Великая Русь Средиземноморья. Книга III - Александр Саверский

Соответственно, в былинах описывается период, когда гора Сорочинская, Сион, являясь священной горой евреев, находилась на границе Руси и Иудеи (Израиля). Неподалеку от горы Сорочинской, Сиона, далее был расположен Иерусалим и река Ердан.

Большая часть исследователей, по причине упоминания в былинах земли Жидовиной, определяют ее как Хазарию, с которой Русь имела общую границу. При этом былины, в которых связываются понятия земли Жидовиной и Сиона, Иерусалима, не рассматриваются.

Что ж, отождествление былинной земли Жидовиной и Хазарии является невозможным по той простой причине, что на территории Хазарии не находились священная гора Сион-Голгофа, река Иордан и священный город Иерусалим.

Конечно, истории известны факты переноса географических названий вместе с переселением, но это не может относиться к священным местам, ведь, в конце концов, Гроб Господень, которому, согласно былинам, русы многократно ходили поклониться, не мог перекочевать в Хазарию, так же как и священные воды реки Ердан (Иордан), куда шли омываться русские паломники. Нельзя предполагать и возможность столь обширной территории Хазарии, чтобы она захватывала территорию древнего Израиля ни в Западной Европе, ни даже чисто гипотетически на Ближнем Востоке.

Иерусалим

Реки то, озера ко Новугороду, мхи то, болота ко Белоозеру, широки раздолья ко Опскому, тесные леса ко Смоленскому, чистые поля к Ерусалиму

Хотя сам Иерусалим в описанный былинами период принадлежал не Иудее, не «жидам» – назывались ли в это время жидами потомки европейских иудеев, или т. н. сарацины, пришедшие из Северной Африки.

Есть «Сказание о подвигах Федора Тирянина (Тиринин)». Само имя которого относит его к Тиррении, Тирренскому морю, т. е. Западной Европе. Федор в былинах позиционируется как русский богатырь. А.А. Коринфский, записавший эту былину, комментирует высказывания Федора: «Ответ Федора Тиринина выдает в нем дух истинного сына русского народа, сложившего про него свой песенный сказ».

Но этот русский богатырь является сыном царя Иерусалима Константина Самойловича. И воюет он с царем иудейским, который потребовал отдать город добровольно, именно в качестве царского сына. Побеждает Федор иудейского царя, а после возвращается домой, в Иерусалим, в палаты белые каменные.

Стоит отметить, что в этой былине нет упоминания Киева, и столица Руси определяется как святой град Иерусалим, где восседал царь.

Продолжают ту же тему былины о Егории Храбром. А.Н. Афанасьев в книге «Народные русские легенды» приводит любопытный вариант этого сказания.

Егорий Храбрый, так же как и Федор Тирянин, является сыном царя Иерусалима, теперь уже Федора – возможно, непосредственно Федора Тирянина. Снова нападает на Иерусалим царь иудейский, только в этот раз он захватывает Иерусалим и царскую семью. Сбежать удается только Егорию после помощи святой Руси:

Выходит Егорий на святую Русь,Идет во свой во Ерусалим-град.Ерусалим-град – он пуст стоит;Одне церкви!

Здесь, как мы видим, идет прямое указание как на принадлежность Егория к русскому народу, так и на нахождение Иерусалима на святой Руси. Причем именно израильского Иерусалима, на что указывает как статус святого города, так и близость Иудеи, которая пыталась его отвоевать обратно.

И снова победил русский богатырь иудейского царя, вероятно, собрав армию после побега. И снова отсутствует город Киев. Вероятно, эти былины описывают период до появления второго Киева на западноевропейских землях.

По официальной версии, описанные в былинах о Егории события также относят к более раннему периоду – к временам правления римского императора Диоклетиана. И, абсолютно игнорируя историческую составляющую былин, извлекают информацию о пытках царя над Егорием – в итоге получилась история о христианском мученике Егории, а не иерусалимском царевиче. Именно поэтому в перепечатанном современном виде былина изменена: вместо иудейского царя Мартемьянщины, навязывающего веру басурманскую, указан Демьянщина, навязывающий латинскую.

Позднее уже с иудеями воюет Илья Муромец, и он же хоронит Святогора на священной иерусалимской горе – горе Елеонской:

А Илья Муромец поехал по святой РусиКо тому ко городу ко Киеву,А ко ласковому князю ко Владимиру.Рассказал он чудо чудное,Как схоронил он Святогора да богатыряНа той горы на Елеонскии.

