...Встретимся в октябре... (СИ) - Моран Маша

Я приняла решение. Пока он здесь, рядом, я не буду думать ни о чем: только о нас с ним. А если вдруг у него перегорит… Ну что ж, не я первая, не я последняя, кого бросят. И почему даже сейчас я думаю, что он бросит меня? Готовлю себя к неизбежному? Стараюсь хоть немного уберечь свое сердце?

А что его беречь? Оно уже полностью перекочевало из моей груди в грудь Димы. Став его частью.

В наступившей тишине, когда слышался только плеск воды, я быстро скользнула к шкафу и вытащила аккуратно сложенный халат. Дима часто надевал их после душа.

Темная мягкая, по настоящему мужская ткань. И выглядел он в них, как модель в рекламе нижнего белья.

Но бросив взгляд в зеркало, я замерла. А что, если..? Быстро скинув с себя полотенце, я надела его халат и слабо завязала пояс. Полы немного разошлись, обнажая округлости груди.

Я изменилась. Стала выглядеть иначе. Кожа посветлела еще больше, но это не выглядело болезненно. Она как будто… сияла. И глаза стали ярче. Даже волосы, как будто были не моими – красивые золотые локоны, какие бывают у кукол.

Это была одновременно и я, и не я.

Встревоженный Димин голос вырвал из оцепенения:

— Настя?!

Дверца кабинки резко отъехала в сторону. Обнаженный, покрытый сверкающими каплями воды, Дима тяжело дышал, глядя на меня тяжелым взглядом.

Когда он понял, что со мной все в порядке, его взгляд опустился на мою грудь в вырезе халата. На лице появилось жадное и голодное выражение, от которого мне стало так жарко, что хотелось содрать кожу.

Я не хотела смотреть, но взгляд помимо воли опустился вниз, на его возбужденную плоть, покачивающуюся из поросли волос в паху.

Он усмехнулся и вышел из душевой.

— Не могу на тебя не реагировать. Особенно, когда ты такая… – Он погладил взглядом мое тело, и на коже тут же выступила испарина.

Меня бросало в лихорадочный жар, а между ног становилось влажно. Боль внизу живота превращалась в пытку. Я с трудом удержалась, чтобы не свести бедра – хоть как-то облегчить чертово мучение.

Дима вздрогнул и зашипел, начав обматывать вокруг бедер полотенце. А потому отвернулся и выругался сквозь зубы.

Я подкралась к нему со спины и крепко-крепко обняла, прижавшись к широченной влажной спине.

— Я тебя поймала…

Он накрыл ладонями мои руки и повел их вниз, но сейчас я была не готова снова повторить то, что случилось на кухне. Слишком много всего для одного раза.

Я убрала руки, и Дима тут же рывком обернулся ко мне.

— Прости… – Я опустила взгляд, лишь бы не смотреть в его сводящие с ума глаза, но вместо этого уставилась на идеально выточенный пресс с темной полоской волос.

Господи… На него вообще смотреть нельзя. Куда бы я ни смотрела – везде совершенное тело. Противиться этому можно было. Если бы он не был таким же идеальным и внутри.

Дима снова положил ладони мне на плечи и наклонился:

— Я все понимаю. И не давлю. Просто… С тобой невозможно оставаться равнодушным. Мне все сложнее держать себя в руках. Я ни к чему тебя не принуждаю, но и взять себя в руки не смогу.

Я кивнула, почти не слушая, что он говорит. Он был таким красивым… И таким искренним. До сих пор не верилось, что я так много для него значу. Что он не просто хочет мне помочь, а испытывает ко мне чувства…

Я порывисто обняла его и прошептала в твердую грудь:

— Когда твоя следующая командировка?

— Через две недели. Не бойся. Я сменю замки́, чтобы мать не могла войти, если вдруг надумает. Ты останешься здесь. Сможешь без меня?

Я кивнула.

— Я справлюсь. Только не прогоняй меня отсюда.

— Ты издеваешься? – Он отстранил меня от себя, гневно раздув ноздри.

— Прости. Твои командировки для меня – испытание.

Во взгляде Димы проступила вина. Но это совсем не то, что он должен был испытывать рядом со мной. Я не хотела, чтобы он чувствовал вину за что бы то ни было. Он был моим спасителем. Героем. Мужчиной, которому я хотела принадлежать.

Чтобы хоть как-то отвлечь его, я выдавила из себя улыбку:

— Чем… займемся? Так непривычно снова быть человеком.

