Сталин. Кто предал вождя накануне войны? - Олег Козинкин

Руководство боевыми действиями авиачастей со стороны командиров 7-й, 8-й и 57-й авиадивизий, а также штаба ВВС Фронта и Округа было поставлено крайне плохо, связь с авиачастями с начала военных действий почти отсутствовала.

Потери самолётов на земле только по 7-й и 8-й авиадивизиям составляют 303 самолёта.

Аналогичное положение по 6-й и 57-й авиадивизиям.

Такие потери нашей авиации объясняются тем, что в течение нескольких часов после нападения вражеской авиации командование округа запрещало вылетать и уничтожать противника. Части ВВС Округа вступили в бой поздно, когда значительная часть самолётов была уже уничтожена противником на земле.

Перебазировка на другие аэродромы проходила неорганизованно, каждый командир дивизии действовал самостоятельно, без указаний ВВС Округа, посадку совершали, кому где вздумается, в результате чего на некоторых аэродромах скапливалось по 150 машин.

Так, на аэродроме Пильзино противник, обнаружив такое скопление самолётов, налётом одного бомбардировщика 25 июня с. г. уничтожил 30 самолётов.

Маскировке аэродромов до сих пор не уделяется внимание. Приказ НКО по этому вопросу не выполняется (особенно по 57-й авиадивизии — командир дивизии полковник Катичев[2] и 7-й авиадивизии — командир дивизии полковник Петров[3]), штабы ВВС Фронта и округа никаких мер не принимают.

В данное время авиачасти ВВС Северо-западного фронта являются неспособными к активным боевым действиям, так как в своём составе имеют единицы боевых машин: 7-я авиадивизия — 21 самолёт, 8-я авиадивизия — 20, 57-я авиадивизия — 12.

Экипажи, оставшиеся без материальной части, бездельничали и только сейчас направляются за матчастыо, которая поступает крайне медленно.

На складах Округа ощущается недостаток запасных частей к самолётам и авиамоторам (плоскости самолётов МиГ, винты ВИШ-22Е и ВИШ-2, свечи 3 МГА, патроны ВС и др. детали).

Заместитель начальника 3-го Управления НКО Союза ССР Тутушкин

ЦА ФСБ России

Как видите, в ПрибОВО, как и в ЗапОВО, был запрет на вылет истребителей навстречу врагу до утра 22 июня. И этот запрет шёл именно от командующего ВВС округа! А не от Сталина.

Однако исследователь ПрибОВО С. Булдыгин, готовя материал для своей книги «Приграничное сражение С-3Ф», «оспаривая» слова Тутушкина («в течение нескольких часов после нападения вражеской авиации командование округа запрещало вылетать и уничтожать противника. Части ВВС Округа вступили в бой поздно, когда значительная часть самолётов была уже уничтожена противником на земле»), пишет о действиях авиации ПрибОВО следующее:

«Но любопытно, что же было на самом деле.

Рассмотрим, что происходило на советской стороне. Сразу же после начала войны была объявлена боевая тревога. Почти одновременно с началом налётов германской авиацией командование ВВС фронта (автоматически после начала войны округ стал фронтом. — Авт.) отдало приказ действовать по планам прикрытия. Уже в 4.40 штабом 7 сад был получен приказ командующего ВВС ПрибОВО вскрыть “красные пакеты”. А ещё через три минуты в 4.53 штабы 9 и 46 СБАП получили соответствующий приказ из штаба дивизии: “Уничтожить группировку противника и авиацию на аэродромах в р-не Тильзит, Рагнит, Жилен. Вылет немедленно”.

Боевая тревога была объявлена в 9-м сбап ещё в 4 часа 20 минут. Лётный состав отдыхал в это время на аэродроме, так как в эту ночь отрабатывал на учениях манёвр “выход из-под удара”. Через десять минут бомбардировщики люфтваффе нанесли по аэродрому бомбовый удар. Бомбардировка длилась 15 минут, было уничтожено 7 СБ и повреждено 14, из них 5 были позже восстановлены. Уже в 4.50 25 самолётов 9-го сбап начали взлёт для выполнения боевого задания. Полк полетел в район немецкой железнодорожной станции Тильзит, но не по прямой линии, а через воздушное пространство над Сувалками.

46-й СБАП учения не проводил, и поэтому ему понадобилось больше времени для подготовки к выполнению боевого задания. В ходе бомбардировки аэродрома немцами полк потерял 10 самолётов. Первая девятка стартовала в 5–40, всего было поднято 27 самолётов, одна девятка самолётов по приказу штаба ВВС вернулась обратно. Возвращение состоялось потому, что командование ВВС фронта получило директиву о запрете перелетать границу В 6.15 из штаба ВВС Северо-западного фронта в штаб 7-й сад пришёл приказ на прекращение боевого вылета: “Границу не перелетать, уничтожать самолёты противника в своём районе. Вылетевшие самолёты по радио посадить на свои аэродромы”.

