#Zолушка в постель - Анна Веммер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Где Захаров с компанией? – спрашивает он.
Девушка кивает на двери, ведущие в один из залов. Игорь направляется туда, и на лице девчонки появляется паника. Он жестом дает понять, что все в порядке, и входит в полутемное помещение, где освещена лишь сцена.
При одном взгляде на нее внутри поднимается волна ярости: Калинина сидит на высоком стуле, держа в руках микрофон, а какой-то смазливый паренек, чья морда постоянно мелькает на афишах в городе, стоит рядом и держит в руках гитару. На щеках девчонки счастливый румянец, а паршивец не сводит с нее глаз.
Если она сейчас устроит Игорю скандал, то у этого певца ртом больше никаких концертов, кроме утренников в ДК, не будет.
Он замечает чуть в сторонке Германа и идет сначала к нему, будто наслаждаясь злостью, обкатывая ее и пробуя на вкус.
– Игорь Олегович, – кивает охранник, – с Анной Артемовной все в порядке. Что-то случилось?
– Ты почему не сказал, что она с незнакомым тебе парнем в клубе?
– Анна Артемовна сообщила, что вы разрешили ей посетить праздник. Она присоединилась к большой компании, и я не счел возможным контролировать ее общение.
Он косится на охранника. Врет? Да нет, с чего бы? Он и поставил следить за Калининой Германа, потому что тот работал еще у отца и не раз вытаскивал их с Серегой из серьезных переделок.
– Можешь быть свободен. Бери машину и езжай домой. Анну я отвезу сам.
– Как скажете.
– Завтра можешь приезжать к обеду. Она будет занята.
Герман уходит, оставляя Игоря без путей к отступлению. Несколько минут он смотрит на нее, пытается поймать счастливый взгляд и расслышать в общем гомоне задорный смех. Парень играет на гитаре, Калинина негромко напевает что-то в микрофон. Их друзья, конечно, все хорошо слышат, а вот Игорь, несмотря на то что зал небольшой, не улавливает смысла песни. Или не хочет уловить, потому что все внимание приковано к ней.
Кеды со звездочками сняла, а притягательность все равно осталась.
Они заканчивают петь и обнимаются, чем окончательно выводят Игоря из себя. Он выступает из тени и долго буравит Аню взглядом, до тех пор, пока она не поднимает голову и не смотрит в его сторону. Мгновенно выражение лица со счастливого меняется на испуганное.
Она говорит что-то парню и поспешно направляется к Игорю. Одновременно настороженная и решительная. Он снова отступает в тень: кое-кто из местной попсовой тусовки явно может знать его в лицо. А женский пол и не только в лицо.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Аня.
– Сама догадаешься или будем скандалить?
– Может, и догадаюсь. Но не соглашусь. Я не рабыня! И не в тюрьме! Имею право сходить на день рождения.
Он усмехается и отмечает, что, когда Калинина злится, она становится другой. Не забавной и застенчивой девочкой, сексуальной в своей невинности. А куда более взрослой и уверенной в себе. Особенно в этом платье, не скрывающем почти ничего. Не в плане открытости, нет, оно довольно приличное и даже консервативное. Но ткань обрисовывает соблазнительный силуэт, открывает стройные длинные ноги и превращает обычную девчонку в кедах и футболке в принцессу.
Разъяренную, правда, но у всех принцесс свои недостатки.
– Вот только ты соврала. И знаешь об этом. Не пытайся строить из себя оскорбленную невинность. Ты специально представила все так, чтобы я подумал, что день рождения у твоих подруг.
– Что это меняет?
– То, что мы не обсуждали подобные мероприятия и… подобную публику. Твои подружки из… м-м-м… определенных кругов – твоя забота. А это…
Он почти с отвращением кивает в сторону вечеринки.
– …немного иной формат.
– Я способна разобраться в собственной жизни. И выбрать досуг – тоже.
– Судя по контракту, который ты подписала, – нет. Учись исполнять обязательства, Анюта. Особенно те, которые добровольно на себя возложила.
Они обмениваются упрямыми взглядами.
– Я вижу, – он смеется, – в твоих глазах все. Знаешь, что виновата. Знаешь, что намеренно хотела обмануть. Собирайся. Поговорим об этом дома.
Упрямая. И не сказать, что ему это не нравится.
– Никуда я не поеду! Это невежливо. У Саши день рождения, и…
А теперь краснеет. Вот дерьмо, похоже, этот смазливенький ей нравится. Не будь он певцом, Игорь бы всерьез забеспокоился. Но у таких, как этот Захаров, подобных фанаток миллион и каждый раз разная. Угораздило Калинину влюбиться в представителя богемы. Рыдать ведь будет, и очень скоро. Придется утешать. Хотя это скорее плюс.
– Твой Саша, – нехотя произносит Крестовский, – переживет. А тебе советую не злить меня и делать, что говорю. Иди, попрощайся со всеми, как хорошая девочка, а потом возвращайся ко мне, и я отвезу тебя домой. Иначе…
– Иначе что? – вскидывает голову, и в глазах прямо-таки пылает огонь возмущения.
– Закину тебя на плечо и отнесу в машину сам. Потом доеду до ближайшего отеля, вытащу из машины и уложу в постель. Раз тебе так не терпится окунуться в столичную тусовочную и взрослую жизнь, со мной будет поинтереснее, чем с этим твоим… как его там?
Игорь уже знает, что она сделает в следующую минуту, и не собирается ей препятствовать. Аня отвешивает ему звонкую пощечину, но сил нанести ощутимый вред у нее не хватает. Наверное, нежную кожу девушки сейчас обжигает огнем.
А еще все звуки в зале стихают, и внимание присутствующих приковано к ним.
– Аня?
Этот идиот вскакивает, преисполненный решимости защищать подружку на вечер. Игорь молчит. В такой ситуации ждать – наилучшая тактика. Калинина сама загнала себя в угол и сейчас это понимает. Интересно, что пересилит: нежелание конфликта или жажда остаться на вечеринке?
– Все в порядке, Саш, я… мне надо домой. Все было круто, спасибо, что пригласил.
Она не смотрит на Игоря, злая и обиженная, обходит его и устремляется к выходу. Смерив Захарова холодным взглядом, Крестовский следует за ней. Впереди у него, кажется, долгая и насыщенная ночка.
Она с такой скоростью выбегает из ресторана, что ему приходится поторопиться. Вот надо же, в жизни за девками не бегал. Обычно они или ждали его у машины, или шли следом, на полшага-шаг позади, то ли инстинктивно, то ли вполне осознанно прикидываясь эдакими неуверенными в себе нимфетками, которым для того, чтобы выйти из сортира, непременно нужен или мужик, или подружка.
Калинина несется, наплевав и на образ скромницы, и на мужика. Так мало того, с каким же охренением он видит, неспешно выходя из ресторана следом, как она… стоит у обочины и ловит машину. И, мать ее, какое-то бывшее сто лет назад белым корыто с шашечками