, к которым я так привыкла за последнее время.

— Я не знаю, — обреченно шепчу я. — Не знаю, что делать!

— Возможно, ничего?.. — добивает он.

Зачем он так говорит? Знает ведь, что люблю его. Я призналась ему в своих чувствах сегодня ночью. Не могла больше таить в себе это.

— Не говори так…

— А как говорить, Алин? Ты же ведь прекрасно понимала с самого начала, что твоя мама не обрадуется, когда узнает, что мы встречаемся с тобой. Почему же ведешь себя теперь так, словно для тебя стала сюрпризом её реакция на эту историю?

Молчу. Мне нечего сказать. Я совершенно не знаю, что делать, что говорить. Конечно, я понимала… Но столкнуться с этим лоб в лоб оказалось труднее, чем я себе представляла.

— Скажи мне только одно, — просит Субботин. — Ты ещё настроена рассказать матери о нас или уже передумала?

— Не знаю, — признаюсь честно.

— Не знаешь… — усмехается Егор. — А я вот точно знаю, чего хочу. И качаться на качелях, имею сейчас в виду то, что ты предлагаешь мне, в список моих желаний точно не входит.

Высказавшись, он замолкает. Наверное, ждет, что скажу что-то я, приму какое-то решение. Но… я тоже молчу.

— Хороших выходных, — бросает Субботин безразлично, и в трубке слышатся короткие гудки.

Глава 22

2 сентября, среда

Алина

— Да не грусти ты так, — снова с жалостью смотрит на меня Лиза. — Всё пройдет. По-другому ведь нельзя было. Ваше расставание — единственно правильный шаг, — Савельева делает себе бутерброды на работу, у неё сегодня ночная смена. Я сижу рядом с ней на кухне за компанию.

Понуро киваю, пытаясь поверить в то, что пустота, которая поселилась во мне после пятничного разговора с Егором, действительно пройдет, что это всё временно, что наше расставание с Субботиным — единственно правильный шаг.

Хотя расстались ли мы? Я не знаю… Снова не знаю… Ничего не знаю и не понимаю.

После того, как Егор бросил трубку, пожелав мне хороших выходных, мы больше не созванивались. Я вернулась сюда в понедельник, надеясь, что нам придется встретиться хотя бы для того, чтобы Субботин отдал мне мои документы. Как же я была неприятно удивлена, когда Лиза сказала, что Егор приезжал в воскресенье вечером и уже всё привез. Он даже не спросил дома ли я. Просто отдал пакет Лизе и попросил передать мне.

Вчера не выдержала. Написала ему, поблагодарила за беспокойство. Но Егор не ответил.

Чувствую себя собачонкой, которую бросил хозяин. Хотя в данном случае это сравнение совсем неуместно. Скорее, наоборот. Это не Егор меня оставил, это я сама предала нас.

— Сделать тебе бутер и чай? — спрашивает Лиза.

— Нет, спасибо. Я не хочу.

Не хочу не только есть, но вообще ничего не хочу без Егора. Нет желания искать работу, как-то планировать дальнейшую жизнь. Не вижу будущего без Субботина.