Быть может… - Вера Заведеева

– Та-ак! – раздалось вдруг со стороны противоположных сидений. – Скоро кончится программа «Время», и пустят очередную серию детектива. А ну-ка, отгадайте, кто из тех двоих шпион?

Это попытался вовлечь в светскую беседу окружающих сидевший напротив пожилой дядька, который ей подмигивал. «Выпил, небось, вот и не боится ничего», – подумалось раздраженно. Люди испуганно оглядывались на него: «Сидим тут, как мыши в мышеловке, а ему хоть бы хны, дураку старому».

– А вообще-то, давно пора ужинать, – гнул свое дядька. – Так ведь, девушки? – обратился он к своим соседкам, приезжим хмурым теткам с набитыми продуктами авоськами.

Женщины нерешительно переглянулись и, внезапно рассмеявшись («А, была не была»), потащили на свет божий сосисочно-сарделечные ожерелья.

– Народ! А ну, подгребай! Эй, барышни, может, у кого хлеб есть? – зазывал веселый дядька.

– Есть! И масло нате, а вот еще сырок плавленый, – пискнуло откуда-то сбоку.

Батон пошел по вагону, обрастая по пути колбасой, сыром, капустными листьями и прочим, что нашлось у запасливых хозяек. Его сменила буханка черного, ей на смену пришла «хала» с маком. Заедали все это яблоками, откусывая и передавая дальше немытый фрукт. Нашлись и конфетки у сластен.

– Да, ребята, давно я так не ужинал! – довольно протянул веселый дядька. – Вотбы еще попить чего, а то начнем вдруг икать всем вагоном, вот смеху-то будет!

Народ действительно рассмеялся, как бы сбрасывая с себя тягостное напряжение.

– Попьем, чего ж не попить-то? – согласился стоявший в сторонке суровый мужик, не принимавший участия в этом «пире среди чумы». – Только у меня это… портвешок «777».

– Да ладно, портвешок, так портвешок. Как вы, ребята? – привстав, поинтересовался веселый дядька мнением «высокого собрания».

– Портвешок! – радостно загудело со всех сторон.

Бутылка пошла по рукам.

– А нам?! Нам не хватило! – послышался интеллигентный дамский голосок.

– Не переживайте, мадам, лично для вас у меня есть пиво, – заворковал стоявший неподалеку парень.

Удивительное дело! Обычно мужчин редко увидишь с хозяйственной сумкой или полной авоськой. А здесь, в полумраке подземелья, то тут, то там послышались звуки откупориваемых бутылок. Мужчины угощали соседок и соседей по вагону, женщины опустошали свои сумки, выкладывая съестное на «общий стол». Удачно добытые сосиски из министерского буфета ушли туда же.

– Водки девушкам от восемнадцати до восьмидесяти не предлагать! У нас еще будут танцы! Они должны быть в форме!

Взрыв хохота потряс, кажется, весь состав. Паникеры из соседних буйных вагонов смотрели на них, отпихивая друг друга, с ужасом: «Все, эти, наверное, тронулись умом».

– Песню за-пе-вай! – скомандовал веселый дядька и стал дирижировать свернутой «Правдой».

И тут, не сговариваясь, пассажиры дружно грянули:

По долинам и по взгорьямШла дивизия вперед,Чтобы с боя взять Приморье —Белой армии оплот!

Отчаянное эхо разносилось по всему туннелю.

Вдруг загорелся свет, смешав дружную песню. Люди с удивлением разглядывали друг друга. Раскрасневшиеся, в распахнутой одежде, они все еще переживали минуты единения, чувствуя себя «одним несокрушимым народом».

Сидевший напротив «веселый дядька» с запавшими глазами выглядел утомленным и сильно постаревшим.

– Ничего, – подмигнул он ей снова, – ничего, ребята. На войне еще не такое бывало. Раньше смерти не помрем… Паника – страшное дело. Друг друга передавили бы…

По вагону уже бежали ремонтники: «Сейчас, потерпите, вызволим вас. Пришлось ехать по верху, с другого конца Москвы, там авария была». Они открыли двери вагонов, и народ гуськом потянулся через них к переднему, где находилась кабина машиниста. Мужчины «дружного» вагона помогали женщинам и старикам передвигаться по составу, а потом переносили их на руках на землю, туда, где было безопасно. Оказалось, что расстояние от пола вагона до земли выше человеческого роста.

Контактный рельс отключили, и серая плотная человеческая масса заколыхалась, двинувшись на далекий свет в конце туннеля. Идти между рельсами в темноте было трудно, то и дело кто-то спотыкался, и люди поддерживали друг друга. Пожилых и ослабевших мужчины буквально тащили на себе. Конечно, она не планировала гулять в сапогах на каблуках по шпалам, но не идти же босиком и в шубе? Даже в такой ситуации.

