Такая долгая ночь - Керрелин Спаркс

— Антонио из Мадрида, — объявила леди Памела.

Антонио принял орхидею с померкшим лицом.

— Я очень сожалею.

Дарси взглянула на Адама. Из оставшихся мужчин он один выглядел грустным. И вскоре, не оборачиваясь, ушел к себе в комнату. Судьи, хозяин-распорядитель и операторы перешли в портретную галерею для завершающей церемонии вечера. Дарси присоединилась к ним.

— Два миллиона долларов! — улыбнулась Кора-Ли. — Надо же, наш новый господин будет сказочно богат!

— Да, но мы должны позаботиться, чтобы им стал вампир, — предупредила принцесса Джоанна.

— О, Дарси, пожалуйста, скажи, что послезавтра мы избавимся от этих гадких смертных, — взмолилась леди Памела.

— Не могу обещать.

Дарси вынула из сейфа в стене специальный фонарик и, протянув Грегори, прошептала, в каком порядке показывать мужчин. Затем погасила свет.

Женщины с раскрасневшимися от возбуждения лицами расселись на диване.

Грегори приблизился к портретам.

— Сегодня вы исключили Антонио из Мадрида.

Он включил фонарик, и тотчас сверкнули белые клыки выбывшего.

— О Боже, — поморщилась леди Памела. — Я была совершенно уверена, что у вампира не может быть проблем с дикцией.

— И вы исключили также Николаса из Чикаго.

Грегори осветил портрет Николаса. Несколько напряженных мгновений женщины таращились на полотно, не произнося ни звука.

Наконец Кора-Ли вскочила на ноги.

— Он смертный!

— У меня получилось! — Леди Памела запрыгала с улыбкой. — Я выявила одного из этих гадов.

Женщины принялись радостно обниматься.

Грегори откупорил бутылку «Баббли-Блада».

— Это следует отметить.

Он наполнил до краев семь бокалов. Дарси помогла ему раздать бокалы судьям. Один он протянул ей, другой оставил себе.

— Поздравляю, леди! — Грегори поднял бокал. — Вы еще на шаг приблизились к выбору нового господина. А он стал на шаг ближе к своему богатству.

Женщины засмеялись и дружно сдвинули бокалы. Оператор крупным планом снял их счастливые лица.

— Ты не пьешь. — Грегори посмотрел на Дарси. — А должна бы. Шоу получается отличное.

Дарси взглянула на смесь крови и шампанского в своем бокале. Да, все шло по плану. Она помогала бывшему гарему приобрести нового хозяина. Помогала женщинам принимать собственные решения. Но без Адама все теперь представлялось пустым и бессмысленным.

Тем временем Остин, находясь у себя в комнате, смотрел на шоу с помощью монитора своего ноутбука. Теперь, когда его товарищ по комнате Николас выбыл из шоу, ему стало легче следить за обстановкой.

Гарретт наблюдал за происходящим, стоя за его спиной.

— Вот, значит, в какую игру они играют. Пытаются выяснить, кто из нас смертный, чтобы выкурить.

— Это объясняет, почему так важны браслеты.

Остин задрал штанину, чтобы получше разглядеть свой новый браслет. Его принесла ему Мэгги сразу после захода солнца и предупредила, чтобы надел немедленно.

— Да. — Гарретт оперся на спинку стула Остина и наклонился вперед. — Что это такое они пьют?

— Шампанское с искусственной кровью, — Остин видел, как Дарси поднесла стакан ко рту, сделала глоток и облизнула губы. Губы, которые он целовал.

Тысяча чертей!

Он стремительно вскочил на ноги, так что стул чуть не опрокинулся, но Гарретт успел его подхватить. Остин подошел к окну и выглянул наружу, но ничего не увидел в темноте, кроме собственного отражения в стекле. А у Дарси отражения не было.

О Боже! Неужели все теперь будет напоминать ему о том, что он смертный, а она — бессмертная. Безжизненная днем, поживая, разговаривающая и даже проливающая настоящие слезы — ночью. Живая ровно настолько, чтобы мучить его.

И искушать. И все же чертовски прекрасная. И такая изысканная. Одно слово — Дарси.

— Что-то не так? — поинтересовался Гарретт.

— Все не так. — Остин ходил по комнате. — Мы просто теряем время. И не узнали ничего полезного.

— Я выведал кое-какие имена вампиров. А несколько дней назад не мог бы этим похвастаться.

— Мы должны были подружиться с ними и разузнать что-нибудь о Шанне. И ничего из этого не вышло.

Хотя Остин не мог не признать, что и впрямь сблизился с одним из них. Вернее, с одной! Но с Дарси в объятиях все мысли о Шанне, к несчастью, улетучивались.

— Трудно подружиться с бандой кровопийц, — проворчал Гарретт.

— Брось. Эти женщины вполне безобидны. Они хотят лишь красиво одеваться и чтобы кто-нибудь о них заботился. Ты только посмотри, как их корежит, когда рядом появляется мужлан, чьи манеры оставляют желать лучшего.

— Что-то ты больно мягким стал, — фыркнул Гарретт. — Мужчин тоже считаешь безобидными?

— Я разговаривал сегодня кое с кем из них. У Роберто в Аргентине компания по производству алюминиевых жалюзи. У Отто — оздоровительный клуб в Германии.

Хотя Остин не видел разницы в том, каким бизнесом занимаются вампиры.

Гарретт нахмурился.

— Может, они в свободное от работы время совершают преступления. Готов биться об заклад, что контролируют сознание и воруют у людей деньги.

— Тогда зачем им позарез нужен этот приз?

— Не знаю, — пробормотал Гарретт. — Но если вдруг у них кончится синтетическая кровь, они вопьются в тебя, не успеешь и глазом моргнуть.

— Дело в том, что они пьют синтетическую кровь. Следовательно, не стремятся вредить людям. В то время как по-настоящему кровожадные вампиры шастают по Центральному парку в поисках жертв, пока мы с тобой тут прохлаждаемся и подбираем кружевные платочки.

— Но мы выполняем задание.

— Абсолютно бессмысленное. Лучше пойти в Центральный парк подежурить, чтобы невинные люди не подвергались нападениям.

— Мы не должны уходить отсюда. Джордж еще в шоу. Разве можно оставить его без надзора? Кроме того, нельзя нарушить приказ Шона.

Остин снова подошел к окну. Он знал, что Гарретт прав. Но они так ничего и не разузнали о Шанне. Удалось только составить список вампиров, подлежащих уничтожению. Разве мог он включить туда имя Дарси? Неудивительно, что ему хотелось бежать отсюда.

— Они уходят из портретной галереи. — Гарретт переключился на камеру в вестибюле. — Женщины направляются на кухню. Ух ты!

— Что такое? — Остин вернулся к столу.

— Распорядитель только что испарился.

— Должно быть, телепортировался. Наверное, в свою квартиру.

— Это не режиссер? — Гарретт указал на одну из фигур в вестибюле.

— Она.

Остин придвинулся ближе. Дарси стояла в вестибюле и одиночестве, сжав ладони. Потом подошла к лестнице и остановилась. Посмотрела на входную дверь, затем снова на лестницу.