Русская фэнтези-2008 - Юлия Остапенко

И она терпеливо ждала, стараясь не замечать ветер и холод, отгоняя от себя и от Тотошки страхи и периодически отмахиваясь от Карлсона, который пролетал мимо.

— Он обязательно придет, — шептала она, когда становилось особенно тоскливо и страшно… — Придёт! Придёт!

И он пришёл. В окне на восьмом этаже наконец-то зажёгся свет — мягкий и желтый, как кусочек солнышка в ночи.

— Пойдём, Тотошка, — прошептала Белоснежка, направляясь к люку в крыше. Загадочная, движущаяся сверху вниз карета пугающе гудела, пронизывая этажи. В ней было тепло, но Белоснежка всё никак не могла согреться, напротив, ей стало ещё холоднее. Но этот холод шёл уже изнутри и заставил её зябко ёжиться и даже постукивать зубами. Ей вдруг стало очень страшно.

«А вдруг это не он? Или он меня не узнает? Или я ему больше не нужна? Но кто же тогда нас спасёт?»

— Что случилось? Неужели заперто? — жалобно проскулил Тотошка, видя безуспешные попытки Белоснежки открыть массивную металлическую дверь, окрашенную серой краской.

Девушка не ответила, пристально вглядываясь в маленькую коробочку, прикрученную слева от двери. В коробочке виднелись белые кружочки с разными цифрами.

— Подожди, Тотошка! Не отвлекай, — и она закрыла глаза, — я же знаю, знаю этот секрет… — Тоненькие пальчики еще мгновение помедлили, как будто впитывая неведомую магию, исходящую от коробочки, а затем начали уверенно нажимать кнопки: 1-2-7. После третьей за дверью что-то лязгнуло. Белоснежка решительно потянула дверь, и та наконец открылась.

В подъезде было тепло и светло. Каменная лестница простиралась вверх, приглашая по ней подняться. А справа от нее стояла волшебная карета, гостеприимно открыв дверь.

— Поехали! — без всякого страха сказала Белоснежка, войдя в карету и нажимая еще одну кнопку с цифрой на стене. — Приехали, — сказала она, когда карета остановилась. — Это здесь, — и с этими словами она надавила на кнопку звонка, расположенную слева от входа в квартиру.

За дверью царила томительная тишина. Потом послышались шаги, и родной и до боли знакомый голос произнес:

— Кого ещё черти принесли?

Дело было вечером

В обычном московском доме на углу проспекта Мира и ул. Б. Галушкина, в квартире на восьмом этаже, непринуждённо расположившись в зеленом уютном кресле, сидела и ела пирожок, запивая его чаем «Ахмад с бергамотом», сказочная Белоснежка. В соседнем кресле разместилась на удивление молчаливая Виола, в которой не осталось ничего сказочного, кроме легкого заикания. Санчеса же взлёты и падения судьбы привели прямо на бордовый ковёр, расстеленный на полу. Единственный, кто оставался на ногах, был хозяин гостеприимной квартиры — Виктор по прозвищу Триада. Он беспокойно ходил по комнате, то сжимая, то разжимая кулаки, которые явно страдали, не находя себе объекта приложения.

— Ладно, давайте еще раз. — Он вдруг неожиданно остановился, глядя на своих гостей. — Виола! Ты абсолютно уверена, что с самого начала была Тотошкой?

— Д-д-да, уверена, я же уже сказала. И к-какое это вообще имеет з-з-значение? — Она нервно передёрнула плечами.

— Большое! Чтобы выбраться отсюда, надо прежде всего понять, что произошло.

— Наш единственный шанс — с-с-спасатели! Мы явно в Черновике! — выкрикнула Виола и застыла, поднеся стиснутые руки к губам. Виктор и Санчес переглянулись и одновременно вздохнули, а Белоснежка на мгновение отвлеклась от выбора очередного пирожка и удивлённо посмотрела вокруг.

«И это Виола! Она же во всех опасных экспериментах всегда лезла вперед! А теперь надеется только на спасателей, — озабоченно размышлял Виктор, шагая по комнате. — Да еще заикание это…» — и обернувшись, он мягко и по возможности убедительно произнес:

— Если спасатели нас найдут — это будет просто замечательно. А если нет? Что ж нам тогда, так и пропадать здесь?.. Мы же все-таки маги, хотя и недоучившиеся.

