Неистовые сердца - Кренц Джейн Энн

Но в глубине души Оливер знал, что, будь хоть малейшая возможность уговорить отца остаться, он ради семьи встал бы даже на колени. Теперь, шестнадцать лет спустя, Рейн наконец посмотрел правде в глаза. Он никогда в своей жизни никого и ни о чем не просил. Но если бы он мог сейчас вернуться в тот день своего совершеннолетия, то постарался бы разорвать свою гордость в клочья и попытался бы остановить отца.

«Я сделал, как мне казалось, все возможное. Но часто я не был уверен в том, как мне следует поступить. Ты был им нужен, папа. Ты был их отцом. А ты оставил нас, как будто мы совсем ничего для тебя не значили».

Оливер боролся со слабостью, которая еще жила внутри него. Он старался усилием воли справиться с ней, но знал, что это чувство никогда не исчезнет. Ему придется с ним жить до конца своих дней.

— Мистер Рейн? — На пути Оливера возник метрдотель.

— Да.

— Мистер Шор ждет вас. Пожалуйста, следуйте за мной, сэр.

Пол Шор выбрал место около окна. Человек старой закалки, он сидел лицом к залу и спиной к стене. На столике перед ним стоял наполовину пустой бокал с мартини. Он резко кивнул головой, приветствуя Оливера, но руки ему не протянул.

— Принести вам что-нибудь из бара, мистер Рейн? — спросил официант.

Оливер взглянул на мартини Шора.

— Нет.

Что-то промелькнуло в глазах Шора, когда официант, передав им меню, отошел.

— Ну что, Рейн, много времени прошло.

— Правда? — Оливер не прикоснулся к меню.

— Похоже, разговор будет нелегким, не так ли? — Шор пригубил мартини, как будто набираясь сил.

Оливер рассматривал своего собеседника, оценивая теперь при свете дня то впечатление, которое он составил о нем в пятницу вечером. Никакого сомнения. Шор выглядел намного старше, чем в тот день, когда Оливер пришел к нему, чтобы выплатить долг.

И это был не только результат прошедших лет. На лице Шора отпечаталась усталость. И осторожность. Но за всем этим, как показалось Оливеру, читалась молчаливая просьба о перемирии.

Намек на не произнесенный вслух призыв — это все, что требовалось Оливеру. Это был сигнал о слабости, которую он сможет использовать в своих интересах.

— Нет смысла тратить время на воспоминания о прошлом, — сказал Оливер.

— Ты так думаешь? Когда тебе будет столько лет, сколько мне, Рейн, ты обнаружишь, что проводишь уйму времени в воспоминаниях о прошлом. Ты оглядываешься назад и спрашиваешь себя, что бы ты сделал по-другому, если бы у тебя была такая возможность.

— Не стоит рассказывать мне, что ты сожалеешь.

— Мы все о чем-то сожалеем. Через тридцать лет ты поймешь, о чем я говорю. Оливер посмотрел на него.

— Буду иметь это в виду.

— Пожалуйста. — Шор сделал еще глоток мартини и отодвинул бокал на край стола. — Почему ты согласился встретиться со мной сегодня?

— Ты знаешь ответ на этот вопрос.

— Карсон и Вэлери?

— Да.

— Я понимаю, что их намерение пожениться должно было стать для тебя шоком, — сказал Пол. — Во всяком случае, для меня это было так. — Его взгляд заострился. — Но я хочу, чтобы ты знал кое-что.

— Что?

— Карсон замечательный молодой мужчина. Я горжусь своим сыном. — Шор почесал переносицу. — Раньше я думал, что у него слабый характер.

— Вот как?

— Я был в ярости, когда узнал, что он выбрал свой мир — науки. Мне было тяжело осознать, что он не рожден для бизнеса. Но он не слаб, собственно говоря, последнее время мне даже начало казаться, что Карсон сильнее, чем я когда-то был.

— Интересная оценка, — заметил Оливер. Шор прищурился.

— Я пытаюсь дать тебе понять, что Карсон не похож на меня. Или на тебя, если уж на то пошло.

— Что это значит?

— Это значит, что я не хочу, чтобы твое суждение о нем было искаженным из-за твоей старой ненависти ко мне, черт возьми!

Оливер почувствовал холодное удовлетворение. Шор был более уязвим, чем он мог себе представить. Скорее даже он был в отчаянии. Казалось, этот пожилой человек может потерять контроль над собой. Не было нужды продолжать играть в кошки-мышки. Пришло время нанести удар.

