Куплю любовницу для мужа (СИ) - Халь Евгения

Гордей вскочил с кровати, подбежал к ванной комнате и рванул дверь. Тата причесывалась возле зеркала, но увидев искаженное лицо Гордея, растерялась и захлопала ресницами в точности как кукла Барби. Сжав зубы, Гордей сунул телефон ей под нос и прошипел:

— Как ты объяснишь, что кольцо, которое еще днем было на твоей руке, оказалось у мертвого Хлыста?

Тата бросила испуганный взгляд на труп бывшего дружка. Лицо ее скривилось, из глаз полились слезы.

— Я не знаююю, — заныла она. — Он мертвый, да? Какой ужас! Мамочки!

— Хватит комедию ломать, — сквозь зубы процедил Гордей. — Ты не можешь не знать! Ты никогда не снимаешь это кольцо с руки!

— Да не знаю яяяя! Ииииии, — снова затянула она тоненьким голоском.

Гордей схватил ее за плечи, встряхнул и закричал:

— Хватит! Я на это больше не куплюсь! Ты у него была. Ты разговаривала с Хлыстом до или после смерти. Отвечай мне: когда? До или после? Что ты с ним обсуждала? Значит, ты его не боишься? Нет? А я тебя прятал от него. Я привел тебя в дом, к своей жене, потому что ты умирала от страха, что он может к тебе явиться! А потом ты пошла к нему и даже ничего не рассказала? Скажи правду! Немедленно!

— Отпусти меня! — она попыталась вырваться из его рук.

— Черта с два! — ответил Гордей. — Ты выставила мою жену сумасшедшей, маленькая дрянь! Я тебя сейчас отволоку в полицию, и ты там все расскажешь, обещаю тебе!

— Мне нужно одеться, — заныла она, цепляясь за мраморную раковину.

— Так пойдешь, — Гордей оторвал ее руки от раковины и крепко ухватил за обе кисти.

— Отпусти, козел, мне больно, — вдруг спокойно сказала Тата.

Гордей опешил. Ее голос изменился, стал ниже, и в нем даже проклюнулась легкая хрипотца и отвратительная вульгарность. Но если бы только голос! Вся ее внешность вмиг изменилась. Вместо маленькой трогательной девочки перед ним сейчас стояла взрослая женщина с колючим взглядом, которая нисколько его не боялась. Наоборот, ее губы растянулись в презрительной и злой улыбке.

— Ну, чего вылупился? — насмешливо спросила она. — Клешни убери!

— Ты… как ты… — растерянно спросил Гордей и осекся, не в силах продолжать.

— Молча! Скрипя зубами! — огрызнулась она.

И Гордей заметил, что она бегло, но внимательно посмотрела куда-то за его спину, и в ее глазах вспыхнула радость. Он обернулся. И вдруг ему на голову обрушился страшный удар. Падая, он успел услышать, как Тата облегченно выдохнула:

— Ну наконец-то! Где тебя носило? Достал меня этот озабоченный козел!

Анастасия

Что? Это как вообще? Хлыст мертв. Он выглядит по-другому. Как Макс может быть Хлыстовым? Хватаю фотографии. Мои ноги холодеют, а в висках так стучит пульс, что перед глазами плывут радужные пятна. На всех фото Тата и Макс в обнимку. Вот они в школе, за партой, кривляются и делают "козу" в объектив. А вот они сидят, обнявшись, возле реки. На следующем снимке они гордо тычут в камеру безымянными пальцами, на которых блестят кольца. У Таты то самое колечко, которое она все время крутит на пальце, когда волнуется: две руки, держащие речную жемчужинку. У Макса похожее кольцо, но в мужском варианте: две руки, сжимающие друг друга, и вообще без камня. Разбрасываю еще стопку фотографий по кровати, и вдруг из-под одной из них выпадает крошечный бумажный конвертик. Открываю его — и на мою ладонь ложится то самое кольцо, которым Макс так гордился на снимках.

Боже мой, какая я идиотка! Своими руками привела в нашу семью этих проходимцев. Значит, все это было тщательно спланированной игрой. Все просчитано до мельчайшей детали! Но зачем? Неужели ради шмоток и денег, которые Тата получила от меня? Правда, есть еще гонорар Макса, но он его вернул. Почему? По какой причине человек, который зарабатывает на жизнь аферами, вдруг возвращает деньги жертве этой самой аферы?

Ответ приходит откуда-то изнутри, из-под коры воспаленного мозга: потому что он уверен, что может взять больше. Намного больше!

