Мир, который проснулся. - Русс

— Братаны! Гляньте-ка, пацанчик сейчас сознание потеряет. — Компания противно заржала. — Чуть в обморок не упал от страха. Не ссы, клоун, мы тя не тронем. Машину с девочками оставь, и гуляй себе.

От этих слов стало еще хуже, в груди негромко зарокотало. До парней было далеко и моего рычания они не услышали, а вот от сестры ощутимо пахнуло удивлением. Потом разберусь. Сейчас хотелось ломать и крушить все, что попадется под руку. Тело само помогло справиться с сомнениями, оно рвалось в бой. Из последних сил постарался сдержаться.

— Шшли. Бы. Вы. Отсюда. — Зверь внутри меня давал о себе знать, речь больше напоминала шипение. Ярость заставляла говорить рублеными фразами.

— Не, ну если настаиваешь, и тобой попользуемся. Типа, три на три. Типа, удачно совпало. — Главный осклабился.

Все! Я больше не мог сдерживаться, водительская дверь хлопнула как стартовый пистолет. Пальцы нащупали в кармане брелок и нажали на кнопку. Хорошая привычка — ключи вынимаю почти на автопилоте. Центральный замок сработал и запер двери. Этого хватит, чтобы до девчонок не добрались. К машине они подойдут, только если я сдохну. А я умирать не собираюсь.

— Слышь, думаешь мы не достанем нежное мясо из твоей консервы. Ну ты…

Дослушивать я не стал. В два скользящих шага оказался перед наглецом и махнул рукой. Удар открытой ладонью отбрасывает бандита назад, разворачивая в воздухе. Движения немного скованные, боюсь с непривычки переборщить. Но одного удара хватило, из груди парня раздается негромкий хруст. Тело шлепнулось на асфальт и замерло.

— Есть контакт! — Шепчу почти беззвучно.

Боковым зрение замечаю резкое движение. Левый резко идет на сближение, а второй исчезает из поля зрения. За спину заходит! Чувствуется сноровка — двигаются грамотно, как стая. И удары нападающий наносит умело — снизу вверх, закрывая лезвие телом. Сначала — отвлекающий удар в голову, и тут же клинком в живот. Развернувшись, чудом успеваю остановить нож в сантиметрах от тела.

— Шустрая тварь, чуть не пырнул. — Мысль исчезает, не успев оформиться. И возникает другая, хищная и жестокая: — Никаких сантиментов! Око за око!

Если бы не скорость — уже лежал бы с ножом в боку. Случись такое неделю назад и все — готовьте домовину. Запоздалый страх иглой вонзается в сердце. И эта вспышка заканчивается для моего противника плачевно. Сжимаю запястье до характерного хруста, правой рукой хватаю за горло. Под ладонью дергается кадык, слегка переборщил — как-то он нехорошо булькнул. Обрываю себя, никаких сантиментов. Меня убивают, и я убиваю!

Осознание собственной силы будит что-то темное и сладкое глубоко внутри. Звериная ярость взметнулась в сознании как пламя. Перепуганные глаза и одуряющий аромат чужого страха сорвали покров с инстинктов. Низкое рычание вырывается из груди. Ладонь, не останавливаясь, скользит дальше, я нежно обхватываю парня за шею и дергаю на себя. Молниеносный удар в переносицу и брызги крови во все стороны. Удовлетворенно оттолкнув потерявшего сознание, медленно разворачиваюсь. Ужас в глазах последнего будоражит, будит какой-то доисторический голод. Во мне пробуждается голод. Жажда металлического привкуса на языке и хруста костей на зубах.

— Поиграем? — Губы сами расплываются в нехорошей улыбке.

Помимо воли из горла рвется голодное урчание, короткий рывок и добыча в страхе срывается с места. То что надо — дичь напугана, и бежит не разбирая дороги. Я не нападаю, убить сейчас — слишком просто. Хочу поиграть — загнать, почувствовать волны страха. Страха настолько сильного, что сознание не выдерживает и человек перестает шевелиться. Настолько острого, что отнимаются руки и ноги. Загнать его в тупик, пустить кровь и наслаждаться чудесным вкусом крови и свежего мяса. Отрывать теплые, парные куски и заглатывать целиком. Возникшая в голове картинка возбудила почти сексуальное наслаждение.

По телу пошла волна изменений, но в этот раз я не старался сдержать ее. Наоборот! Я всей сутью стремился ускорить этот процесс. Голод заполнил все мое естество. Быстрее! С треском порвалась рубашка: разошлись швы на плечах, и открылась длинная прореха на спине. Выворачивая суставы изогнуло тело, меня начало клонить к земле. Все это время я не отрываясь смотрел в спину убегающему. Твари, посмевшие напасть, умрут. Боже, какое удовольствие! Чистое, незамутненное наслаждение — убить, уничтожить, разорвать и сожрать своего врага. От предвкушения рот наполнился слюной.

— Саша! — За спиной раздался панический вопль.

Я совсем забыл про сестру! Ощущения — словно меня окатили ледяной водой. Поворачиваюсь спиной к машине, и изо всех сил стараюсь прекратить обращение. Боль бросает на колени, в глазах темнеет и начинает бухать в ушах. Мышцы закручивает в жгуты — словно судорога от холодной воды, только по всему телу. Хочется выть, но горло отказывает, его тоже сковало спазмом. Пальцы вонзаются в асфальт и крошат его как песок. Но оно того стоило, раскрученный маховик превращения медленно останавливает. Становится очень жарко, и мгновенно пробивает потом. Лохмотья рубашки прилипают по всему телу. Опершись на руки, со свистом втягиваю прохладный воздух. Легкие огнем горят.

Черт, это же надо было так подставиться. Главное чтобы ко мне не рванула, тело еще корежит. Чешуя торчит повсюду, половина наружу лезет, вторая наоборот — внутрь прячется. Под одеждой не видно, но если подойти — возникает куча вопросов. Поднимаю руку и несколько раз машу, мол, со мной все в порядке. Откашлявшись, стараюсь чтобы голос звучал по нормальному:

— Я в норме. Сейчас.

Во рту пересохло и вместо нормальной речи из горла вылетает хриплое карканье. Но вроде сработало, сестра осталась у машины — шагов не слышно. Ноги дрожат в коленях, подняться получается только толкнувшись руками. Прямо иду с большим трудом, но удержаться от соблазна все равно не могу. По пути к машине, пинаю ногой одного из нападавших. Затухающая ярость требует выхода. Носок ботинка вонзается в бессознательное тело и опрокидывает его на спину. Повезло ему, если бы не свидетели — прыгнул бы всей массой ему на грудь. Уж очень яркое желание — взглянуть, как изо рта фонтаном бьет кровь.

— Твою мать! Что со мной!? — Пересохшие губы исторгают переполненный ужасом шепот. — Откуда это во мне!?

Я стоял на берегу Москва-реки, возле Строгинского моста. Голова пустая. Просто стоял опершись об ограждение, и смотрел как темные волны бились в набережную. Я только сошел с палубы речного трамвайчика. Драка и последующие размышления выжали меня как губку, но спокойствие реки подействовало успокаивающе. Мысли текли вяло. Возможно, я путаю умиротворение и отупение? Я не очень хорошо разбираюсь в особенностях игр человеческого разума. Это он заблокировал мои эмоции, чтобы я не сошел с ума? По-моему, уже поздно.