Странник - Виктор Тюрин

'Не могу я всю жизнь бегать. Не хочу. Не буду, – не успела мысль сформироваться, я уже знал, что принял правильное решение. – Пусть случиться то, что предрешено судьбой. От нее не уйдешь'.

Мысли были холодные, четкие, ясные. Решив все для себя, я застыл в ожидании приговора. Решения пришлось ждать недолго.

– Чисто сработал?

В вопросе командира слышалось недовольство, но мне ли обращать на это внимание, ведь он только что отменил смертный приговор. Спросил, значит, останусь жив. Скорее всего.

– Все как положено, командир, – я старался говорить, насколько было возможно, бодрым голосом. – Думаю, что всех окрестных мартышек от страха понос пронял, конечно, только тех, что остались живы после взрыва. А это Веракрус. Не знал, что прихватить вам в качестве сувенира. Решил остановиться на нем. Он живой, только без сознания.

– Молодец, справился, – в голосе Жано прозвучала несвойственная ему легкая задумчивость. Похоже, этот тоже еще не решил, что со мной делать. И я решил рискнуть: – Командир, выслушай меня. Я прекрасно понимаю, что для вас я сейчас, как бомба с взведенным механизмом. Знаю также, что по неписанному закону 'псов', если не знаешь, кто перед тобой, лучше убей. Проще, а главное, надежней. Но из любого правила есть исключения. Я – исключение. Я вернулся один раз. Я вернулся второй раз! Не убежал, не струсил – вернулся! Это разве не доказывает, что я свой!? Да, я стал другим, непонятным даже для самого себя! И что это повод убить меня?! Поставить к стенке вместе с этим садистом и палачом?!

Для большей выразительности я ткнул рукой в неподвижно лежащее тело короля Зоны.

– Я же сказал: молодец. Об остальном после поговорим, – сейчас командир говорил твердо и решительно, то есть своим обычным тоном.

'Похоже, пронесло, – с несказанным облегчением подумал я, когда увидел, что командир сел, поставив автомат меж колен, показывая этим, что все вернулось 'на круги своя'. Макс, подойдя ко мне поближе, сел на обломок стены, в тени. Эл, повесив автомат на плечо, подошел к Веракрусу. Минуту рассматривал его, потом лениво попинал ботинком в бок.

– Это тот самый? Лион Вера… как его там? Это он на нас крыс натравил? Ну, ва-аще гад! Командир, может, развлечемся? Шкурку попортим его холеную.

Отступив на шаг, я сел в тень, прямо на землю. Автомат соскользнул с плеча, но я даже этого не заметил. Меня трясло. Голова кружилась. Закрыл глаза. Слова Макса, отвечающего взрывнику, я слышал глухо и искаженно, словно из-за пелены тумана.

– Эл, ты хоть иногда 'голо' включаешь? Голову Веракруса оценило правительство, несколько федеральных округов Юга и Севера, а также одна из корпораций. Ты даже не представляешь насколько дорого. Если мы отсюда выберемся, ты парень, сможешь не вылезать из борделей год, если не больше.

– Точно?! Вау! Этот урод мне начинает нравиться!

Слова взрывника я услышал словно сквозь вату. Во рту пересохло. Слепо нашарив флягу на поясе, отвинтив крышку, стал пить крупными, жадными глотками. Вместе с жаждой уходила из головы муть. Почувствовав себя лучше, открыл глаза. И тут же наткнулся на внимательный взгляд командира и прощупывающий Макса. Оба эти взгляда выражали один и тот же вопрос: 'Кем ты стал, Дэвид?'.

'Кто его знает, парни, – ответил я им мысленно. И это была чистейшая правда.

– Дэв, послушай, а что с твоими штанами, – поинтересовался Макс, после молчаливого обмена взглядами. – У нормальных людей пятно бывает промеж ног, а у тебя они, чуть ли не все по развилку мокрые.

Попытка объяснить, как оказался в болоте, провалилась, так как сам толком ничего не понимал. Мои последующие попытки исправить положение, подойдя к этой проблеме с научной точки зрения, вызвали откровенную скуку на лицах слушателей. Прервав объяснения, я перешел к рассказу о своей схватке с телохранителями, что сразу вызвало живой интерес к моему повествованию. Тут же посыпались вопросы, на которые еле успевал отвечать, а стоило мне заикнуться о сувенирах, которые хотел прихватить, в разговор влез Эл, до этого молчавший: – Ну, ты блин даешь! Сидел среди богатства и ушами хлопал! Я бы там с самого начала по ящикам пошарил! Так ты ничего и не прихватил?! Кого послали, а?! Кого послали?!

Только тут до меня дошло, что все трое собрались вокруг меня, и никого нет на посту.

