Мастер и Жаворонок - Бринн Уивер

этот раз ее кашель не утихает долго. Беспокойство сжигает меня изнутри. Чувство вины разливается по венам. В последнее время она была так увлечена всеми этими интригами, что, возможно, это отняло у нее слишком много сил. Она вдруг стала выглядеть такой хрупкой.

Несмотря на ее протесты, я нажимаю кнопку вызова медсестры, которая входит мгновение спустя, за ней следует врач, который видит, как приступ кашля продолжается. Врач сохраняет профессиональную отстраненность, когда говорит мне, что они введут капельницу с обезболивающим и антибиотики, чтобы предотвратить вторичную инфекцию, но я работала в подобных учреждениях, и знаю, что рак прогрессирует, а тетя отказывается лечиться.

Кашель Этель проходит, пока врач готовит жидкость и канюлю.

— Я не люблю иглы, — говорит тетя, бросая взгляд на дверь. Я собираюсь проследить за ее взглядом, но она хватает меня за руку. — Спой мне, чтобы я отвлеклась, милая.

— Какую песню?

На губах моей тети появляется грустная улыбка.

— Ту, которую ты пела на юбилее.

Трудно поверить, что это было меньше года назад.

Мои тетя и дядя танцевали под гирляндами, которые мы развесили в палатке. Они смотрели друг другу в глаза, и я подумала: «Интересно, сколько же много в них любви. Интересно, найду ли я когда-нибудь такую любовь. И если найду, то буду ли ее заслуживать».

И теперь я думаю, что ее невозможно найти. Она просто так не появляется. Это не фантазия, не сказка. Мы сами, нота за нотой, аккорд за аккордом, создаем нечто удивительное.

Я наклоняюсь и целую тетю в щеку, прочищаю горло и пою:

Я не могу дать тебе ничего, кроме любви, малыш.

Это единственное, чего у меня с избытком, малыш.

Лишь представь, лишь вообрази, и ты обязательно найдёшь

Счастье и всё то, что ты всегда желал обрести.

Боже, как я люблю смотреть на твою красоту, малыш15.

Медсестра вводит канюлю в вену, а моя тетя даже не моргает. Она не сводит с меня взгляд, и я даже не успеваю закончить песню, как она говорит:

— Куколка, сходи и принеси мне конфетку со стойки регистрации, хорошо? Мне так нравятся те карамельки.

Я вопросительно морщусь, но тетя просто вырывает свою руку из моей.

— Хорошо, тетя, — отвечаю я, качая головой. — Ты очень требовательная, знаешь?

— Поменьше разговоров. Побольше конфет.

Я одариваю Этель смущенной улыбкой и ухожу, пока медсестра проверяет помпу, а врач просматривает медицинскую карту.

И когда выхожу в коридор, вижу Лаклана, который опустив голову и прижав руку ко лбу, шагает к дверям, как будто не успел быстро уйти.

— Лаклан.

Он мгновенно останавливается, но не оборачивается. Я тоже замираю, ожидая чего-то, может быть, реакции, слова или движения, но он просто стоит.

— Привет, Лаклан, — говорю я и подхожу на несколько шагов ближе. Он поворачивает голову, показывая, что слушает, но я не вижу его лицо. — Все в порядке?..

Следует долгая пауза, прежде чем он кивает.

— Ты уверен?

Лаклан прочищает горло, но не оборачивается. Он лишь бросает на меня искоса взгляд, отворачиваясь.

— Зашел сказать, что меня позвал Лиандер. Ты тоже можешь пойти, если свободна. Я могу подвезти тебя, если хочешь. А если хочешь остаться, я заберу твою гитару, чтобы тебе не пришлось ее таскать.

— Нет, спасибо, — говорю я, хотя тут же жалею об этом и подхожу ближе. — Я ненадолго останусь. Оставляю гитару здесь, ее попросил терапевт, который будет завтра на смене.

— Ох, — Лаклан фыркает и кивает, и в моем сердце появляется маленькая трещинка.

— Ты уверен, что…

— Мне нужно идти, — он обхватывает себя за шею, и отсутствие кончика пальца становится более заметным на фоне воротника его кремового вязаного свитера. Татуировки и кольца скрывают его шрамы, которые я почувствовала, когда держала его за руку. Лаклан кивает мне, но это больше похоже на одобрение для него самого, чем для меня. — Лиандер теряет терпение. А нетерпеливый Лиандер превращается в сумасшедшего Лиандера.

— Ладно. Скинь мне адрес. Когда я здесь закончу, вызову Uber и встречу тебя там. Мы можем поговорить с ним о… разных вещах. О моих семейных делах.

Один прощальный кивок, словно это все, на что он способен, и Лаклан шагает через вестибюль навстречу свежему осеннему ветру. Я смотрю, как «Чарджер» уезжает, а затем беру горсть конфет для Этель.

Когда несу их обратно в комнату тети, она притворяется спящей.

— Ты забавная, — невозмутимо отвечаю я, высыпая конфеты ей на одеяло. — Я знаю, что ты притворяешься. Ты храпишь, когда спишь. И очень громко.

— Не правда, — говорит она, не открывая глаз. — Ты не пошла с ним.

— Очевидно.

— Почему?

— Я занята.

— Ну, ты мне не нужна здесь, девочка. Мне нужен отдых. И предполагаю, твоему мужу тоже что-то нужно, раз он пришел сюда.

Я скрещиваю руки на груди и свирепо смотрю на Этель, хотя она по-прежнему не открывает глаз.

— Он сказал, что я могу пойти сегодня к его боссу, но не дал мне указания.

Один мутный глаз Этель приоткрывается и внимательно смотрит на меня, потом она достает из-под подушки телефон.

— Что ты делаешь?

— Отправляю сообщение твоему мужу, чтобы немного побыть в тишине и покое.

— Откуда у тебя его номер?

Тетя бросает на меня сердитый взгляд, убирает телефон и зарывается поглубже в одеяло.

— У меня есть номера всех парней, юная мисс, — говорит она, прогоняя меня, трубка для внутривенного вливания свисает с ее ладони. Мгновение спустя на мой телефон приходит сообщение от Лаклана с геолокацией. — А теперь уходи отсюда. И захвати с собой кексы для его босса. Я сегодня приготовила их с медсестрой Люси. Они на стойке регистрации.

— Как ты… — я качаю головой, но все равно улыбаюсь, целуя тетю в щеку. — Люблю тебя, адская хулиганка.

— Тс-с-с. Не подавай дьяволу никаких идей. Я хочу подкрасться к нему незаметно. И не вздумайте с Лакланом пробовать эти кексы. Это все для Мэйса.

Этель одаривает меня дерзкой улыбкой, а затем с глубоким, удовлетворенным вздохом закрывает глаза. Покачав головой, я хватаю свою сумку и заказываю такси, и вскоре уже направляюсь в огромное поместье Лиандера Мэйса с коробкой кексов на коленях.

Когда мы проезжаем ворота, в поле зрения появляется дом, Лаклан ждет меня у входа. Мы останавливаемся, и он выходит вперед, чтобы открыть мне дверцу, протягивая руку. Я недолго колеблюсь, прежде чем взять ее.

— Спасибо, что приехала, — говорит он, и мы ждем, пока такси уедет. Кажется, он с подозрением относится к водителю, пока задние фары не исчезают за изгибами извилистой подъездной дорожки. Интересно, как долго он