Имам Шамиль - Шапи Казиев

Перед укреплениями и вдоль рек леса сводились особенно широко, чтобы обезопасить гарнизоны от внезапных нападений, а переправы и мосты - от разрушения. Тут же ставились высокие сторожевые башни.

Топоров и пил не хватало, а те, что были, быстро тупились от непривычно вязкой и прочной древесины кавказских пород деревьев. Орудия для дровосеков стали завозить из Европы целыми кораблями.

Горцы препятствовали лесорубам как могли. Засады, окружения и ночные нападения перемежались с пушечной стрельбой. В темноте из поваленных деревьев воздвигались завалы, вокруг которых разгорались потом настоящие бои.

Очевидец тех событий Л. Толстой описал их в рассказе "Рубка леса": "...Артиллеристы, как и всегда, вели себя превосходно, проворно заряжали, старательно наводили по показавшемуся дыму и спокойно шутили между собой. Пехотное прикрытие в молчаливом бездействии лежало около нас, дожидая своей очереди. Рубщики леса делали свое дело: топоры звучали по лесу быстрее и чаще; только в то время, как слышался свист снаряда, всё вдруг замолкало, средь мертвой тишины раздавались не совсем спокойные голоса: "сторонись, ребята!" и все глаза устремлялись на ядро, рикошетировавшее по кострам и срубленным сучьям...

Дело вообще было счастливо: казаки, слышно было, сделали славную атаку и взяли три татарских тела; пехота запаслась дровами и потеряла всего человек шесть ранеными; в артиллерии выбыли из строя всего один Веленчук и две лошади. Зато вырубили леса версты на три и очистили место так, что его узнать нельзя было: вместо прежде видневшейся сплошной опушки леса открывалась огромная поляна, покрытая дымящимися кострами и двигавшимися к лагерю кавалерией и пехотой. Несмотря на то, что неприятель не переставал преследовать нас артиллерийским и ружейным огнем до самой речки с кладбищем, которую мы переходили утром, отступление сделано было счастливо".

Обе стороны несли потери, но гигантский рубанок медленно и неотступно продвигался в горы, превращая вековые леса в подобие французского регулярного парка.

Попадавшиеся на пути села разделяли судьбу окружающей природы. Жителей побуждали переселяться вниз, в окрестности крепостей, но большая часть заранее уходила в горы. Туда же мигрировали и исконные жители лесов - звери и птицы, напуганные канонадой и несмолкаемым стуком топоров.

В ответ Шамиль решил и сам огородиться от российских владений. Начались работы по возведению укреплений в аулах Зубутли, Ирганай, Гергебиль, Салта и Чох на реках Кара-Койсу, Сулак и Аварское Койсу.

Именно эти укрепления и стали в последующие годы главными пунктами военных действий.

Не ограничиваясь привычными средствами, имам велел соорудить плотину на реке у Гергебиля. Он рассчитывал взорвать ее при наступлении противника и смыть царские войска вместе с лагерем. Большая часть работ была уже закончена, но неожиданные дожди и сильный паводок обрушили сооружение задолго до намеченного срока.

Возводя крепости и укрепления, Шамиль не забывал возмещать ущерб горцам, земельные участки которых были заняты под военные нужды. "...А те поля и поместья, - писал Шамиль наибу, - которые мы повредили, сооружая оборонительные укрепления во владениях наших чохских братьев, возмести пахотными землями казны и поместьями. ...Ибо у Аллаха всему утраченному возмещение и всему минувшему - замена. И мир".

ОБОРОНА ГЕРГЕБИЛЯ

Воронцов опасался, что возведение "шамилевской стены" станет непреодолимым препятствием к покорению гор. И решил опередить имама, нанеся удар по Гергебилю. Аул, стоявший над Кара-Койсу, занимал стратегическое положение как узел, через который пролегали пути в нагорный Дагестан.

Исправляя по пути дороги, строя мосты и отбиваясь от беспокоивших отряд партий мюридов, Воронцов двинулся к Гергебилю.

1 июня 1847 года кавказский наместник во главе Дагестанского отряда (6 батальонов, 3 эскадрона, 10 орудий, 6 сотен милиции) осадил аул.

Получив тревожное известие от гергебильского наиба Идриса, Шамиль двинулся ему на помощь.

Но прежде него к Гергебилю явился с юга Самурский отряд Аргутинского (4 батальона, рота стрелков, 2 сотни казаков, 10 сотен конной и пешей милиции, 4 орудия, ракетный взвод и 2 взвода крепостных пушек).

3 июня Воронцов начал артиллерийский обстрел. К концу дня удалось пробить в стене крепости большую брешь.