— Я думаю, нам действительно нужно поговорить о твоем сыне, — очень тихо произнес Оливер.

В глазах Шара отразились облегчение и надежда.

— Я надеюсь, ты дашь ему справедливый шанс. Он добьется больших успехов в своей области. И у него очень глубокое чувство к Вэлери. Она будет хороша для него. Моя жена, например, считает, что они созданы друг для друга. Я хочу, чтобы мой сын был счастлив, Рейн.

— Вот как? Шор нахмурился.

— Я полагаю, ты пришел сюда сегодня, потому что хочешь того же для своей сестры. Пора нам с тобой пойти на мировую.

— Ты не правильно меня понял, Шор, — возразил Оливер. — Когда я сказал, что нам нужно поговорить о твоем сыне, я имел в виду второго сына, Хэммонда.

— Хэммонда? — не веря своим ушам, повторил Шор.

— Ты же помнишь о нем. Ты его отправил в долгосрочный отпуск за границу два года назад, когда обнаружил, что он обманул инвесторов той фирмы, которую ты купил для сына.

Лицо Шора обмякло.

— Господи, как же ты об этом узнал?

Оливер пожал плечами.

— Небольшое расследование. Скажи, Шор, сколько тебе стоило выкупить своего старшего сына из этой грязи? Ты с этим прекрасно справился, нужно отдать тебе должное. В средствах массовой информации не было и намека на эти события, в суд не было подано никаких обвинений. Хорошая работа.

— Боже мой, ты поэтому согласился встретиться со мной сегодня? — Шор широко раскрыл глаза. — Ты собираешься меня шантажировать, да? Ты собираешься угрожать мне тем, что выдашь эту историю прессе, если я не найду способ заставить Карсона разорвать помолвку?

Оливер ничего не ответил. Он довольствовался тем, что наблюдал, какое впечатление произвело его разоблачение, прежде чем приступить к следующему этапу своего хорошо спланированного сражения.

Он взвешивал эффект от своего первого удара, выбирая второй, когда небольшая суматоха в центре зала привлекла его внимание.

Раздался голос Энни, звонкий, как колокольчик, выделяясь среди негромких голосов, ведущих серьезные разговоры:

— Пожалуйста, уберите руки! Я сказала вам, я миссис Рейн и должна встретиться здесь со своим мужем. Он сидит вон там.

Пораженный, Оливер повернул голову как раз в то время, когда Энни, с растрепавшимися, намокшими волосами, вырвалась из рук метрдотеля. Она помчалась по залу к столику, где сидели они с Шором.

— Извините, мэм, но я не могу позволить вам находиться здесь без приглашения одного из членов клуба, — требовательно настаивал метрдотель, семеня за ней. — Если вы будете так добры подождать в вестибюле, я уверен, что мы сумеем все уладить.

— Не о чем беспокоиться, — бросила Энни, обернувшись к нему вполоборота. — Я же сказала вам, что здесь находится мой муж.

Она остановилась рядом со столиком, где сидели Оливер и Пол.

— Привет, Оливер. — Она наклонилась и легко поцеловала его в щеку. — С трудом пробралась сюда. Я же тебя предупреждала, что совсем не похожа на миссис Рейн.

Оливер понял, увидев запыхавшуюся, совершенно мокрую от дождя Энни, что она, должно быть, бежала всю дорогу от магазина «Безумные мечты».

— Что ты здесь делаешь, Энни? — спросил он, медленно поднимаясь на ноги. — Что-нибудь случилось?

— Абсолютно ничего. — Она успокаивающе потрепала его по плечу и повернулась к Полу Шору с сияющей улыбкой. — Добрый день, мистер Шор. Прекрасный был прием. Надеюсь, вы смогли получить на развитие искусства много денег.

Шор в явном замешательстве смотрел на нее.

— Миссис Рейн.

— Вы вспомнили мое имя! — в восторге произнесла Энни, усаживаясь за стол. — Правда, Рафаэла сделала превосходную работу? Рафаэла — это дизайнер, которая оформляла интерьер вашего дома к бенефису. Не знаю, заметили ли вы в солярии лакированного слона. Он из моего магазина.

— Вот как? — Шор выглядел все более смущенным.

— Да, и должна заметить, он очень уместно смотрелся в вашем солярии. — Энни наклонилась вперед и добавила заговорщическим тоном: