Графский венец (СИ) - Ренсинк Татьяна

– Не знаю, но да, давай заберём ту картину, – Виллиам обнял, поддерживая желание милой. – Ты знаешь, бывает, что картина сводит судьбы. Да, да, как графский венец и его камни, – кивал он с улыбкой удивляющейся любимой. – Я знаю одну историю, слышал от матушки, про то, как в России один важный господин таким образом судьбу свою нашёл... Любовь*, – прошептал игриво Виллиам.

– Расскажи, – вдохновилась Мария, а губы попали в плен жаркого поцелуя.

Закрыть

– Расскажу, но сначала давай подумаем, как отметим нашу помолвку? Кареты, гости, замок, особняк? Выбирай.

– Я в газете однажды читала, что барон Дедрез изобрёл некое двухколёсное средство, – засмеялась Мария, вспомнив о том. – Это деревянная конструкция, на которую можно сесть и передвигаться быстро, отталкиваясь ногами от земли**!

– Какая ты выдумщица, не устаю восторгаться! – засмеялся счастливый Виллиам. – А почему бы не покататься на таком в нашу помолвку?! Будет весело! Да и всю жизнь потом можно кататься!

– Да! – поддержала смех и довольная Мария, вновь поднятая милым на руки.

Он кружил её, они смеялись, сияли счастьем, и лучшее было впереди...

* - «Призрак чудовского пирата», Татьяна Ренсинк.

** - в апреле 1818 года в Париже барон Карл Дедрез продемонстрировал первое двухколесное средство передвижения (прообраз современного велосипеда). Конструкция была деревянной и передвигалась, если ездок отталкивался от земли ногами.

Закрыть

Глава Заключение - часть 2 (все оставшиеся тайны раскроются)

Тем вечером Мария подловила момент, когда матушка осталась в оранжерее одна, и подошла.

– Ах, вернулась уже? Наворковались в особняке Виллиама? – улыбнулась нежно та, стоя у огромной клетки, размером с целую комнату, где то ворковали, то клевали крупу различного сорта голуби.

– Маменька, – робко улыбнулась Мария. – Он просил стать его супругой.

– Знаю, у нас он это уже давно просил. Ещё когда ты убегала в Англию его искать, а столкнулась там с тайной женой Бьорна. Бедная женщина, – вспоминала с сожалением о судьбе той Иона. – Сына ему родила, замуж тайно за него вышла, а он её там оставил и гулял здесь, связался с Ингрид, которая ненормальной оказалась и вся в идеях об Астароте. Даже говорить о них не хочу! – махнула Иона с подступающей яростью рукой. – Хоть жена Бьорна хорошей женщиной оказалась. А Виллиам твой ей дом оставил, чтоб с сыном там в Англии спокойно жила.

– А Бьорна и всех их жестоко осудили, – вздохнула Мария с лёгкой жалостью, но Иона удивилась:

– И правильно. Пусть сидят остаток жизни и думают. А как тебе особняк Виллиама? Он сказал, что вы будете жить там?

– Да, матушка, там и правда чудесная берёзовая роща и аллея у дома. Так, как в России видела у бабушки с дедушкой, – с восхищением говорила Мария. – И так, как на той картине из пещеры!

– Картина? – задумалась Иона.

Воцарилась тишина. Мария видела перемену в лице матери, как та вспоминает что-то и поражается. Сердце загремело, опасаясь чего дурного, а Иона взглянула с грустью и заговорила:

– Да, это та картина... Я обещала молчать, но уже нет смысла. Я забыла об этой картине даже...

Иона замолчала, виновато вздохнув и покачав головой. Она снова смотрела куда-то в сторону, погрузившись в свои воспоминания, и добавила:

– Эту картину с берёзами нашли вместе с картиной голубков... Картину с голубками-то я Врангелям вернула в своё время, а эта... осталась в пещере. Врангель ужасно ревновал и преследовал супругу. Я обещала хранить тайну и картины скрыть. А потом всё завертелось и забылось. Что ж, – вздохнула она более легко, так и не договаривая всего. – Вот, и картина возвращается домой... к Врангелям. Удивительно!

– Не понимаю, – удивлялась Мария.

Закрыть

– Матушка Виллиама была русской, сама рисовала, скучая по России. Эту картину рисовала она, – улыбнулась Иона. – А муж её вообразил, что она скучает по любовнику. Заставил скрывать свои корни ото всех, даже детей. Преследовал и следил за каждым её шагом. Мы познакомились на одном и балов, – вспоминала она с грустью. – О, это такая длинная история... Ты только родилась тогда, – улыбнулась Иона и стала вновь с любованием смотреть на голубей в клетке возле них.

– Как удивительно, – встала Мария рядом и улыбнулась. – Меня жизнь связала с вороном, а у вас голуби.

Иона открыла клетку, протянула руку, и на неё тут же прилетела белоснежная голубка с несколькими полосками радужного цвета. Расцветка перьев была необычной, как и небольшой пушок на головке птицы, словно корона.

Закрыть

– Моя Колумбина уже старенькая, – улыбалась ласково Иона, поглаживая голубку. – Но с ней связана особенная история. Судьба нас так упрямо сталкивала с семьёй Врангеля, что вот,... теперь даже породнимся с ними!

– Вы ведь не будете против? – вдруг забеспокоилась Мария.

– И среди родственников есть хорошие и плохие люди, – нежно взглянула в ответ матушка.

– Маменька, – обрадованно обняла её Мария за плечи и тоже стала гладить голубку. – Колумбина, значит, как-то связала с Врангелями? Вы же познакомились на балу, ты сказала.

– А я расскажу, – вернув птицу в клетку, улыбнулась Иона.

Колумбина тут же улетела на свою излюбленную жёрдочку, где сидела возле красивого чёрного голубя. Сама клетка была настолько просторной и всегда с открытыми дверями, занимала в оранжерее много места и не казалась заключением для птиц, а их особым городом, где была всё: и миниатюрные домики для них, как особняки, и растения, и места для зёрен и воды...

– Вот ты теперь знаешь, как вороны умны, – прогуливаясь дальше по оранжерее среди красоты редких цветов и растений, рассказывала Иона дочери. – Они обладают великолепным умом. Даже лучше, чем собаки и волки.

– Да, Виллиам рассказал, что если взять в дом маленького птенца, его можно быстро приручить и обучить даже говорить, – с улыбкой вспоминала Мария. – Ворону тоже, кстати, особняк понравился. Он оттуда и не улетает даже! Ты знаешь, а его звать Аико!...

Закрыть

Так, для ворона Виллиама было в особняке устроено теперь место. Только не как клетка, а чтобы мог прилетать, отдыхать, вкусно есть и радовать своим присутствием и общением. Связь с птицами была, на удивление каждому, какой-то волшебной. Что-то магическое руководило судьбами или бог соединил природу и человека таким образом, но ни те ни другие, уже не представляли жизни иной. Здесь было тепло, здесь была доброта и истинная любовь...

Закрыть