В вылетевшие группы бомбардировщиков немедленно было отправлено соответствующее распоряжение. Однако было поздно. “Оказывается, комэск Кривцов получил радиограмму о прекращении боевого вылета и возвращении на свой аэродром буквально на боевом курсе, ведущий даже закрыл створки бомбоотсека своего СБ, но буквально через несколько секунд открыл их снова и начал сбрасывать бомбы на цель. Таким образом, капитан Кривцов не только волей провидения, но и благодаря своим человеческим качествам стал первым пилотом ВВС КА, отбомбившимся по Германии в Великой Отечественной войне”. Тем не менее этот приказ внёс дезорганизацию в боевые действия остальных авиационных дивизий фронта».

Но в чём нашёл Булдыгин «противоречие» у замначальника контрразведки РККА Тутушкина с тем, как «было на самом деле»? В том, что Ионов намудрил так, что не дай бог? В отчёте по ВВС С-3 Ф от 1942 года указано, что приказ о приведении в повышенную б/г был 19 июня, но Ионов о нём не сообщил командирам авиачастей. Тутушкин указывает, что несколько часов «после нападения вражеской авиации командование округа запрещало вылетать и уничтожать противника». И говорится здесь, скорее, о действиях истребителей, которые и должны уничтожать противника — вражескую авиацию, а также прикрывать свои бомбардировщики. Но при этом Ионов поднял в воздух бомбардировщики! Без прикрытия!

К сожалению, Булдыгин не указал источники приказов штаба ВВС С-3 Ф. Но, думаю, они правдивые — приказы на возвращение и посадку бомбардировщиков на своих аэродромах вместо того, чтобы бомбить вторгшегося врага (это ведь точно никто из Москвы не запрещал!) — и вполне убедительные. Что могло заставить Ионова в 6.15 дать приказ, запрещающий пересечение границы? Скорее всего, приказ из Москвы. Тот же Болдин и описывает, что примерно сразу после 4.00 пришёл приказ из Москвы на вскрытие «красных пакетов» и на ввод в действие планов прикрытия. И там было также ограничение — «никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». И также Тимошенко по телефону давал Болдину (заместителю командующего ЗапОВО) указания со ссылкой на Сталина о запрете на ведение артиллерийского огня. Так, может, Ионов и воспользовался этими указаниями и стал заворачивать бомбардировщики?

Но особенно интересно, как Ионов посылает бомбардировщики бомбить немецкую станцию Тильзит. Не по прямой, а через польские Сувалки.

Сувалки — это тот аэродром, к которому на разведку летал Долгушин 21 июня и где он насчитал под 200 самолётов, в том числе и истребителей! Т.е. Ионов (или уже командир дивизии?) отправил бомбардировщики в пасть к немцам, да ещё наверняка без прикрытия через район, где полно немецких самолетов?! Ведь истребители-то не взлетали по приказу Ионова! Сначала за 15 минут потеряли половину самолётов, которые спали и не были рассредоточены, а потом оставшиеся отправили через мощный немецкий аэродром без прикрытия…

Но самое интересное, что в «Директиве № 1» по ПрибОВО Кузнецовы выкинули положение об авиации вообще.

А теперь обратите внимание на такое обвинение замначальника контрразведки РККА: «Перебазировка на другие аэродромы проходила неорганизованно, каждый командир дивизии действовал самостоятельно, без указаний ВВС Округа, посадку совершали, кому где вздумается, в результате чего на некоторых аэродромах скапливалось по 150 машин».

Точно такая же «неорганизованность» и «самостоятельность» в перебазировании утром 22 июня творилась и в том же ЗапОВО, когда полки перегоняли кому как вздумается. Перемешивая и раздрабливая полки и внося дезорганизованность в управление ими. А всё потому, что запасных подготовленных площадок просто не хватало или вообще не было в округах.

Но вернёмся к запрету на противодействие немецкой авиации. Этот запрет — открывать огонь по самолетам — был в ЗапОВО и в зенитных частях. Согласно рапорту начальника контрразведки (3-го отдела) 10-й армии полкового комиссара Лося от 13 июля, «в 3 часа 58 минут над Белостоком появились первые самолёты противника и вслед за этим начали бомбить белостокский аэродром, батальон связи армии, узел связи, железную дорогу и ряд других объектов. Одновременно бомбардировке подверглись почти все города и местечки, где располагались штабы соединений 10-й армии.