Мир, который проснулся. - Русс

Странно, но я находил много общего между закованной в обручи мостов стихией и собой. Я тоже попал в оковы общества homo sapiens, мое сознание не свободно. Свободу я чувствовал два часа назад, когда собирался потрошить бандитов. Хотя, какие они бандиты, так — гопота. Но суть не в этом, убивать их я собирался медленно. Смакуя и растягивая удовольствие. А потом — сожрать. И самое хреновое знаете что? Я не чувствую никаких угрызений совести, никакого раскаяния. Слишком яркие впечатления от этой ярости, слишком живые картинки. Слишком сладкое послевкусие от этих грез наяву. Я изменился.

Женя правильно говорила, инициация оборотня процесс многоступенчатый. Тело изменилось, это заметили и приняли все. По необходимости, но в отношениях проскакивает что-то пренебрежительное. Воспоминания вызвали новую волну эмоций.

— Маги. — Я презрительно сплюнул на мостовую.

Как же держать это под контролем, если сознание ведет себя как капризный ребенок. Я же на невинные шутки начну смертельно обижаться. В прямом смысле слова. В памяти всплыли несколько словесных пассажей Косты на Борисовском. Я совершенно отчетливо помню, что тогда они вызвали у меня легкое раздражение. Почему же сейчас я хочу вырвать ему кадык и выдавить глаза? Черт! Теперь, когда начало изменяться сознание, моя задача чтобы никто этого не заметил. Потому что иначе система меня отторгнет. Сдадут церкви, распнут на кресте, сожрут из огнеметов или изрешетят серебром. Хотя с крестом я загнул, чай не Римская империя. А воевать против системы невозможно. Даже спрятаться не дадут, не в наш век высоких технологий. Представил себе, что я могу натворить в замкнутом помещении с кучей людей, и мне стало холодно. Мурашки по спине пробежали размером со слона. Если сорвусь, и пойду убивать направо и налево? Мирных жителей. В метро. В час пик. Жертв будет огромное количество, кровью захлебнутся. Потом, конечно, поймают и убьют. Может Граф сам шкуру и снимет, не зря Волков шутил про шубу и сапоги.

Рука сжала металлический шарик на ограждении, и тот с хрустом отломился. Не выдержала сварка. Перепады настроения пугали больше, чем желание убивать. С ним, по крайней мере, был относительный порядок. Мирно целующаяся парочка на пароходике злость не будила, только легкую зависть. Внутренний голос ехидно подсказал, что в ближайшее время с девушками будет «полный голяк». Но я спокойно пропустил его подколки мимо ушей. Сейчас не до амурных дел, хотя спасенная и всучила свой номер телефона и, кажется, даже выпросила мой. Надо будет у сестры спросить. Я мало что помню, мутило и в голове — туман. Впрочем, что девушка очень красивая я запомнил. Легкая улыбка всплыла на лице, не так уж все плохо. Жизнь то налаживается.

Так вот, насчет желания убивать. Реакция прогнозируемая, парочка мурлычащих нежности любовников негатива не вызывала. А вот от компании молодых парней активно потребляющих пиво я перебрался на другой конец корабля. Боялся, что не сдержусь. А они не при чем. Подумаешь, у меня ассоциации возникли ложные. Не убивать же их за громкий хохот и запах алкоголя. Хоть и очень хочется. Очень помогла ростовская папка, которую мне Граф в день знакомства подсунул. Хитрый тип, не удивлюсь если у него многоходовка как раз на этот случай просчитана. Чтобы я сам себя в узде держал. Граф — молодец, я не спорю. Но тот факт, что меня так легко спрогнозировать и просчитать очень напрягает.

— Таких врагов долго иметь не получится, сами быстро поимеют, и сольют. — Каламбур, конечно, матерный, но очень уж настроение подходящее. Не сдержался. Не могу отучиться от привычки размышлять вслух. Особенно когда волнуюсь.

Для волнений причин хватает. За весь вечер одна хорошая новость — сестра не видела подробностей моего обращения. Фонари горели скудно, и улица почти не освещалась. Что-то она увидела, но что — не поняла. Разговор я оборвал, это — единственная возможность удержать все в тайне. Всю дорогу ехал и молчал, сестра занималась спасенной. Кажется, ее зовут Лена. Я забросил ее к нам домой, а сам быстро сбежал, пока мама и Юля выводили пострадавшую из шока и чем-то отпаивали. Спишут на мою скромность, а мне надо подумать. Сами разберутся что делать — домой отправлять, или в нашей комнате до утра положить.

Я взглянул на часы, что-то Волков задерживается. Долго не мог решиться — звонить ему или нет. Решил все же попросить совета. Единственный знакомый мне перевертыш, он должен знать больше чем говорит. Не зря он все время разбрасывал намеки, только после сегодняшнего мозаика начала складываться. Про допинг из человеческого мяса, про низкую популяцию оборотней в городе. Про наших сельских сородичей. Он предупреждал. Иносказательно, но по другому — нельзя. Слишком много магов вокруг, если узнают что твориться в голове у любого из нас — убьют. Людям вообще свойственно убивать все внушающее страх, а оборотней бояться однозначно стоит. Так выжить легче.

За спиной раздался звук мотора, и на стоянку вырулила машина — отечественный «Патриот». Приехал Волков.

— Здравствуй, мой чешуйчатый друг. Ты зачем меня в пять утра сорвал?

— Этой ночью я чуть не сожрал человека. — Вместо приветствия выдал я.

Плана разговора у меня не было. В голове царил такой ералаш, какой к черту план? Резкий переход произвел впечатление, шутливое выражение с лица Волкова стерли будто мел со школьной доски. Он перехватил мой взгляд и несколько секунд напряженно всматривался в меня.

— Молодец, сдержался.

— Так вы знали, что это произойдет? — Откровенно говоря, я не слишком удивился.

— Конечно. Рано или поздно, так или иначе, но зверь начинает рваться на волю.

— Почему вы меня не предупредили? Почему нельзя прямо сказать, без этих намеков?

— Не кричи. Я предупреждал, и Золушка тоже. Как ты себе это представляешь? Мол, Саша, скоро тебе захочется кого-нибудь сожрать. Ты этого не делай, хорошо?

Я молча всплеснул руками. Сказать мне было нечего.

— Саш, мы не думали, что это так скоро произойдет. Обычно это в последнюю фазу луны выстреливает, перед новолунием. Я хотел тебя прикрыть, и к этому времени вывезти из города, но последние дни было не до того. На природе это гораздо легче происходит. Кто же знал, что ты такой шустрый? Моторный, блин, как Еней. Граф хотел с печатью разобраться до твоей отправки.

— И что теперь делать?

— Не знаю. — Волков пожал плечами. — Ближайшую неделю ты для ритуала непригоден, сознание пляшет и еще не скоро успокоится. Заклинание не удержать — сам его раскачаешь так, что пол города снесет. Я посоветуюсь с Графом, но выхода пока не вижу. Забросить бы тебя в тайгу на некоторое время, в Москве — слишком много соблазнов. Любая направленная агрессия — гарантированный труп. И не один. Раньше бы так и сделали, но с этим авралом… Ты вообще как себя чувствуешь? Что у тебя хоть произошло то?