Неистовые сердца - Кренц Джейн Энн

— Знаете, он продается.

— Понимаю.

Метрдотель явно сообразил, что ему не придется вышвыривать Энни вон. Он поспешно отступил и сделал сигнал официанту.

Шор уставился на Энни.

— Я не знал, что вы должны к нам сегодня присоединиться.

— И я тоже, — холодно добавил Оливер. Улыбка Энни достигла предельной обворожительности и засияла еще на несколько ватт ярче.

— Мне удалось освободиться на время ленча. Спасибо, что подождали меня. — Она взяла меню. — Я умираю от голода. Поскольку это клуб ваш, мистер Шор, что вы порекомендуете?

— Палтус, — автоматически ответил Шор. — Его здесь прекрасно готовят. — Казалось, он не может отвести от Энни глаз.

— Звучит превосходно. — Энни посмотрела на официанта. — Я буду палтус. Без салата. И кофе, пожалуйста.

— Да, мэм.

— Ну вот. — Энни захлопнула меню. — А что будут есть остальные?

Шор перевел взгляд с Энни на Оливера и обратно.

— Палтус.

Энни в ожидании посмотрела на Оливера.

— А ты что будешь есть, Оливер?

— Я не планировал ничего есть, — с намеком произнес Оливер.

— Ерунда. Тебе не нужна диета. Ты делаешь столько физических упражнений. — Энни послала официанту солнечную улыбку. — Он тоже будет палтус.

— Да, мэм, — быстро кивнул официант, явно решив, что здесь решения принимает Энни. Он убежал прежде, чем Оливер успел отменить заказ.

Оливер задумчиво посмотрел на Энни и полюбопытствовал, как бы она выглядела, если бы он вынес ее из клуба на своем плече.

— Откуда ты узнала, где меня найти?

— Когда я позвонила тебе в офис, миссис Джеймсон сказала, что ты встречаешься с мистером Шором за ленчем.

— Постараюсь не забыть уволить миссис Джеймсон, когда вернусь в офис.

— Даже не шути таким образом. Ты без нее пропадешь. — Энни повернулась к Шору. — Я не собиралась прерывать ваш разговор.

— Черта с два ты не собиралась, — пробормотал Оливер. Он был почти уверен, что понимает происходящее. Энни услышала об их встрече и предположила, что беседа может не пойти по нужному, на ее взгляд, руслу. Он спросил себя, кто же мог ей это подсказать. Сам он ни с кем не делился, значит, с ней поговорила Сибил. Мачеха слишком хорошо его знает.

— Пожалуйста, продолжайте обсуждать то, что обсуждали до меня, — попросила Энни Шора. Шор взглянул на Оливера.

— Мы говорили о моем сыне, — тихо сказал он.

— О Карсоне? — Энни кивнула. — Он кажется удивительно милым. Насколько я понимаю, он преподает историю искусств. Вы должны им очень гордиться.

— Да, — сказал Шор, не сводя глаз с Оливера.

— Мы говорили не о Карсоне, — нахмурился Оливер. Ему пришло в голову, что присутствие Энни сделает разговор неловким, о чем она прекрасно знала заранее.

Энни вопросительно посмотрела на Шора.

— У вас есть еще один сын?

— Да, — ровно произнес Шор. — Его зовут Хэммонд.

— Он тоже живет в Сиэтле? — спросила Энни.

— Сейчас нет. — Шор помедлил. — Он живет за границей. Одна компания, в которой я имею долю, недавно расширилась и образовала филиал за границей. Хэммонд работает в одном из зарубежных офисов этой компании.

— Как интересно! — воскликнула Энни.

— Ваш муж тоже так считает. — Шор подал сигнал официанту принести еще один мартини. — Он хочет попытаться шантажировать меня по этому поводу.

Безудержно радостная улыбка Энни мгновенно исчезла.

— Не смешите меня. Оливер никогда не стал бы никого шантажировать. Правда, Оливер?

— Конечно нет, — процедил Оливер.

— Мне кажется, — твердо изрекла Энни, — кто-то из вас должен мне рассказать, что здесь происходит.

Взгляд Шора, каким он посмотрел в глаза Оливеру, был лишен всякого выражения.

— Ваш муж каким-то образом узнал, что мой сын Хэммонд два года назад нажил себе серьезные финансовые неприятности. Речь шла о мошенничестве. Я позаботился обо всем. Вернул деньги всем, кому нанесли вред действия моего сына. А потом отправил Хэммонда на некоторое время за границу.

