Цель обманывает средства - Даниэль Дакар

— Капитан, — доложил бортовой разум, — воронка пройдена. Мы на орбите первой планеты Энджи, в полной противофазе с планетой. Тяга с маршевых убрана. Можно вскрывать «Диану», капитан.

— Спасибо, «Ревель». Урмас, Леон — займитесь, я в рубке без вас пока обойдусь. Отто, медотсек готов?

— Да, капитан. — Немец становился потрясающе дисциплинированным, когда слышал приказы или вопросы, касающиеся его прямых обязанностей. — Все готово, капитан. Как только криобоксы с «Дианы» окажутся у нас на борту, я смогу подключить их к нашей медицинской системе.

— Отлично, — кивнул Заславский. — С богом, ребята, начинаем.

Урмас Дирк и Леон Аскеров выбрались из пилот-ложементов и бодрым шагом отправились в десантный отсек, где было заранее складировано все необходимое для вскрытия корвета оборудование.

Через двадцать минут, которые ушли у Заславского на созерцание космоса сквозь фронтальный экран, в который он опять превратил стену рубки, на связь вышел Аскеров и затребовал на борт «Дианы» киберов. Механизмы ему отправили, точным и пунктуальным кибремонтникам предстояло поработать еще и носильщиками, поскольку транспортировать древние криобоксы можно было только методом полной погрузки. В данном случае — погрузки на киберов.

Макс, удостоверившись, что на «Диане» не осталось ни криобоксов, ни членов экипажа «Ревеля», посмотрел на спину двинувшего в медотсек Лемке и поинтересовался вслух:

— «Ревель», ты ведь без меня в рубке пока обойдешься?

— Так точно, капитан.

— Отлично. Тогда я — в медблок, посмотрю своими глазами.

— Принято, Макс. — ИскИн стал немногословен.

Макс сначала подумал, что он волнуется, но потом одернул себя — кто волнуется? Бортовой разум? Так недолго и существование машинных эмоций предположить. Впрочем, чувство юмора же у «Ревеля» есть, почему бы и не быть остальным эмоциям? Кто его знает, насколько качественно переписалось сознание адмирала Дакара на электронный носитель? Уникальная операция, проделанной покойным Майклом Райтом, до сих пор не была повторена, несмотря на то что прошло практически два века. Насколько Заславский понял из всех статей в Интерстар на эту тему, сначала никому не приходило это в голову, а потом, после нескольких неудачных экспериментов, в большинстве стран был наложен запрет на подобные исследования. Во всяком случае ни Содружество Американской Конституции, ни Европейский Союз, ни Народная Кубинская Республика не одобряли таких исследований.

В медотсек Макс вошел последним. Остальные были уже там, как и восемь странноватых (для Заславского) криобоксов, которые Леон и Отто уже вовсю подключали к корабельной сети. Что-то слегка царапнуло капитану взор, и он не сразу понял, что именно. Начал приглядываться, сосредоточенно изучать привезенные саркофаги, и вдруг осознал.

— Отто, ты обратил внимание? — начал было Макс, но Лемке перебил его.

— Да, именно. Капитан, Алекс фон Строффе и Ричард Райт поставили себе не тот режим заморозки, что остальным. И как только мы согласуем промеж себя управление криобоксами и бортовую сеть, я тебе смогу сказать…

— Неважно. Питание на них подано? — поинтересовался Заславский.

— Да, уже, — воззрился врач на капитана, не понимая, что именно с точки зрения друга «неважно».

— Тогда показываю фокус, — усмехнулся Макс, который благополучно вспомнил старые лекции в Академии. Подойдя к саркофагам, он просто ткнул пальцем в здоровые зеленые клавиши, ближайшие к лицам Алекса и Ричарда. Кнопки ушли внутрь, а динамики, установленные на криобоксах, сообщили слегка металлическим голосом: «Defrosting is started, please, wait».

— Макс? — удивленно выдал Отто.

— Все просто, герр доктор, — рассмеялся капитан. — Это так называемый «быстрый режим», эти двое себя заморозили не так, как остальных, факт. Нам в академии лекции читали, кое-что еще помню, да. Не могу сказать, какой максимальный срок заморозки в «быстром», но какой-то не слишком большой. Алекс фон Строффе и Ричард Райт периодически просыпались за эти годы. А вот остальной экипаж, видимо, нет.

— Вот даже как, — изумился Лемке. — Макс, ну у тебя и память. Еще лекции из академии помнишь даже. Я таким похвастаться не могу.

Леон и Урмас не сказали ничего, но диалог капитана со старпомом слушали крайне внимательно. Впрочем, это Аскеров внимал, а вот Дирк подошел поближе к саркофагам и стал пристально вглядываться в подмерзшие изнутри стекла. Что штурмовик надеялся там разглядеть, сначала оставалось загадкой, но недолго. Буквально через пару минут Урмас взмахнул рукой, подзывая остальных. Макс, Отто и Леон подошли поближе и смогли своими глазами увидеть, как розовеет лицо человека внутри криобокса.

