Ведьма. Истоки - Галина Валентиновна Чередий

Искать его действительно вот так ножками и глазками хлопотно, но необходимо, как в кино указующих знаков не существует, к сожалению.

— И, возможно, нечто от ворожившего, — добавил ведьмак.

— Блин, но ведь мои одноклассники могли разъехаться куда угодно. Я же вон дома не осталась.

— И что? Разве ты фотоальбом с собой поперла? Ну вот, и они наверняка нет. Молодежь сейчас все нужное в телефонах или соцсетях хранит, облачных хранилищах и тому подобной фигне. Бумажные фотки, которые можно пересматривать, трогая и даже нюхая — это привычка и ценности старшего поколения.

— Это точно, — грустно улыбнувшись, подтвердила мама. — На экране оно все не то, дочь. А когда смотрю, да пальцами вас поглажу на фото — и вы, вроде как, и рядом.

— Потому что в какой-то мере это так и есть, — хмуро глянул на альбом ведьмак, как если бы с удовольствием спалил его взглядом. — Такие фото — это захват части сути изображенного. Поэтому через них можно воздействовать. Так, двигаем, солнце уже высоко.

— Слушай, а выходит, что кто-то из моих одноклассников тоже подлунный, если смогли порчу сотворить? — спросила уже в авто.

У мамы мы выспросили обо всех бывших моих однокашниках, чьи адреса она помнила и о чьих переездах слышала, и отправились объезжать.

— Совсем не обязательно, — мотнул головой Лукин. — Могли обратиться к местному подлунному за услугой. Есть тут у вас один умелец. Его тоже, кстати, навестим, хоть он и говнистый на редкость и хрен расколется. Но не забывай еще о существовании интернета, где описывается туева куча всевозможных вредоносных и не очень обрядов. Эх, ручки бы шаловливые поотсыхали у всех, кто их туда поместил.

— И что? Разве это может сработать без способностей к магии? — изумилась я.

— Спонтанный выброс, будь он неладен, — пробурчал оборотень.

— Ага, — поддержал его Данила. — Магия — она же часть всего мира, всей природы, василек.

— Это я уже поняла. А что за выброс?

— Ну, это когда даже у обычного человека может нечто получиться при сотворении какого-нибудь обряда, если им движет что-то мощное. Какая-нибудь настоящая и очень сильная эмоция, чаще всего негативная, конечно. Страх, отчаяние, ненависть.

— Страх и отчаяние? — постучала я пальцем по нижней губе, размышляя. — А тогда давайте первым делом поедем к Вайсманам.

— Есть соображения какие-то или что вспомнила? — покосился на меня Лукин.

— Вспомнила. Я как-то раз слышала, что наши девчонки шептались о Нелли. Я не вслушивалась, но сказано было про “не факт, что она даже доучится”.

— То есть, заболевание у девчонки было очень серьезное.

— Да! — меня накрывало все больше. — Они даже какое-то время в шапочке постоянно ходила. Так что, может, химиотерапия или типа того. Нелли реально очень нелюдимая была, сама не рассказывала, а мы к ней не совались. Жалели, но с расспросами не лезли, боялись, наверное.

— Это нормально. Тяжелобольные люди у юных и здоровых вызывают подспудное отторжение и страх. Как если бы слишком близкий контакт способен тебя заразить, втянуть в пространство горя и безысходности.

— Наверное, что-то такое мы все и ощущали, — согласилась я, пусть и не без чувства некоторой вины. — Только я не знаю, где Вайсманы живут или жили.

— Сейчас выясним.

Лукин уверенно повел машину по поселку и остановился вскоре перед административным зданием, где у нас располагалось местная управа, опорный пункт и паспортный стол под одной крышей.

— Ждите, — велел нам с Василем и скрылся в подъезде.

Вернулся минут через пятнадцать, глянул на меня как-то хитровато, забил адрес в навигатор, и мы сразу тронулись.

— Узнал? — не вытерпела я.

— Узнал-узнал и много чего. Умница ты моя, василек.

— Это почему?

— Потому что твоя бывшая одноклассница Неллечка, хрупкая и болезненная девочка, на данный момент прямо скандальная секс-звезда поселка, Люська.

— Чего? — опешила я.

— А того. Вот, где сейчас определенная часть твоей силы пасется, василек. Вайсман не просто вдруг исцелилась несколько недель назад, но уже и перетаскала в свою постель всех мужиков в пределах ее досягаемости, тем самым разбив несколько семей. А ее соседи ежедневно строчат заявы, жалуясь на дикие оргии и пьянки с ее участием. Эта отчаявшаяся дура, видать, не мстила никому и не обиды вымещала. Она обряд здоровье у других отнимающий замутила, зуб даю. А раз болячка у нее смертельная была, то ребят быстро и высосало. Но на тебе и твоей силе застряла. Не поглотить нормальному человеку сил подлунного. Временно можно заимствовать у нас или же мы же можем перекинуть на человека добровольно, но только тому человеку рано или поздно кранты. Вот и Нелли эта на себе сейчас прелести частично заимствованной твоей силы испытывает. Ей же нечем такую мощь прокормить, василек, вот и кидается она на мужиков. Но и это ненадолго. Думаю, от мозгов там уже мало что осталось.

— И что мы будем делать?

Лукин зыркнул на меня с “не тупи” видом.

— В принципе, можем лыжи домой спокойно поворачивать, — бросил он небрежно.

— В смысле?

— Есть два варианта, — вместо него ответил Василь. — Гуманный — убить сразу дуру. Или не делать ничего, и она еще какое-то время помучается, но сила с ней, все одно, покончит и к тебе вернется.

Глава 16

— Но… — начала я, однако Лукин оборвал меня жестко.

— Нет!

— Но неужели…

— Ужели, василек. Ничего, вот от слова совсем.

Я прикусила губу, признавая, что они с оборотнем совершенно правы. Возможно недавно, еще не обладая теми знаниями о принципе действия порчи, проклятий и невозможности отобрать у смерти то, что уже является ее законной собственностью, я бы еще попробовала вступить в полемику. Но на данный момент я понимаю бессмысленность подобных прерикательств. Это был бы спор ни о чем, причем, между существами ничего в данной ситуации не решающими и в принципе не ее участниками.

— Однако, просто уехать мы не можем, — смирившись в общем, возразила я в частности. — Остается вероятность, что сделанный вами вывод — всего лишь домысливание на базе вполне вероятно неполных данных. Мы обязаны убедиться на все сто.

— Умная она смотри какая, — хмыкнул под нос Данила. —