Дима убрал прядь волос с моей щеки:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я во всем разберусь, даже не сомневайся.

Мы вышли из ванной. Я не смогла сдержаться и тут же принялась включать весь свет в комнате. Гирлянды на подоконнике, торшер и забавный светильник с колдуньей и звездочками. Каким-то чудом ему удалось скрыться от Нины Павловны.

Я обернулась к Диме, надеясь, что он будет не против того, что я вот так хозяйничаю в его спальне. Он же стоял, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на мускулистой груди.

— Можно? – Я неловко улыбнулась.

Его взгляд блуждал по моей попке, скрытой халатом.

Он вздернул бровь и улыбнулся:

— Это твой дом.

Я покачала головой, усаживаясь на полюбившийся матрас:

— Мы оба знаем, что это не так. Я здесь… квартирантка. – Я улыбнулась. – У меня вообще ничего нет, кроме того, что ты купил. Даже с работы, наверное, выгнали.

— Настя… – Дима покачал головой, подходя к шкафу. – Если ты хочешь оплатить проживание, – он повернулся ко мне, пригвождая у месту тяжелым взглядом, – то я приму только один способ оплаты. – И резко, словно отрезал, добавил: – Про остальное забудь. Работа и все прочее. Ты ходишь по магазинам. Обустраиваешь здесь все. Покупаешь себе одежду, украшения, косметику, что тебе захочется. И все время находишься рядом.

Когда он успел превратиться в подобного тирана? Все, что я могла, – потрясенно выдохнуть и раскрыть рот.

— Пока мне разрешено делать хоть что-то… – Я поднялась. – …пойду распакую свою посылку. А то вдруг и это скоро запретят.

Дима зашуршал одеждой, но я больше не смотрела на него. Даже не знала, злиться или радоваться. Да, многие девушки о таком мечтают. Сиди, ничего не делай и трать деньги красивого парня в свое удовольствие. Наверное, я неблагодарная сволочь, но… Радостно не было. Я и так ему кругом должна.

За спиной послышались шаги.

— Что не так? – Дима накрыл ладонью мое плечо и резко развернул меня к себе.

Я сбросила его руку и снова направилась на кухню:

— Не хочу ссориться с тобой. Не хочу грубить. И спорить тоже не хочу. Я иду открывать посылку, а ты делай, что хочешь.

— Настя, какого хрена?!

— Какого хрена? – Я передразнила его, приподнимаясь на цыпочки, чтобы хоть немного уменьшить его подавляющее давление. – А такого, что я лишилась всего. Меня учили, что за все в жизни нужно платить. И всего добиваться самой. Ты взвалил на себя все мои проблемы, делая меня обязанной тебе. А теперь предлагаешь стать еще и зависимой. Полностью зависимой от тебя! Я ведь и так… – Я взмахнула руками. – …и так без тебя ничего не могу.

Я развернулась и почти побежала на кухню.

Дима снова попытался меня остановить. Между нами начала завязываться драка, силы в которой были не равны. И если бы Дима захотел скрутить меня, у него бы без проблем получилось. Но он почему-то терпел мои царапины и слабые удары, когда я пыталась вывернуться из его захвата.

— Да успокойся ты! – Он закинул меня на плечо и понес обратно в спальню. – Я уже понял, что ты самодостаточная и независимая. Феминистка.

Я вцепилась в шлевки его джинс, болтаясь, как кукла, из стороны в сторону.

— Ты настолько идеальный… я пытаюсь… хоть в чем-то тебе… соответствовать…

Дима бросил меня на матрас, вонзаясь каре-золотым взглядом в грудь. Я быстро посмотрела вниз: полы халата разошлись, обнажая все тело. Я поспешила запахнуть халат, а Дима шумно сглотнул.

— Каждый мужчина хочет услышать от своей женщины, что она считает его идеальным…

— Я… твоя женщина?

— Да, ты моя…

Я обхватила лицо Димы ладонями и, осмелев, прижалась к его губам. Целовать его было… как погружаться в огонь. Меня бросило в жар, кожу закололо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дима превращал поцелуй в бесконечную пытку. Его губы двигались мучительно медленно, посасывая мои губы и неспешно втягивая в свой рот.

Не знаю как мне удалось отстраниться. С тихим, безумно эротичным звуком, наши губы разомкнулись. Не открывая глаз, Дима потянулся за мной. И это было самое красивое и возбуждающее, что я когда-либо видела.