— Ладно, — сдалась Виола, глядя на встревоженное лицо Виктора. — Можете з-з-заниматься теоретизированием хоть до полного п-п-посинения!

Виктор облегченно вздохнул:

— Итак, уверена?

— На все сто! И что отсюда следует?

— Многое, — уронил он в ответ. — И прежде всего то, что исходная ошибка была допущена не нами! Вот смотрите! Я оказываюсь в «Ночном Дозоре», Санчес — в рассказах о Хогбенах. Это нормально. А ты — в авторской сказке, которой заведомо не было в списке экзаменационной литературы, а она, — Виктор с сочувствием посмотрел на Белоснежку, немедленно улыбнувшуюся ему в ответ, — вообще в народной сказке. Как это могло случиться?

Виола призадумалась, а потом торжествующе заявила:

— Эксперимент! Нас же п-п-предупреждали перед отправлением, что в экзамене будет что-то необычное! А в современной фантастике часто используются сказочные персонажи. Вот и решили их объединить!

— Фигня это, — отмел ее возражения вдруг оживившийся Санчес и даже приподнялся на локте. — Да, предупреждали. Но не до такой же степени! Одно дело сказочный персонаж в фантастике, а другое — у себя в сказке. А сказки сдают на пятом курсе, я твёрдо знаю!

— Значит, — подытожил Виктор, — мы все согласны в том, что сказки к фантастике были подключены по ошибке.

— Допустим, — нехотя согласилась Виола. И Виктор, довольный, продолжил.

— Дальше: сбой имел место с самого начала. При этом одни из нас попали куда надо, а другие — куда не надо. Но у всех процесс протекал нормально — практически до самого конца.

— Угу, — отметился в разговоре Санчес и недоуменно посмотрел вокруг, поскольку непонятно откуда взявшийся порыв ветра вдруг прошёлся по нему и даже шевельнул нижний край занавески у окна.

— Ладно, с этим я с-с-спорить тоже не буду, — нехотя согласилась Виола. — И что дальше?

— А дальше, в конце экзамена у всех нас произошло смешение различных литературных реальностей, а в конце концов у всех, кроме неё, — Виктор бросил мимолётный взгляд на жующую Белоснежку, — стала доминировать реальная личность. Санчес! Что с тобой происходило перед тем, как ты оказался здесь?

— Ничего хорошего, я почти спятил, всё пытался понять, кто я: Винни-Пух, Страшила, Железный Дровосек, Медведь и еще кто-то. А потом до меня вдруг дошло, кто я на самом деле.

— И именно после этого туман рассеялся, и ты переместился сюда! Так, — довольно произнес, потирая руки, Виктор, так и не заметив ни того, что Санчес опять вздрогнул от ещё одного неожиданного порыва Ветра, ни самого Ветра. — Это полностью укладывается в определенную схему. А теперь ты, Виола.

— Ну, я уже сказала… Мы с Элли вернулись в Канзас. Я ж-ж-ждала Дверь и вдруг поняла, что «Волшебник Изумрудного города» — это что-то не то, его не должно быть на экзамене. Я испугалась, и тут меня понесло… Всё мелькало быстро и тоже в тумане, сцена оттуда, сцена — отсюда. С-с-сначала я оказалась в «Золушке» — не знаю кем, но только не Золушкой, и танцевала на балу, потом я — Машенька, в корзине за плечами Медведя; потом — Сова, сижу на ветке дерева и смотрю на ослика Иа. И тут мне стало нехорошо, я стала думать: кто я? Вспомнила, что Т-т-тотошка, и оказалась в лесу, а рядом со мной сидит на пеньке Белоснежка. Я очень ей обрадовалась, потому что одной — с-с-страшно. Она сказала, что тоже потерялась, и мы решили быть вместе. Пошли искать еще кого-нибудь знакомого. Шли, шли по лесу и пришли на крышу г-г-громадного дома. Тут Белоснежка и говорит: «А этот дом напротив я знаю! Здесь живёт очень хороший человек! Надо его дождаться».