Гостеприимный край кошмаров - Антон Орлов

Выпустив кружку, Демчо с закатившимися глазами откинулся на спинку стула. Его мелко трясло, изжелта-бледная физиономия покрылась испариной.

– П-приступ… – кусанул себе нижнюю губу так, что брызнула кровь, и сам, кажется, не заметил. – Не зараза, не бойтесь… Пройдет сейчас, это недолго…

– Наружу его надо вывести, – предложил Хуста. – Чуешь, как душно? Не воздух, а сплошные пивные миазмы! Он тут окочурится. Демчо, давай-ка на улицу пойдем… Глянь, он сейчас отключится, носилки нужны!

– Да без них обойдемся, – Стах подхватил парня на руки и шагнул к выходу. – Захвати его сумку, чтоб не увели.

Подарок колдуна все-таки вышел Лерке боком: ее привлекли к участию в рекламной акции «Если в доме нету ваз». Потому что нечего было изгаляться, инициатива наказуема.

Работать ей досталось в паре с Лидией. То ли младшая богиня смерти приложила руку, то ли Берт решил, что дело у них пойдет на лад, так как уже успели сдружиться. Что ж, оно и пошло. Убедившись, что никто из юных менеджеров за ними не наблюдает, девушки спрятали унитазные сиденья в сквере под травой, скошенной по предписанию Санитарной службы, купили мороженого и отправились гулять. Сквер с каменной скорлупой высохшего фонтана и раскидистыми деревьями в белых соцветиях-свечках почти пустовал, не считая нескольких старушек на лавочках, вряд ли кто-нибудь уведет реквизит.

Дома и тротуары из розового кирпича. Магазин музыкальных инструментов с нотным ключом на вывеске и темноватыми, словно заполненными водой, витринами. Круглая тумба перед магазином оклеена афишами, объявлениями и плакатами социальной рекламы – смысл последней сводился к тому, что пьяница, уснувший в газоне на ночь глядя, кормит своей кровью медузников, которые благодаря этому усиленно размножаются и нападают на непьющих граждан, да к тому же налогоплательщики вынуждены оплачивать похороны выпивохи. Лерке подумалось, что сочинить это зловещее назидание в картинках можно было только с очень большого бодуна, маясь жестоким похмельем. На те же мысли наводил и небрежный стиль рисунка.

– Ты не вспомнила, где находится тот дом-на-слом с разрушенными лестницами? – спросила она, когда закончили рассматривать антиалкогольные художества и двинулись дальше.

– Нет, – равнодушно отозвалась Лидия. – Может, он вообще не на Кордее, а на Магаране или на Лаконоде. Или в Танхале. Там запрещено жить, но маги иногда нарушают запреты, и их не трогают, если это никому не мешает. Где-то в Танхале есть еще наш дом, где мы жили с братом и сестрой, его мне даже больше хочется найти, но я не помню, как называлась улица.

– Брата и сестру тоже собираешься разыскивать?

– Да. Если бы мне предложили выбирать, с кем встретиться, с ними или с любовником, я бы выбрала с ними. Они были настоящие, не так, как у нас в супермаркете.

– А ты много про них помнишь? Как зовут, как они выглядели?

– Нет. У меня же всего вторая степень. Я их даже не узнала бы, если б увидела. Брат был старше, кажется, на несколько лет, но я совсем не помню его лица. А сестра маленькая – косички, бантики, платьица с оборками… Сейчас она, конечно, другая, давно выросла. Зрительно я только любовника хорошо запомнила.

Лерка подумала, что Злате это ничего не даст, а потом ей стало не до младшей богини смерти с ее терапией. Навстречу по мощенному розовым кирпичом тротуару валила компания из пяти-шести подростков. На рубашках вышиты факелы. На физиономиях – узнавание и злорадное предвкушение. Вот дрянь… Шокера у Лерки в этот раз не было, после того происшествия она его с собой не таскала: попадешься – гарантированы неприятности с законом. И вряд ли поможет, если опять закричать «Полиция!», убежать-то убегут, но расквасить ей лицо перед этим успеют. До праздника осталось чуть больше суток, Глория сегодня сказала, что ее уже внесли в списки… А теперь, значит, вынесут. Она прищурилась, чтобы не было видно, что испугалась, и стиснула зубы.

– Дуры-ренегатки, дуры-психопатки! – заорал один из факелоносцев, толкая их с Лидией.

Другой тоже толкнул, Лерка попыталась заслонить девочку и махнула кулаком, но он увернулся и обозвал «сучками-кесолюбками».

В поле зрения никакой полиции, зато на них надвигался вывернувший из-за угла взрослый парень. Широкий, весь слепленный из мускулов, с ежиком коротко стриженных волос и мощной боксерской шеей. Походка слегка вразвалку, но движения по-кошачьи плавные, а выражение лица такое, словно ему белый свет не мил будет, если он с утра пораньше никому не вмажет. Не меняя темпа движения, поймал двух факелоносцев за шкирку, стукнул лбами и отшвырнул в разные стороны, почти одновременно подсечкой сшиб третьего… Ого, вот это крутой!

Минувшей ночью Стах напился по-черному. В угаре беспросветной тоски, в компании бутылки и стакана. Он и раньше чувствовал, что дела обстоят дерьмово, но не подозревал, до какой степени.

Поездка с Эгле на остров Амадора. Даже не то чтобы поездка: перенеслись туда одним махом прямо из особняка в Жемчужном Акрополе, воспользовавшись кратчайшим путем, или быстрым каналом. Эгле вначале путалась в объяснениях, а потом рассмеялась и сказала, что, как ни назови, речь идет о ходах, которые Высшие прогрызли для своего удобства в мякоти мироздания, словно черви в огромном яблоке. Стах улыбнулся в ответ. Это было еще до того, как он узнал, чем Высшие занимаются на Амадоре, так почему бы не улыбнуться?

Один из окраинных островков на севере Кордейского архипелага. Зверопоезда туда не ходят. Есть береговая стена и гарнизон, солдатам известно, что в глубине Амадоры находится секретный объект, с лихвой защищенный чарами.

Одичавшие яблони, груши, вишни, ручьи с мостиками, вымощенные цветным камнем дорожки. Красивое местечко. Так мог бы выглядеть запущенный рай, покинутый небожителями.

Спрятанное в этих кущах человеческое жилье огорожено еще одной стеной, по высоте не уступающей береговой, – из цельного камня, поэтому кажется, что там громоздятся скалы. Остров на острове, без магии такую твердыню не возвести.

Внутри замшелой скальной ограды роскошный сад и не менее роскошные дворцы. Три архитектурных ансамбля, по числу группировок Высших.

Группировка, к которой принадлежит Эгле, называет себя «ассоциацией». Великосветские манеры, элегантные костюмы, изысканные постройки с пышными барочными барельефами.

Инга входит в «боевое товарищество», у этих резиденция попроще – сдержанная величавость устремленных ввысь арок, лаконичное изящество без вычурности. Одеваются они в милитаристическом духе, с другими не спутаешь: броский камуфляж или сверкающие зигзагами позументов фехтовальные куртки, ремни из кожи пятнистой древесной каларны, фасонистые ботинки с заклепками. Выглядят ребята умопомрачительно, однако Стах помнил о том, что на береговой стене Танары этих безумно крутых ребят не было – ни во время последнего прорыва, ни в предыдущие разы. А в бойцовскую одежку можно запаковать кого угодно, дело нехитрое… Впрочем, тут он малость передергивал и отлично это понимал: Высшие – они и есть Высшие, их возможности и умения с человеческими не сравнить. Но… пусть они почти полубоги, не было же их на береговой стене Танары!