— Как это ужасно для вас. — Голос Энни звучал с мягким сочувствием.

Оливер скрипнул зубами. Ему внезапно показалось, что его план рассыпается на части прямо на глазах. В его жилах кипела ярость. На этот раз Энни зашла слишком далеко. Одно дело привязать его к кровати, совсем другое — вмешиваться в дела семьи.

— Ваш муж знает, что я не хочу, чтобы эта информация стала достоянием гласности, — продолжал Шор. — Он знает, как это расстроит мою жену, что это будет означать для всех нас.

— Прекрасно понимаю. — Энни с грустью покачала головой. — Как говорила тетя Мадлена, это есть в каждой семье.

— Что «это»? — спросил Шор.

— Паршивая овца. — Энни послала ему соболезнующую улыбку. — Негодяй, который обязательно должен сделать какую-нибудь пакость. Человек, которого стыдится вся семья. В моей семье таким был дядюшка Чарли.

Оливер выругался про себя, сознавая, что ситуация безвозвратно вышла из-под его контроля.

— Дядюшка Чарли? — Шор в удивлении уставился на Энни.

— Ага. Дядюшке Чарли нравилось грабить банки.

— Банки? — Шор явно потерял дар речи.

— Угу. По словам тети Мадлен, ее отца это так унижало, что он даже имени Чарли не разрешал произносить в своем доме. — Энни прищелкнула языком. — Другое дело, если бы Чарли был вынужден грабить банки, чтобы кормить свою семью или ради другой благородной цели. Но это был совершенно иной случай.

Явно зачарованный, Шор смотрел на нее.

— Почему он грабил банки? Энни быстро огляделась по сторонам и понизила голос:

— Ради удовольствия, насколько мы можем судить. Дядюшке Чарли нравилось грабить банки, поэтому его нельзя было остановить. Он отсидел срок за ограбление банка, но, когда вышел, снова вернулся к своему хобби.

— Как интересно. — Казалось, Шор не знает, что еще сказать.

— Я однажды видела его, — продолжала Энни почти шепотом. — Когда еще была совсем маленькой. Он был очень мил с нами, детьми. Отвел нас с Дэниэлом в зоопарк. Сказал моему брату, чтобы тот не начинал курить или грабить банки, потому что любую из этих привычек трудно бросить.

— Что же случилось с вашим дядюшкой? — спросил Шор, когда принесли тарелки с жареным палтусом.

— О, его застрелили во время очередного ограбления банка. В тот момент ему было семьдесят восемь лет. Славно погиб. Тетя Мадлен взяла нас на похороны и предупредила остерегаться преступной жизни. — Энни взяла вилку. — Она нас предупредила еще кое о чем.

— О чем? — спросил Шор.

— Она сказала нам, чтобы мы никогда не стыдились того, что дядюшка Чарли был нашим родственником. Именно тогда она объяснила нам, что в каждой семье есть паршивая овца и что никто не должен чувствовать себя ответственным за поведение этого человека. В конечном счете мы все в ответе только за себя.

— Действия одного члена семьи могут повредить остальным и унизить их, — медленно сказал: Шор.

— Да, знаю. — Энни подцепила на вилку кусочек палтуса, при этом мельком взглянув на Оливера. — Мне кажется, за этим столом все это прекрасно понимают. Вы пострадали из-за поступка своего сына, мистер Шор. Я видела, как мой дядя навредил моим родственникам. И ты, Оливер, как ты сам знаешь, прошел через все круги ада после того, как исчез твой отец.

Еле сдерживаемый гнев Оливера мгновенно перерос в откровенную ярость.

— Довольно, Энни!

— Извини. — Она туманно улыбнулась Оливеру. — Я не собиралась копаться в прошлом. Но ты же видишь, что у вас с мистером Шором много общего.

— Нет, Бога ради, у нас с ним нет ничего общего. — У Оливера было желание встряхнуть ее, сделать все, что угодно, чтобы заставить заткнуться. Вместо этого он был вынужден сидеть здесь и глотать свою ярость, пока в его мозгу проносился образ захлопывающейся за ним клетки.

— Нет есть, Оливер. И ты, и мистер Шор благодаря действиям членов вашей семьи узнали, что такое бедность.

— Я сказал, довольно, Энни. Я говорю серьезно. Шор посмотрел на него.

— Я прекрасно сознаю, что внес свой вклад в проблемы, с которыми ты столкнулся после исчезновения своего отца, Рейн. Я так и не извинился. Теперь я это делаю.