Надежды на лучший мир - Валерий Увалов

Закончив с Марсом, флот Нечаева двинулся к следующей колонии, а затем к следующей и следующей. Так продолжалось, пока в Солнечной системе не осталось ни одного очага того хаоса и безумия, которые устроили сами люди. В один момент все поняли, что у них появился новый правитель, который так и не обозначил свой статус. Но шестеренки человеческой цивилизации вновь завертелись, запустились заводы, перерабатывающие комплексы, вернулась нормальная жизнь в колонии, и все между собой обсуждали, куда же вновь образовавшаяся власть направит общие усилия.

Конечно, Нечаев пообещал, что все ресурсы направит на изучение проблемы с бактериями и поиски лекарства, но никто не ожидал, что он объявит карантин, запретив какие-либо попытки выйти за пределы гиперпространственной блокады. Пояснив это тем, что выход заразы из Солнечной системы несет угрозу всем тем людям, которым посчастливилось оказаться за ее пределами. Не всем понравилась идея карантина, некоторые решали, что их зараза обойдет, если покинуть про́клятое место под названием «Солнечная система». Они умудрялись захватывать какой-нибудь транспортник и, набиваясь в него семьями, пытались уйти в межзвездное пространство на плазменных двигателях, зачастую без гипердвигателя.

Тогда флоту приходилось применять не очень популярные меры, и зачастую очень тяжелые для экипажей военных кораблей. Вот и команде фрегата «Стаут» предстояло выполнить работу, о которой не хочется и думать. Обычно такие корабли беглецы выбирали оживленные маршруты, но капитан этого решил, что преодолеть блокаду можно и курсом перпендикулярно плоскости эклиптики. И ближайшим военным кораблем, который мог его перехватить, оказался «Стаут» – беглеца удалось нагнать, когда тот удалился на пять астрономических единиц от старой границы беспрыжковой зоны.

– Сэр, беглец в зоне поражения ствольной артиллерии.

– Есть ответ на наши запросы? – поинтересовался Саливан в надежде, что не придется отдавать приказ.

Но связист развеял все его чаяния:

– Нет, сэр. По-прежнему молчат.

– Хорошо, – недовольно буркнул Саливан. – Я хочу лично к ним обратиться.

– Они вас слышат, сэр, – тут же отозвался офицер связи.

Саливан поднялся со своего ложемента, поправил комбинезон и, глядя на обзорные экраны, где виднелся корабль беглец, начал:

– Обращаюсь к кораблю беглецу. Говорит капитан первого ранга Роберт Саливан. Вы нарушаете карантин. Немедленно заглушите двигатели и ждите дальнейших распоряжений.

Саливан замолк и посмотрел на офицера поста объективного контроля, тот понял его немой вопрос.

– Никакой реакции, сэр. Беглец продолжает разгон.

– Вы там, послушайте. – Капитан решил сделать последнюю попытку. – Размер зоны блокады неизвестен. У вас просто закончится топливо либо припасы – и вы умрете. Если останетесь, у вас будет шанс.

Саливан снова посмотрел в сторону поста контроля, и находящийся там офицер просто помотал головой. Нужно принимать решение: еще час такой погони – и топлива не хватит на обратный путь.

– Внимание! Боевая тревога! – наконец решившись, объявил капитан. – Захват цели. Корабль беглец. Курсовому орудию… – он сделал небольшую паузу, но все же добавил: – Огонь!

Саливан ожидал, что сейчас в сторону преследуемого корабля полетит стальная стокилограммовая болванка, но ничего не происходило и не звучало никаких докладов о проблемах с орудием.

– Оружейный пост, как это понимать?

– Сэр, там женщины и дети, – дрожащим голосом ответил третий лейтенант. – Я не могу.

– Я прекрасно знаю, кто там! – рявкнул Саливан. – Но их там сотня, а во внешних колониях сотни тысяч. Это чертова бездушная математика. Так что утри свои сопли, третий лейтенант, и выполняй приказ. Огонь!

Еще поколебавшись, со слезами на глазах третий лейтенант коснулся пиктограммы открытия огня – и зажмурился от содеянного. А капитан Саливан убрал свое личное оружие в кобуру, стараясь быть невозмутимым, но прекрасно понимая, что теперь ему будут сниться лица этих отчаявшихся и погибших от его руки людей.

Он не спеша опустился в свой ложемент, закрыл глаза, медленно провел по лицу рукой сверху вниз и устало произнес:

– Возвращаемся. Курс в зону патрулирования.