Прошло еще около десяти минут напряженного ожидания. Отто разогнал экипаж по креслам, чтобы не толпились вокруг саркофагов, а то прямо неудобно как-то — просыпается человек, а вокруг него толпа зрителей собралась. К чему смущать тех, кто столько лет был напрочь оторван от общества?

Но вот крышки криобоксов пошли вверх, клубы морозного, насыщенного азотом и кислородом воздуха вырвались наружу, и взорам экипажа «Ревеля» предстали двое нагих мужчин, лежащих в колыбелях саркофагов. Судя по надписям на табличках, невысокий черноволосый крепыш был Ричардом Райтом, а среднего роста темно-русый полуатлет — Алексом фон Строффе. Подтверждала эту версию и татуировка на плече крепыша: «Wright. Always right».[8]

Кто из замороженных первый глубоко вздохнул, сказать было сложно. Но два глубоких вдоха слились в тишине медотсека в один, Райт открыл глаза и резким движением уселся на краю криобокса, оглядываясь, а фон Строффе просто приподнялся на локте, но точно так же растерянно озирался. Молчание нарушил Заславский, которого не отпускало ощущение дежавю.

— Доброго дня, господа. Меня зовут Макс, я капитан экспедиционного корабля «Ревель» под флагом Российской Империи, и вы у меня на борту. Вы помните, кто вы и что с вами произошло?

Райт бросил быстрый взгляд на своего капитана, фон Строффе поймал его и кивнул другу, потом повернулся к Максу.

— Да, капитан, помним, и отлично помним. Если уж вы нас разморозили, то, наверное, вы понимаете, что это была «быстрая», да? — Алекс явно имел в виду быструю заморозку. Заславский кивнул, и фон Строффе продолжил. — Ну и замечательно. Как вы нас вытащили?

— Подошли к «Диане», захватили ее стыковочным устройством, вцепились покрепче и дали полную тягу. Нам было несложно. — Макс старался говорить по возможности спокойным тоном.

— Здорово, — кивнул капитан фон Строффе. — Наверное, у вас мощный корабль. А с чего русские взялись нас спасать?

— Некорректная формулировка, герр фон Строффе, мы не являемся официальной миссией Империи. Мы несем русский флаг и приписаны к Ново-Петербургу, но мы частный экипаж, — уточнил Заславский.

— Сильно! — восхитился Алекс. — Частная команда с кораблем, которому нипочем гравитационные воронки, здорово за двести лет техника и общество изменились, я рад!

— Вы знаете, сколько прошло лет? Впрочем, да, быстрая заморозка. На какой временной период она возможна? — спросил Макс, явно сбитый с толку.

— Десять лет. Ричард Райт и я просыпались раз в десять лет на трое-четверо суток. Удостоверялись, что ничего не изменилось, и засыпали обратно. — Фон Строффе грустно усмехнулся.

В медотсеке опять повисло молчание, но ненадолго. На этот раз его прервал Райт, у которого оказался надтреснутый, очень хриплый голос:

— Господа, а вы не захватили с «Дианы» нашу одежду? Ничего не хочу сказать, но как-то не привык я в чем мать родила расхаживать по чужому кораблю.

— Конечно, захватили, — Леон хлопнул себя по лбу, «как же я мог забыть», и передал Райту и фон Строффе два свертка, которые лежали при входе в медблок. Видимо, он и принес, подумал Макс.

— Спасибо, мистер, хоть нас и не представили друг другу. — Ричард старался быть вежливым, но шпилька в адрес Заславского была очевидна.

— Моя ошибка, — рассмеялся Макс. — Позвольте, дорогие гости, вам представить мой экипаж. Человек, который вспомнил про вашу одежду, — Леон Аскеров, мастер-техник. Гигант в белом халате — Отто Лемке, корабельный врач и старший помощник одновременно. Второй гигант, но без белого халата — Урмас Дирк, наш канонир. А я, как и было сказано, Максим Заславский, капитан. Есть еще «Ревель», наш бортовой интеллект, но с ним, я полагаю, вы познакомитесь позже.

— Бортовой что? — не понял Райт.

— Бортовой интеллект. Компьютерная система нашего корабля оснащена искусственным интеллектом, его зовут «Ревель», так же, как и наш корабль, — пояснил Леон после разрешающего кивка со стороны капитана.

— Ладно, господа, — еще раз кивнул Макс, которому пришло в голову, что смущать диановцев не стоит. — Я вас покину, мне нужно в рубку. На все ваши вопросы ответит господин Лемке, он же поможет вам разместиться у нас на борту. Урмас, Леон, за мной! — С этими словами Заславский вышел, Дирк и Аскеров отправились за ним.