Воронцов был уверен в скором успехе, и пошел на штурм, хотя Аргутинский и предостерегал его от поспешных наскоков. Но жажда мщения за позор "Сухарной экспедиции" влекла Воронцова в зияющий оскал Гергебильской крепости.

Бои продолжались несколько дней, но гарнизон Гергебиля отражал все атаки. Жители аула были заблаговременно отправлены в безопасные места, а в крепости остались лишь опытные воины с ополчением. Нападавших ждала многоярусная оборона, "волчьи ямы" и сакли с фальшивыми крышами, в которые проваливались нападавшие, крепкие завалы и каменные укрепления с узкими бойницами и подземными ходами.

По ночам защитники Гергебиля делали вылазки, приводя в негодность штурмовые башни Воронцова, а другая часть мюридов, засевшая в густых гергебильских садах, беспрерывно обстреливала лагерь наместника, угоняла по ночам лошадей и совершала другие диверсии.

Подоспевший Шамиль намеревался ударить в тыл Воронцову, но был предупрежден о разразившейся в лагере наместника эпидемии холеры и не стал рисковать. Он хорошо знал, что болезнь и без его помощи одолеет наступавших. Разнесся слух, что в источниках, откуда брали воду защитники крепости, тоже найдены трупы сдохших от холеры животных. Схватки стали еще яростнее, так как защитники уже боролись не только с отрядами Воронцова, но и с наступающей с ними эпидемией.

Израсходовав весь артиллерийский запас и убедившись, что взять Гергебиль не удастся, Воронцов счел холеру подходящим предлогом, чтобы прекратить осаду и ретироваться. Но все понимали, что наместник потерпел новое поражение, потеряв более 600 человек убитыми и ранеными.

Когда защитники вышли из крепости, они нашли вокруг Гергебиля лишь трупы животных, пепел костров и брошенные осадные лестницы.

САЛТА ВТОРОЕ АХУЛЬГО

Чтобы "сохранить лицо" и взять реванш за неудачу под Гергебилем, Воронцов решил уничтожить другую опору "шамилевской стены" - аул Салта.

Расположенный на склоне горы, он являл собой типичное горское поселение. Дома располагались террасами, один над другим, образуя уходящую ввысь гигантскую лестницу. Слева от аула зияла пропасть, с другой стороны наливались плодами богатые сады, подступы к аулу были иссечены оврагами. Инженеры Шамиля окружили Салта высокой каменной стеной с башнями и бойницами, глубокими рвами и блиндажами. Сакли самого аула были превращены в многоярусную цитадель, разделенную на несколько оборонительных линий, которые, в свою очередь, были перегорожены завалами и сообщались между собой подземными ходами.

Разведка Шамиля сообщала о большом количестве войск, готовящихся выступить из штаб-квартиры в Хаджал-Махи, о Самурском отряде Аргутинского, идущем на соединение с Воронцовым, о мобилизации милиции горской знати, о разработке дорог, о подвозе новых орудий и устройстве больших артиллерийских складов, о заготовке провианта и фуража.

Понимая, какой силы готовится удар, Шамиль призвал на защиту крепости лучших мюридов и наибов.

26 июля 1847 года колонна царских войск, состоявшая из пехоты, стрелков, саперов, драгунских дивизионов, казаков, конной и пешей милиции, нескольких орудийных и ракетных команд, других штурмовых и вспомогательных частей, подступила к крепости.

Салтинским гарнизоном командовал наиб Идрис, прославившийся защитой Гергебильской крепости.

Горцы пытались остановить колонну, устраивали нападения и обстрелы, но авангард отбивал все покушения, обеспечивая движение войск.

Опасаясь новой личной неудачи и сославшись на воспаление глаз, Воронцов поручил общее руководство войсками командиру Дагестанского полка полковнику Евдокимову

Штурмовыми колоннами командовал Аргутинский. Опытный генерал, по своему обыкновению, не торопился брать приступом Салтинскую крепость. Первым делом он постарался организовать осаду по всем правилам военного искусства с поправкой на собственный богатый опыт горной войны.

После детальной рекогносцировки местности были составлены подробные осадные планы, намечены направления основных ударов и устройства подземных минных галерей.

Затем, став лагерем неподалеку от аула, войска Воронцова открыли непрерывный артиллерийский огонь. Они методично разрушали крепостные сооружения, надеясь, что горцы в ужасе капитулируют. Однако гарнизон в Салта это ничуть не смутило. Подбадриваемые огнем Шамиля с окрестных высот и частыми нападениями его отрядов на тылы войск Воронцова, салтинцы отражали все атаки. А разрушенные днем укрепления заново возводили ночью.