Но вместо привычного доклада прозвучал взволнованный голос офицера поста контроля:

– Господин капитан, обнаружен неопознанный объект! Траектория пролегает через Солнечную систему! Скорость просто фантастическая!

Саливан приоткрыл один глаз и буркнул:

– Что еще за объект?

– Не могу знать, господин капитан. Компьютер не может его идентифицировать.

– Покажи, – приказал Саливан и уставился на обзорный экран.

Изображение с внешних камер тут же сменилось на тактическую схему, где в инфографике телеметрии фрегата отчетливо виднелся маркер неопознанной цели. Схема сместилась, и появилась расчетная траектория, пересекающая орбиты внутренних планет. Скорость действительно была огромной, природные объекты с такой не летают. Тем временем с поста контроля снова поступил доклад.

– Объект пролетит мимо нас на расстоянии ста двадцати километров через шесть секунд.

– Навести оптику! – недолго думая, крикнул Саливан.

Изображение снова сменилось, и на экранах появилась яркая звезда, увеличивающаяся в размерах. От изумления Саливан встал с ложемента и медленно пошел ближе к экранам. Но не успел сделать и пяти шагов, как эта звезда на огромной скорости промчалась мимо, оставляя засвеченный росчерк.

Не дожидаясь приказа, пост контроля вывел на экран один из кадров с размазанным силуэтом, но через секунду изображение начало меняться, приобретая более четкие черты. И перед капитаном предстал корабль необычной конфигурации. Он был развернут двигателем вперед по ходу движения, – типичный маневр во время торможения. Но больше всего капитана поразил размер этого корабля.

– Немедленно сообщить в штаб флота! – бросил Саливан и быстро вернулся к ложементу, после чего раздраженно добавил: – И почему мы все еще не на обратном курсе?

⁂

В то же время. Луна. Секретные слушания доклада медико-биологической комиссии.

Время утекало как сквозь пальцы, и приближался тот момент, после которого будут бесполезны любые меры поддержания порядка и хоть какой-то надежды. Уже появились первые признаки прогрессирующей болезни у нескольких человек, благо только у совсем пожилых людей, как бы кощунственно это ни звучало.

Конечно, эти случаи пока держатся в тайне от населения, но в глазах тех, кто посвящен, стали появляться признаки отчаяния и безнадежности дальнейших усилий, хотя год назад эти же люди были полны решимости. Если это происходит среди сильнейших духом, то что творится с остальными, Нечаеву даже не хотелось думать. Он медленно прошелся взглядом по лицам сидящих за столом и остановился на делающем доклад профессоре Эвансе – бывшем студенте профессора Лапатина, а ныне руководителя программы борьбы с инфекцией.

– В лаборатории на спутнике Ио одна из групп сумела найти способ борьбы с заразой, – вещал Эванс и сопровождал свои слова изображениями, которые по мере рассказа всплывали над столом. – Им удалось полностью уничтожить небольшую колонию бактерий в лабораторных условиях, а после и провести эксперимент на добровольце.

Над столом появилось изображение человека, лежащего в медицинском биоанализаторе. Справа и слева от него возникали выноски с изображением тканей и описаний того, что сейчас видят присутствующие, а докладчик продолжал:

– Но через три дня он оказался повторно заражен, но уже бактериями, устойчивыми к разработанной процедуре лечения. И хотя лаборатория была изолирована от внешнего мира, но вся популяция вне лаборатории обрела иммунитет. Кроме того, каким-то непостижимым образом иммунитетом обзавелись все бактерии в Солнечной системе.

Эванс замолчал, а Нечаев тихо встал и привычно подошел к медиаокну. Как раз сейчас за ним падал пушистый снег, укутавший опушку леса.

– Другими словами, кто-то или что-то управляет процессом извне, – произнес он не оборачиваясь.

Эванс навалился локтями на стол и покрутил головой, встречаясь взглядами со своими людьми и как бы получая их одобрение.

– Мы тоже пришли к такому выводу. Стоит нам найти метод борьбы с этими тварями, как некто вносит коррективы в их программу, и мы оказываемся в самом начале.

После небольшой паузы, заведя руки за спину, Нечаев поинтересовался:

– Возможно ли полностью очистить некую зону, где разместить излеченных людей?

– Мы уже прорабатываем этот вариант, – утвердительно заявил Эванс, но тут есть целых три проблемы. Первая: найти новый способ убить заразу. Вторая: количество людей, которых мы сможем поместить туда прежде, чем у бактерий появится иммунитет. И третья: что делать людям, они не смогут покинуть эту зону из-за опасности повторного заражения.