– Что, военное положение отменено, командир? Пост…

– Ты уже совсем, Дэвид… Лакеи Веракруса сейчас другими поисками заняты. Нового хозяина ищут, – слова Макса все прояснили, хотя я сам мог бы догадаться.

Напряжение уходило, а вместе с ним и силы, или вернее то, что от них осталось. Веки налились свинцом, язык отказывался говорить, а сам я уже чувствовал, что теряю нить разговора.

– Командир, я…

– Отдыхай, сержант, а мы пока с твоим подарком побеседуем. Мне давно хотелось узнать во сколько кредитов оценивается моя голова. Да и у Макса к нему есть пара вопросов. А наш док такой любопытный…

ГЛАВА 22

От развалин шла дорога, как и говорил командир. Хотя, если честно сказать, она представляла собой широкую просеку, но даже в этом виде мы должны были благодарить неизвестных нам строителей за подобный подарок. Джунгли для нас были сейчас закрытой территорией, так как снаряжения, необходимого для перехода по тропическому лесу у нас просто не было. С другой стороны, нас легко могли засечь бандиты и взять на прицел. Подобная смерть была еще весьма неплохим вариантом, намного хуже – попасть к бандитам живыми. Судя по рассказам наемников, у отребья Зоны накопился такой богатый опыт в ремесле палача, что они могли дать сто очков форы любому известному серийному убийце.

Любимый способ нападения бандитов Зоны – засада. Ожидать ее можно было где и когда угодно, так как точного месторасположения почти семидесяти процентов, существующих в Зоне, банд не знал никто. Ни главное разведывательное управление, ни спецслужбы, ни даже 'псы'. Постоянная борьба за выживание толкала мелкие банды к постоянным кочевкам по территории Зоны, и как следствие, никто не знал, где находиться та или иная группировка, пока они не заявляли о себе достаточно громко. К тому же войны местного масштаба неоднократно стирали с карты Зоны, базы и лагеря даже таких крупных бандформирований, какими считался 'Народный фронт' головореза Хесуса и повстанческая армия Моралеса. Обо всем этом, а также о тактике партизан и их главарях, я узнал на специальной лекции еще перед отправкой.

Командир, перед самым рейдом, получил самую последнюю информацию о базах и передвижениях бандитских группировок в нашем районе действий. Изложив сейчас ее нам в кратком варианте, добавил: – Мы оказались в эпицентре урагана, который начнет сейчас все крушить и ломать. С исчезновением Веракруса начинается новый передел Зоны, поэтому дай бог нам унести свои задницы отсюда раньше, прежде чем здесь наступит ад'.

Начало похода было отложено на сутки из-за моего состояния. Проспав больше половины суток, я проснулся около двух часов ночи, чувствуя себя посвежевшим и отдохнувшим. Некоторое время бездумно лежал, глядя на звезды. Неожиданно появившееся необъяснимое, импульсивное желание поговорить, излить душу, заставило меня приподнять голову. Разглядев Эла, стоящего в ночном дозоре, понял, что пообщаться не удастся. Взрывник был явно не тем человеком, который мог бы меня понять.

'Жаль, что Макс спит. Хотя, стоп! Есть личность, с которой не только можно, но и нужно поговорить. Невидимка! Ты где? Вылазь!'.

Некоторое время прислушивался к себе самому, пока не понял, что контакт установлен. Ощущение было почти неуловимым, на грани восприятия. 'Привет'.

Только тут я понял, что общаюсь с представителем чужого разума слишком уж обыденно, словно с соседом по площадке. Правда, и раньше, он не вызывал у меня восторженного замирания сердца. 'Хочу поговорить с тобой о перемещении в пространстве. Ты не мог бы…'.

Не успел я задуматься над выбором наиболее понятных слов для дальнейшего объяснения, как неожиданно услышал ответ, которого добивался от него в прошлый раз: – Совмещаешь две пространственные точки. В своем сознании. Потом выводишь их в единые, четко фиксированные, пространственные координаты. После чего осуществляешь переход. Так тебе понятно?'.

Его слова прозвучали приятно для слуха, так же как и правильно расставленные фразы. Радостное чувство охватило меня в предвкушении разговора о тайнах вселенной, чужих цивилизациях, а также о самом пришельце. 'Слушай, ты уже хорошо говоришь. Не так как раньше. Учишься?'.

'Если выразиться точнее, изучаю ваш мир. Потому что учиться у вас нечему. Скажу больше, наша цивилизация, во времена своего расцвета, посчитала бы вас низшими существами, отказав вам в разумности'.

Всего ожидал, но только не подобных слов. Сходу растоптать и смешать с грязью. И не просто личность, а все человечество! Сначала это заявление вызвало у меня ощущение шока, затем чувство глубокой обиды. Чувство праздника погасло. Некоторое время лежал, пытаясь понять, как мне теперь вести себя с этим наглым чужаком.