Связь Иерусалима со святой Русью невозможно спрятать. Ее пытаются объяснить тем, что христианская Русь «включила» Иерусалим в общую картину святорусского мира, потому в былинах он оказался на ее территории. Но это странное объяснение. Мало ли кому чего хочется включить в себя, тогда Иерусалим должен был оказаться в легендах всех христианских стран, а его царями указывались бы древние франки или те же римляне. Но этого нет.

На самом же деле мы имеем уникальную историческую информацию – Иерусалим в середине I тыс. н. э. принадлежал Руси. И, судя по тому, что во времена основной когорты богатырей туда беспрепятственно ходили и другие богатыри, к примеру, Василий Буслаев, и паломники, он принадлежал Руси вплоть до ее падения на западе Европы.

Путь в Иерусалим в былинах описан довольно слабо – туда и плывут морем, и идут пешими. В былине о Василии Буслаеве четко указано, что корабль Василия приплыл обратно по морю:

Да ждет-то Василия Буслаевича,Как смотрит она в трубочку подзорную, —Как бежит из-за моря черлен карабь.

И весь путь Василия в Иерусалим в былине описан по морю. Если Новгород, из которого он отплыл, располагать вблизи Балтики, хотя в былине читается, что город расположен непосредственно на море, то Буслаев должен был обплыть все западное побережье Европы, затем через Гибралтар войти в Средиземное море, только после этого приплыть к гипотетическому Израилю на Ближнем Востоке. В былинах не описывается столь долгий путь, и, учитывая наличие границы с землей Жидовиной, получается, что мы имеем описание иного расположения Новгорода и Руси.

Аллегорически война с Иудеей описана как война со Змеем-Горынычем. Самым известным змееборцем был Добрыня Никитич – в былине, одним из названий которой является «Добрыня Никитич и Змей с горы Сиона», он побеждает Змея, живущего на горе Сорочинской, т. е. Сионе, поскольку забирает тот в плен людей русских. Сам факт, что в ряде былин Змей живет именно на Сорочинской горе, которая в былине об Илье Муромце фигурирует как русская застава, говорит о том, что гора, находясь на границе, переходила из рук в руки.

Любопытно и «Сказание о подвигах Федора Тирянина (Тиринин)». Будучи «Иерусалима вышняго гражданином» Федор Тирянин, само имя которого относит его к Тиррении, Тирренскому морю, т. е. Западной Европе, выступает змееборцем в качестве защитника Иерусалима. Также любопытно, что Змей располагается на горе Сион, а вот сам Иерусалим не находится в его власти. Впрочем, в отношении Иерусалима в былинах складывается впечатление, что он принадлежал русам или дружественному народу на фоне вражды с иудеями.

Несмотря на то, что в былине о подвигах Федора Тирянина описан иной временной промежуток, довольно очевидно, что гора, на которой находился Змей, находится неподалеку от Иерусалима. И в этой былине он символизировал не царя, но армию иудеев, оставшуюся после первой победы Федора над царем иудеев.

Змей часто имеет двенадцать голов, а в былине о Федоре Тирянине у Змея не только двенадцать голов, но и двенадцать змеенышей – по числу колен Израиля.

По всей видимости, и Идолище Поганое соотносится с понятием Иудея не только по сходству звучания, но и по той причине, что отождествляется со Змеем. Так же как и Чудо-Юдо – Юдо, или Йудо, несомненно, имеет тот же корень. В том, что Иудея в былинах была персонифицирована как Змей, в общем-то, ничего удивительного нет – по установившейся не только в русской традиции, но и в самой иудейской, ветхозаветной.

В сказке «Иван крестьянский сын и Чудо-Юдо» приводится несколько иная география – Змей уже живет за Калиновым мостом через огненную реку Смородина. Правда, это не мешает его располагать и на высоких горах Сорочинских. Обычно Калинов мост трактуется как мост в Загробный мир. Однако эта версия крайне неубедительна, поскольку в сказке ясно просматривается сюжет о том, что Иван и его братья защищают границу Руси от неприятеля: «Едем мы, бабушка, на реку Смородину, на калиновый мост, хотим с чудом-юдом сразиться, на свою землю не допустить».

Сам тот факт, что страны и народы в былинах персонифицированы, указывает на их древность – ведь чем ближе к нам исторические события, тем более реалистично они описаны, а чем древнее, тем больше они приобретают фантастических подробностей. Так, известная нам былина о Садко, как указывает академик А.Н. Веселовский, имеет сходство с эпизодом старофранцузского романа о Тристане, где герой по имени Садок, убив шурина, бежит на корабле; поднимается буря, по жребию виновником бури оказывается Садок; он бросается в море, после чего буря затихает. Очевидное сходство сюжета и имени позволяет предположить наличие единых древних былины или мифа, возникших в те времена, когда русы проживали на западе Европы. Сказочные же подробности подтверждают давность возникновения этого сюжета.