Мастер и Жаворонок - Бринн Уивер

волосами, накрашенным губами и начищенной тростью. Когда я провожаю ее к дверям, Лаклан стоит возле своего «Чарджера» и ждет, откинув сиденье вперед, чтобы я могла сесть сзади, потом он помогает моей тете сесть на пассажирское сиденье. Кашель Этель усиливается при переходе от жары к холоду, а затем снова к теплу, но она откашливается и задает Лаклану миллион вопросов о машине. Они болтают почти весь час, пока мы едем к дому моих родителей в Провиденсе.

Когда мы заезжаем на подъездную дорожку и Лаклан заглушает двигатель, тетя поворачивается ко мне с озорной ухмылкой.

— Готова устроить шоу, девочка моя?

Я качаю головой.

— Нет. Нет, не готова.

— Очень жаль, — Этель переключает свое внимание на Лаклана и тыкает его в руку своей сумочкой. — А ты?

— Да, мэм. Готов поднять шумиху.

— Вот это настрой!

Лаклан издает тихий смешок, прежде чем выйти из машины, чтобы достать из багажника подарок, который он привез для моих родителей. Я спросила его, что это, но он не ответил.

— Он мне нравится, Жаворонок, — говорит Этель.

— Тогда надо было самой выйти за него замуж.

— Уже поздно, — заявляет она, когда Лаклан открывает ей дверцу. С радостным кряхтением она берет его за руку и выходит из машины.

Я вылезаю вслед за ней, пытаясь собраться с духом, когда Лаклан протягивает руку назад. Я беру ее, чувствуя неожиданную уверенность от того, что делюсь теплом с единственным человеком, который сейчас, возможно, чувствует то же, что и я. Когда я выхожу из машины и встаю рядом с ним, он не отпускает меня.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Когда улыбаюсь, мне кажется, что я надеваю сразу несколько фальшивых масок на лицо.

— Да, конечно.

Но Лаклан на это не ведется.

— Уверена?

— Я волнуюсь, — выпаливаю я, сама не зная почему.

Тут же делаю себе внутренний выговор. Он не должен видеть мою слабость. Я не нравлюсь Лаклану Кейну. Он затеял всю эту безумную авантюру только для того, чтобы спасти свою задницу.

Я выпрямляю спину и расправляю плечи.

— Я волнуюсь за тебя. Если они предложат тебе совершить экскурсию по промышленному объекту в Портсмуте — вежливо откажись. А потом беги.

На лице Лаклана появляется беспокойство, которое он тут же прячет за ухмылкой.

— Ладно, пошли, беда на мою голову. Я покажу тебе, как надо.

Я фыркаю.

— Если они не затолкают тебя в печь, я сделаю это сама.

Бросив друг на друга последний злобный взгляд, который на самом деле безобидный, мы следуем за тетей к входной двери, все еще держась за руки.

12_ВО ИМЯ ОТЦА

ЛАРК

Тетя звонит в дверь, и мы ждем. Она не может терпеть и несколько раз ударяет тростью по двери, когда никто не открывает. Когда дверь распахивается, Этель уже улыбается, готовая взорвать несколько бомб на обычном еженедельном бранче. Она целует Аву в обе щеки, затем отходит в сторону, чтобы понаблюдать, как первые капли хаоса падают на раскаленную сковороду, которой является вспыльчивый характер моей сестры.

— Жаворонок, — говорит Ава с подозрением в голосе и слабо обнимает меня.

— Рада тебя видеть, — говорю. — Я думала, ты уже вернулась домой?

— Через неделю поеду. Эдвард сейчас слишком занят на работе, ему не до меня, — она отпускает меня и внимательно изучает мое лицо с той проницательностью, на которую способна только сестра. Она смотрит на Лаклана, затем снова на меня. Но я не новичок. Не показываю страх перед дьяволом — во имя отца и все такое. Я держу все под контролем. — Итак, — говорит Ава, медленно поворачиваясь лицом к Лаклану. — Ты меня представишь?

— Конечно, — я улыбаюсь и кладу руку на твердый, как скала, бицепс Лаклана. Едва сдерживаюсь, чтобы не пощупать его. — Лаклан, это моя сестра Ава. Ава, это мой… Лаклан, — говорю я, струсив в последнюю минуту.

— Твой муж, дорогая, — подхватывает тетя.

Ава издает оглушительный вопль, который эхом отражается от сводчатого потолка фойе.

— Муж…? Муж. Муж. Какого хрена? — Ава хватает меня за руку и снова кричит, поворачиваясь к тете с открытым ртом. — Какого хрена?

Этель наслаждается, наблюдая, как моя обычно спокойная и уравновешенная сестра закипает. И Этель больше всего на свете любит подлить масла в огонь.

— Лучше сказать «поздравляю со свадьбой», дорогая.

— Что происходит? Вы поженились? Когда? Я не понимаю.

— Что за шум? — спрашивает мама, входя в прихожую, и неровный звук шагов выдает ее присутствие раньше, чем голос. — О, привет, Ларк, дорогая, я…

Голос мамы прерывается, как только она видит Лаклана, но Ава быстро заполняет пустоту.

— Она вышла замуж, мама. Ларк замужем, — говорит Ава, хватая меня за запястье и поднимая мою руку. Мама сразу узнает кольцо и бросает на Этель удивленный взгляд.

Этель улыбается.

— Черт возьми, — шепчу я Лаклану, когда мама, Ава и Этель начинают перекрикивать друг друга. — Мы еще даже не зашли.

Лаклан хихикает и бросает на меня взгляд через плечо.

— Смотри и учись, Бестолковая Барби.

Он подмигивает мне. Подмигивает, блять. А затем вступает в спор, протягивая черный пакет с подарком, который он принес.

— Давайте откроем это, и я смогу объяснить, — говорит он, запуская руку в оберточную бумагу и вытаскивая бутылку «Château Pétrus» 2018 года. — Или еще есть виски «Springbank», если хотите. Подумал, что, учитывая обстоятельства, мы все захотим что-нибудь покрепче.

Спор на мгновение прекращается, когда все три женщины смотрят на него.

— Клянусь, эта история не такая уж дикайя, как кажется.

Некоторое время никто ничего не говорит, и я начинаю думать, что нам придется выскользнуть обратно за дверь и отказаться от этого плана. Но тут Ава выхватывает бутылку виски, сверкая глазами, и направляется к задней части дома.

Мама задерживает на мне долгий, серьезный взгляд, затем переводит свои серебристо-голубые глаза на Лаклана.

— Я с нетерпением жду услышать эту «не дикую» версию событий. Пожалуйста, входите, — говорит она, следуя за сестрой, а тетя — за ней.

Лаклан протягивает мне руку. Я скрещиваю руки на груди, и он пожимает плечами, как бы говоря: «Как хочешь».

— Ты усилил акцент, чтобы привлечь внимание мамы и сестры своим несуществующим ирландским очарованием? — шиплю я.

Улыбка Лаклана коварная.

— Ты ранишь меня своими обвинениями, дорогайя женушка.

— Ты опять говоришь с акцентом.

Лаклан протягивает свою татуированную руку, и я драматично вздыхаю, потом беру ее.

— Я же говорил тебе, что все будет в порядке.

— Заткнись. Прошло всего минут пять. У тебя еще будет время все испортить.

Звуки оживленного разговора доносятся до нас, когда мы направляемся на кухню, где