Ведьма. Истоки - Галина Валентиновна Чередий

резко села. — Думаешь я стану кого-то нарочно высушивать? Да ни за что!

— Люська, иметь такую убойную способность в арсенале и не совершенствоваться — тупость непроходимая.

— Ну мне не привыкать выглядеть недалекой и неумной среди подлунных.

— Можно же на крысах или прочей мелочевке попробовать тренироваться.

— Я. Не. Буду. Убивать. — отчеканила я. — Не нарочно, не ради обучения. Случайно и защищаясь — с этим я еще могу жить, но не так. Все, разговор окончен!

— Дура! — зыркнул гневно на меня Лукин и продолжал это делать всю дорогу до отеля. И я прекрасно поняла — черта с два он готов закрыть эту тему.

— Отдохни. — буркнул он, проводив меня до номера и ушел.

Я приняла долгий душ и хоть времени было только три часа дня, забралась в постель и отключилась почти сразу. Разбудил меня включенный в наступившей уже темноте верхний свет. Щурясь, я села прямее и увидела ведьмака, который установил посреди номера табурет и водрузил на него тушку здоровенного цыпленка бройлера.

— Вот! — с торжествующе самодовольной ухмылкой ткнул в куриный труп он, — Не хочешь тренироваться на живом, давай пробуй высушить уже дохлого.

— Ну Данила же! — закатив глаза досадливо протянула я.

Глава 17

— Эй, чем это несет из вашего номера? — оборотень окликнул нас, приоткрыв дверь и с подозрением заглянув внутрь. — Ух ты ж, сухарики!

Он подхватил прямо с пола одну из усушенных мною куриных тушек и с хрустом отхватил зубами сразу половину.

— М-м-м…Не ем обычно этого фабрично-магазинного дерьма, но в таком виде ничо так, — пробубнел он под моим ошарашенным взглядом с набитым ртом.

— Ну вот, даже зряшного перевода продуктов не вышло, — осклабился довольный результатами опытов Лукин.

Я сначала очень настаивала, чтобы он убрался из комнаты на всякий пожарный, прежде чем начну практиковаться в намеренном усушении бройлеров, потому как черт его знает — сумею ли действительно направить все воздействие в конкретном направлении. Ясное дело, что в гневе это запросто вышло, потянула всю воду к себе — и все дела, но сейчас-то может и распыление какое выйти.

— Я тебе слишком дорог таким, какой есть, чтобы ты меня зацепила, василек, — самоуверенно заявил Данила и завалился на кровать у меня за спиной. — Давай, жги!

На удивление, усушение неживого объекта мне далось запросто, и с первым цыпленком я от неожиданности так увлеклась, что через пару минут на табурете осталась только кучка коричневатого праха. Потянуться небольшой лентой силы, обернуть, потянуть. И готово!

— Ого! — вырвалось у меня. — Могу, оказывается!

— Вот-вот, можешь, но какого-то черта вечно ломаешься, как девственница перед первой оргией, — фыркнул Данила и пошел сменить объект приложения моих сил. Коих, надо заметить, после возвращения от Нелли во мне ощущалось прям дофига. — Так, а теперь давай попробовать усушение разной степени интенсивности.

Василь к нам явился как раз к моменту, когда цыплята, принесенные ведьмаком, закончились, и мы вдвоем валялись на кровати.

— Я правильно понимаю, что наши дела в этом Кукуево закончены? — Я вскинула голову, нахмурившись, но оборотень примирительно поднял руки с раскрытыми ладонями. — Эй, это я еще с всем уважением к этой жопе мира, сестренка! Так что, какие у нас дальнейшие планы?

— Возвращаемся обратно и продолжаем интенсивную подготовку к весеннему походу. И так столько времени просрали на отвлечения, — ответил Лукин.

— Нифига. Послезавтра Новый год. Я намерена забрать маму и бабулю к себе, и если выйдет, то и Ленку зазвать и устроить нам всем нормальный семейный праздник.

— Василек, среди подлунных календарная смена одного года на другой не имеет особого значения, особенно учитывая количество собственных календарей у разных магических рас.

— Лукин, а среди семьи Казанцевых эта самая смена очень даже имеет значение, и этот праздник мы привыкли отмечать все вместе. Ты как-нибудь сможешь пережить это обстоятельство? Ты ведь как-никак сейчас член нашего рода и семьи в частности.

Данила поднялся на локте и навис надо мной, уставившись в глаза снова с той же напряженной и даже настороженной пытливостью, какую я уже видела однажды.

— Что, вот прямо до такой степени член твоей семьи, василек? — пробормотал он, и у меня неожиданно всю кожу как разрядами закололо, от вмиг возникшего и стремительно выросшего до дикой отметки напряжения.

А я почему-то растерялась, не понимая — с чего бы вдруг возникло это “электричество”, и чем оно грозит.

— А ты разве против? — практически промямлила под его требующим не пойми чего взглядом.

И хлоп! — все пропало, оставив острое чувство разочарования собой. Лукин на мгновенье запрокинул голову, с, как мне почудилось, “как же ты меня достала” видом и перевернувшись, соскочил с постели.

— Я за любой кипеж, как говорится, — бросил он через плечо. — Давай тогда прибарахляйся, Люська, поехали собирать родню в дорогу. А я выписываться пошел.

И он ушел, а я уставилась на Василя, который все прокомментировал очередным “Хм”.

— Что я сделала не так? — озадаченно спросила у него.

— Может и ничего, — пожал оборотень безразлично широченными плечами. — Это зависит от того, чего хотела в принципе.

— Намекнуть ему, что была бы очень рада, если бы он стал себя считать себя полноправным членом нашей семьи, как мой парень, на серьезное будущее с которым у меня есть надежды, — пояснила, немного смущаясь.

Оборотень нахмурился и воззрился на меня как на недалекую.

— Сестренка, а че так сложно-то и с подвывертом?

— Да с каким еще подвывертом? — возмутилась я.

— Ну вот это вот все бла-бла-бла про “я рада” и надежды, — пояснил Василь. — Я на полпути чуть мысль не потерял. На хрена столько слов, если тебе просто нужно было сказать одно “да” на его вопрос считаешь ли ты сама его своим, когда он тебя спросил о семье.

— А он спросил?

— Ага. Когда про “вот до такой степени”, — подтвердил мужчина. — И спросил и уточнил даже.

— Это же просто… Блин, а прямее выражаться нельзя было? — подорвалась я с кровати.

— Блин, да что же у тебя так туго с усвоением ролей в этом вашем ведьмовском сообществе, — с тяжелым вздохом закатил глаза к потолку