Диего Марадона. Автобиография - Диего Армандо Марадона

дал им выдохнуть, дал им утешение, а такого никто больше не сделает. Никто… потому что не будет другой войны, потому что война не может начаться снова, ведь это означало бы, что вернулся Галтьери, а никто не хочет его возвращения..

Это невозможно, невозможно. Не исключено, что можно забить еще более красивый гол… но не думаю.

Это было нечто уникальное, невыразимое. Нельзя описать, нельзя рассказать. Не знаю, но многие говорят, что тот гол соединил в себе талант и хитрость аргентинцев. Не знаю, да мне и не важно. Но в одном я точно уверен, пусть злится кто хочет. Если бы я был одним из них, одним из Вилья Фиорито, я бы сказал: «Как бы мне хотелось забить гол рукой Англии и тот супергол». Если б я был одним из Вилья Фиорито, уверяю, я бы думал именно так.

VIII. Марадона против Марадоны

Аргентина – Бельгия – 2:0

Федеральный округ Мехико, 25 июня

Нет, пожалуйста, нет. Не сравнивайте мои голы англичанам с голами бельгийцам. Я сказал так своему брату, который начал сравнивать их первый, и всем остальным: не говорите, что гол бельгийцам был лучше забитого мною англичанам. Гол бельгийцам красивый, но нечто подобное можно забить в любом матче. Разгоняешься за счет силы ног, сбиваешь с толку следящего за тобой соперника и бьешь по воротам. Я был слишком быстрым, слишком, мне не требовалось даже хитрить, потому что я обходил всех на большой скорости. Поэтому нет секретов в таком голе, в подобных голах. Вернее, есть только один: на том уровне, когда пришел черед игры в полуфинале, мы чувствовали себя непобедимыми. И в тот момент мы не знали, что будем играть с лучшей командой в истории – с Бельгией. Но с другими нам было бы все равно. Все равно.

Двигаясь вперед

Нам устроили трудный матч, надо это признать. И знаете что? Они хотят повторить его. Честное слово, недавно мне позвонили, потому что спустя 30 лет хотели отметить тот матч товарищеской игрой. Я бы с радостью, поскольку бельгийцы показались мне фантастической командой. И еще потому, что я очень благодарен за слова специалиста по технике Ги Тиса: «Если бы у нас был Марадона, мы бы выиграли 2:0». В этом матче я был решающим игроком, я обыграл самого себя, хоть и не забил голов лучше, чем гол Англии, и не играл лучше, чем против Уругвая, где я играл лучше всего за весь чемпионат мира.

В матче с Бельгией я обыграл самого себя, поскольку после долгой борьбы я смог доказать, что мы – не простые соперники. Я сказал парням: «Выйдем хорошо подготовленными, а? Смотрите, эти бельгийцы не дураки. Неспроста они вышли в полуфинал. Мы должны замучить их с первой минуты игры. Если мы думаем, что легко выиграем, то они начнут давить, как сделали это с советскими».

Бельгийцы прибыли на игру с расслабленным видом. Они говорили: «Нам уже нечего терять». И правда, они проиграли только Мексике вначале. А дальше легко, без особых усилий, обыграли Ирак и сыграли вничью с Парагваем Ромерито и Кабаньяса и забили два гола. В 1/8 финала бельгийцы играли с Советским Союзом и победили 4:3, хотя я не помню, кажется, там было что-то связанное со взятками советской команды судье. Тогда гол забил Шифо, который в одном из интервью заявил, что провалом чемпионата будет Аргентина.

Чтобы встретиться с нами, бельгийцы приехали в Испанию и с невероятным Бутрагеньо забили пять, пять голов Дании! Буитре имел лицо прилежного ребенка, ученика, который выполняет все задания, но на поле он готов был убивать. Он не прощал ничего, как не простил Олсену, который ошибся в одном выходе. Из пяти голов четыре забил Буитре.

Мне кажется, нашим противником должна была стать Испания, поскольку в защите у них играл Камачо… Как не помнить Камачо, если во время моей игры в «Барселоне» он постоянно следил за мной. Когда сейчас говорят о слежке в игре, о жестокой игре, я бы хотел, чтобы вы посмотрели видео классических игр с «Мадридом». Мамочки, как они били! В одном из финалов национального Кубка Испании я получил пинок под зад. Но Испания при Муньосе пыталась больше играть, чем бить. И тем, кто так красиво избавился от Мексики, был Кальдере. О нем я вспомнил несколько лет спустя в США.

Получается, что после матча с Северной Ирландией, когда Испания хоть и с трудом, но выиграла, дали добро эфедрину! Говорят, Кальдере принял лекарство от бронхита, так как с ним произошла та же неприятность, что и с Пассареллой, и какой-то дурак заявил, что это допинг.

Честно говоря, разница между мной и Кальдере в том, что в его случае появился врач, который занялся этим делом. Испанская футбольная федерация должна была заплатить штраф, и Кальдере продолжил играть, будто ничего не произошло. Со мной же все разошлись, начиная с Грондоны и заканчивая доктором Угальде.

Кальдере являлся основным игроком в матче, который завершился со счетом 1:1 в дополнительное время, с Пфаффом в роли основного игрока. Кулеманс ударил по мячу, и начались пенальти. Пфафф погасил один, и они прошли. Уже нашей заботой было не позволить им продолжить, и для этого нам следовало по-настоящему собраться с силами.

На чемпионате в Бразилии, когда сборной пришлось играть против Бельгии, чтобы пройти всем известную границу четверти финала, меня часто спрашивали, вспоминал ли я ту игру. Честно говоря, нет. Во‑первых, потому, что наша игра была полуфиналом. И во‑вторых, мне казалось, что все выглядело иначе. Там, в Бразилии, я видел игру Бельгии против США. Они боролись и играли в середине поля. Там присутствовал номер 5 – Витсель. А еще Феллайни, Мертенс, Азар, который мне очень нравился. Воинственные игроки, трудяги. Я видел, как Вильмотс давал указание, и команда ему следовала, он давал другой знак, и команда менялась. Было видно, что у них все налажено. Они могли обыграть Аргентину, конечно, но Аргентине требовалось проснуться.

Мы же двигались вперед.

Мне кажется, тот матч сборной против Бельгии в Бразилии подтвердил мне все, что я думал о Маскерано. Подумать только, что все смеялись, когда я говорил: «Маскерано плюс десять!» Боже, монстр Маше. Думаю, они с Месси смогли поднять аргентинский футбол на такой уровень, как никто другой. Но Маше в тот вечер был невероятен. Я вижу картинку: статный мальчишка перед Феллайни и Витселем. Гигант!

Наша