Вдруг далеко впереди заметались тени в свете фонарей. Это от «Щукинской» им навстречу бежали работники метро, милиционеры и медики в белых халатах. Вот, наконец, и станция. Кто-то втащил ее на платформу, спрашивая, не нужно ли помочь, и предлагая воду. Станция была пуста, поезда в сторону центра проносились без остановки.

– Нет-нет, спасибо. Мне ничего не надо. Я сама. Там… люди, есть старенькие, и дети, кажется… Они могли упасть на рельсах… Проверьте обязательно… В соседних вагонах была страшная паника, может, кто в обратную сторону двинулся. Не задавило бы кого…

На улице у входа в парк стояли машины «Скорой помощи», милицейские «газики» и автобусы. Но ей места в автобусе с надписью «До Сходненской» не хватило, ждать следующего не было сил, и она побрела к Волоколамке, чтобы там сесть на свой троллейбус. Домой она добралась только в половине двенадцатого, переживая, что сын дома голодный и беспокоится, куда мама подевалась.

– Ой, муська, ты чего так долго? – встретил ее сын с куском колбасы в руке. «Вот поросенок, даже не переоделся после школы, так в форме и играл на полу в свои машинки. И, скорее всего, не ел целый день, бедняга. А, ладно, обойдется все».

– Представляешь, сынок, я в метро застряла.

– Как это?!

– А вот так, – усмехнулась она и рассказала ему про свое путешествие «По долинам и по взгорьям» московской подземки.

– Мамочка, какая же ты счастливая! Я еще никогда не был в туннеле метро. Там, наверное, так интересно! Как же тебе повезло! Ты рада?

– Конечно, рада, – согласилась она, подумав про себя: «Рада, что тебя не напугала и сиротой не оставила. Колготки только жалко, новые совсем».

С той поры прошло много лет. В стране сменился строй – и все чаще и чаще поезда в метро стали внезапно останавливаться в туннелях. Иногда на минуты, иногда больше. И каждый раз в такие моменты у нее замирает сердце, живо вспоминающее тот давний «марш-бросок» в темном туннеле. А теперь еще и взрывы случаются с неисчислимыми жертвами. Пронеси, Господи!

День Победы

К концу апреля прекратилась надоедливая холодная морось, сквозь лохматые тучи пробилось солнышко, и весна поспешила наверстать упущенное. За пару дней на раскисших газонах поднялась трава, замелькали робкие первоцветы и черные скелеты деревьев прикрыли свою наготу ярко-зелеными шелковистыми покрывалами. В воздухе ощущалось что-то пронзительно-волнующее, далекое, из юности… Приближалась череда праздников – Пасха, Первомай и юбилейный День Победы – с военным парадом и салютом. Праздники праздниками, а дачная «посевная» ждать не будет. И все же в этом году есть особая дата – 70-летие Победы в Великой Отечественной войне.

Все началось с задания внука: первокласснику предстояло подготовить ко Дню Победы коротенький рассказ о военных подвигах своего прадеда, морского офицера, и наклеить его увеличенный портрет на специальную картонку. Мы с мужем и раньше много рассказывали малышу о прадедушке Иване, которого он уже не застал в живых, но для доклада предложили ему выбрать один эпизод. И вот что получилось.

Мой прадедушка

Мой прадедушка был моряк – инженер-капитан первого ранга. Он отлично говорил по-немецки и хорошо знал корабли, поэтому командование направило его в Германию разведать, какой военный флот есть у немцев. Незадолго до начала войны с Советским Союзом прадедушке удалось бежать из Германии, где за ним уже охотились фашисты. Целый месяц он тайком добирался на товарных поездах через разные страны, где уже бушевала война, до Москвы, чтобы поскорее передать своему командованию секретные сведения.

После выполнения этого задания его направили в город Северодвинск, который уже бомбили немцы, испытывать новое торпедное оружие для подводных лодок, в создании которого он принимал участие.

Однажды их секретную подводную лодку, которую они испытывали, заметил самолет и стал бомбить. Лодка потеряла управление и легла на грунт. Целую неделю моряки пытались починить лодку. Им пришлось очень тяжело, но они не могли попросить помощи, иначе лодку обнаружили бы враги и узнали бы секрет ее нового оружия. Их уже считали погибшими.

С огромным трудом морякам удалось довести лодку на малом ходу до своей базы. Лодку они спасли, а сами чуть не погибли от недостатка воздуха, без пищи и воды.

Мой прадедушка был награжден орденом Ленина, орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За боевые заслуги», а также шестью медалями, в том числе – «За победу над Германией». За создание нового оружия для флота ему дали Сталинскую премию.