Распахнутая земля - Андрей Леонидович Никитин

— Думаю, что так. Скифы здесь осели, смешались с сатархами и признали над собой власть Херсонеса. Фактически — власть Митридата, а потом Боспорского царства. Эта победа обернулась для херсонеситов поражением. Так тоже бывает — пиррова победа! Не случайно в последующее время древние авторы называют и Керкинитиду, и Калос Лимен — скифскими городами. Не по номинальной власти — по их населению. Вероятно, в них жили скифы и сатархи, а греков было мало.

— А что еще известно об этой позднейшей истории Тарханкута? — поинтересовался Коробов.

— По существу — ничего. Ведь раскопки здесь только начинаются… Я думаю, что курганчики в степи — могилы сатархов. Но ведь это только предположение. Любопытна и такая деталь. Возле Прекрасной Гавани раскопано несколько больших курганов. Археологи надеялись, что это гробницы жителей города. Но в курганах были погребены скифы. Причем погребения сравнительно ранние — четвертый век до нашей эры! Вероятно, скифы и греки появились на Тарханкуте одновременно — отсюда возникает соперничество и последующая борьба между ними. А греческих могильников здесь мы не знаем — по-видимому, они есть, но найти не удается…

Разговаривая, мы шли к машине напрямик через поле, примыкавшее к остаткам крепости. И кто из нас мог тогда предположить, что через несколько лет здесь будет сделано одно из любопытнейших открытий, проливающих свет на древнюю историю Тарханкута!

Вот как это произошло.

Щеглов был не первым и не единственным археологом, работавшим на Тарханкуте. Основные раскопки на Беляусе вела О. Д. Дашевская. Как я уже сказал, за развалинами крепости, между берегом и дорогой, находилось большое поле. Приехав в очередное лето на раскопки, Дашевская увидела на свежей пахоте несколько белых камней, высовывавшихся из-под земли. Камни были крупные и находились довольно далеко от башни. Что это, остатки стены или еще какое-то укрепление, вынесенное за предел крепости? Что бы то ни было, надо было копать.

По мере того как продвигались раскопки вокруг двух огромных каменных плит, на которых виднелись следы обтески, в слое чернозема проступали два совершенно одинаковых, выложенных из камня прямоугольника. Склепы! Но чьи они? Судя по хорошо отесанным блокам известняка, по форме погребальной камеры — вытянутой, прямоугольной, к которой вел длинный коридор — дромос, сложенный из таких же блоков, — склепы построили греки. И в них, конечно, должны были лежать обитатели Беляуса. Но какие? Самые первые, основавшие эту крепость, или?..

К радости открытия примешивалось беспокойство: ведь огромные и тяжелые плиты, закрывавшие когда-то склепы, были сдвинуты, сброшены. И произошло это не теперь, а еще в древности. Грабители? Увы, археолог редко попадает первым в подобные погребальные сооружения. Обычно он идет следом за грабителями, собирая лишь остатки — пропущенные, оброненные, забытые. Грабители могут быть самыми разными: древними, современными погребенному, такими же профессионалами, как грабители в Древнем Египте, или иноплеменниками, более поздними по времени. Установить, кто и когда проникал в ту или иную гробницу, почти невозможно. Правда, лорд Карнарвон, раскапывая с Г. Картером гробницу Тутанхамона, нашел на замурованном грабительском лазе оттиски печатей начальников стражи и мог установить, что гробницу Тутанхамона пытались ограбить вскоре после похорон; с другой стороны, И. Е. Забелин, раскапывая Чертомлыцкий курган, наткнулся на останки самого грабителя, засыпанного обвалом. Но такие случаи очень редки. И если бы археологам, раскапывающим курганы, приходилось заполнять соответствующую графу в анкете — кто именно побывал до него? — почти всегда пришлось бы писать: ищи ветра в поле.

Похоже, так было и здесь: первый склеп оказался ограбленным дочиста. Грабители словно даже подмели пол. В земле, заполнявшей погребальную камеру, археологам попались лишь обломки косточек, мелкие черепки и — единственная целая вещь — раковина с маленькой дырочкой: когда-то она служила частью ожерелья. А вдоль одной из стен, на каменных плитках, закрывавших большую часть пола, лежал череп коня и кости его ног…

Второй склеп частично вознаградил за долгие труды и переживания. Грабители побывали и тут. Они не церемонились с погребенными: кости двадцати двух человек — мужчин, женщин и детей — были перепутаны, перемешаны и разбросаны по всей камере склепа. Именно по такой «мешанине» удалось установить, что грабители попали в склеп через много лет после его заполнения. По-видимому, в первом склепе тоже находилось коллективное погребение. Среди костей лежали стеклянные, агатовые и несколько сердоликовых бусин, две фибулы — броши, на которые не позарились грабители, чашечки, покрытые краевым лаком, маленькие кубки для вина, две стеклянные геммы — вставки для перстней с изображениями, а главное — невзрачные, грубой лепной работы глиняные горшки и светильник. Именно они помогли установить время и «национальность» погребенных.

Чашечки и кубки, покрытые красным лаком, так же как броши-фибулы, помогли установить только время — I век нашей еры. Они распространены на огромной территории — от Испании до Средней Азии, в Северной Африке и в Средней Европе. Но лепные горшки и светильники, обнаруженные в склепе, делали только скифы. Поэтому можно было утверждать, что и два столетия спустя после похода Диофанта на месте бывшей греческой крепости существовало скифское поселение. Конечно, к тому времени скифы достаточно эллинизировались, смешались и с греками и с сатархами, но для своего хозяйства продолжали изготовлять все ту же грубую и невзрачную посуду.

Возможно, другой археолог ограничился бы находками и прекратил раскопки. Уже это открытие было достаточно значительно и интересно. И только интригующий вопрос — кто ограбил склепы? — оставался по-прежнему нерешенным. Но здесь Дашевской помогла, так сказать, «научная дисциплина».

Археолог обязан провести исследование любого памятника до конца, раскопав не только культурный слой, но отчасти и тот «материк», на котором отложились культурные остатки. Иногда так открывают тайники, невидимые сверху ямы, находят отдельные предметы.

Под полом второго склепа, выложенного каменными плитками, ничего не оказалось. Но вот в первом… В первом склепе Дашевская заметила одну особенность, которая не сразу бросилась ей в глаза: плитки лежали только вдоль одной стенки, и именно на них был положен череп и кости ног коня.

А почему, в самом деле, здесь лежат эти кости? Как они могли сохраниться? Когда-то скифы вместе с покойником хоронили и его любимых коней. Но, во-первых, это было в иную эпоху, а во-вторых, должен быть полный скелет. А его нет! Сюда положили только голову и ноги. Наверное, со