Боже мой, с какой легкостью я поверила чужому человеку! А своему мужу нет. Как же так происходит что мы верим всем, кроме своих? И Гордей ведь точно такой же, как и я. Слепо поверил Тате. Мы же не идиоты. Но в одну минуту нам, как лошадям, словно набрасывают шоры на глаза, и мы несемся напролом, закусив удила. И верим всем, кроме друг друга. Близкие становятся не просто чужими — врагами, на которых нельзя полагаться. А чужие превращаются в лучших советчиков.

В памяти всплыла фраза мамы Таты:

— Лена сбежала с мальчиком ее — Сашей. Они, как Бонни и Клайд, всю округу в страхе держали.

Они вдвоем все продумали. Видимо, пока я говорила с мамой Таты, лже-Макс уже договаривался с алкашом на заправке. А Тата готовилась разнести мой дом. Они выстроили цепочку событий так, чтобы сделать из меня сумасшедшую и остаться один на один с Гордеем. И тогда… боже, а что тогда?

Господи, Тата же осталась с Гордеем! А Макс взял с собой пистолет. Они точно в оба доме с моим мужем, который ничего не подозревает. А я здесь без связи. Вскакиваю на ноги, бегу в ванную, теряя по дороге плед. К черту! Все равно меня никто не видит. Макс должен был забросить мои вещи в стиралку и сушилку. Где же они? Врываюсь в ванную комнату. Вот они: стиральная и сушильная машина. Мои вещи валяются на полу такие же грязные, как и были. Ну конечно же! Он ведь знал, что мне не нужно будет выходить из дома. Сволочь!

Бросаюсь обратно к шкафу. Вытаскиваю светлые джинсы, быстро натягиваю на себя. Слишком широкие и длинные! Ничего, и так сойдет! Хватаю кожаный ремень с крючка внутри шкафа и подпоясываюсь, застегивая пояс на последнюю дырочку. Подворачиваю джинсы манжетами. Беру с полки первую попавшуюся белую футболку и быстро надеваю. Теперь обувь. Это проблема. Придется свои туфли надеть. Хоть они и пахнут водкой. Еще счастье, что они почти без каблука. На таком крошечном каблучке я смогу бежать быстро.

Беру сумку и лечу к двери. Открываю верхний замок — он с готовностью щелкает. А вот с нижним проблема. Нужен ключ. В ярости изо всех сил дергаю дверь. Заперта! Все, конец пути! Бесполезно дергать, я ее так не открою. Что делать? Кружусь по квартире, выбегаю на балкон. На улице ни души! Да кто меня услышит с седьмого этажа? Распахиваю боковую секцию балконного окна и высовываюсь, вертя головой во все стороны. Балкон соседей совсем близко и он, к счастью, не застеклен. До него метра три по карнизу. Не дойду! Убьюсь к чертям! Опускаюсь на пол и плачу от бессилия. Что же я наделала! Что мы вместе с Гордеем натворили? Почему я не послушалась его, когда он хотел разъехаться? Тогда не было бы этого открытого брака и мерзких аферистов, которые воспользовались тем, что мы с Гордеем просто слетели с катушек. Почему вообще я столько лет врала мужу, и так и не сделала тест ДНК? Хотя бы для себя! Чтобы просто знать правду? Ведь это с моей лжи все началось. Ведь в начале все было по-другому. И Гордей был совсем другим!

Перестань, тряпка! Возьми себя в руки! Сейчас не до страданий! Там Гордей один с двумя преступниками. Иначе их никак не назовешь! Бонни и Клайд — так сказала мама Таты. И она права. Встаю, перекидываю ремень сумки через шею, чтобы не потерять ее. Поднимаюсь на парапет, хватаюсь за водосточную трубу и осторожно ступаю на карниз, распластавшись по стене, как лягушка. Внизу проносится машина, гремя музыкой. Автоматически бросаю взгляд вниз. А там бездна! Голова немедленно начинает кружиться. Не смотри вниз, Настя! Не смотри, мать твою, истеричка! Другая, может быть, и упала бы. Ты — нет! Потому что у тебя балетная растяжка, шикарная выворотка стоп, которые тютелька в тютельку помещаются на карнизе, и умение держать равновесие. Вот и воспользуйся этим! Выверни стопы в первую позицию: пятки вместе, носки врозь на идеальной прямой линии, как учили в хореографическом. Поймай баланс и сделай большой боковой шаг. Твой шаг больше, чем у любого нормального человека. Вот так, умница, хорошо! Уже меньше осталось. А теперь еще один шаг, и еще. Ты почти дошла. Держись за стену, держись за воздух, держись за себя! Ты все можешь. От тебя сейчас зависит жизнь мужа и дочки. Представь, что ты сверзишься вниз, каково ей будет? Представила? Тогда не жужжи, сглотни слезы страха и иди дальше!