Графский венец (СИ) - Ренсинк Татьяна

– Графский венец, – озвучила старуха, будто прочитала мысли Марии.

Взгляд был пронзительным, пугающим. Мария испуганно смотрела в ответ, а старуха с ухмылкой говорила:

Закрыть

– Давно Астарот ждёт это подношение. Благодаря этим камням случится чудо!

– Это ложь, – вдруг выдала взволнованная рядом Ида.

– Ложь?! – возмутилась старуха и скорее поковыляла в коридор. – Негодная... Как смеешь противиться желанию Астарота?!

Она взяла стоящую снаружи у двери свою трость и стремительно вернулась к Иде, тут же ударив её этой тростью несколько раз. Ида вскрикнула, скорчилась от боли и опустилась на пол, сжавшись так, будто это поможет спастись.

– Прекратите! Нет! – пыталась остановить старуху Мария, но та ударила её в ответ тростью по ноге.

– Что здесь происходит? – поразился появившийся на пороге под руку с Ингрид и сам хозяин замка: Бьорн.

– Не бейте Иду! – выкрикнула в ответ Мария.

– Стоять, – старуха приставила к её груди трость, а взгляд выражал угрозу.

Без слов всё было ясно. Мария с жалостью смотрела на отползшую к стене и рыдающую Иду, которая перестала быть ей простой служанкой, а стала дорогой подругой. Ида мотала головой, намекая, что не стоит провоцировать, и Мария кивнула с пониманием в ответ, еле сдерживая свои слёзы.

Она повернулась к вошедшему в камеру Бьорну и спросила:

– Почему камни были в моей кукле?

– Ах, – спокойно выдохнул он. – Они принадлежали моей матушке. Астарот забрал её за негодность, а камни кто-то украл. Пока мы искали, прошло время. А продавец, кто был и вор, признался, что спрятал камни в куклу и продал сыну сыщика в надежде, что нас однажды за что-то накажут.

– Интересно за что! – посмеялась Ингрид. – Астарот ждёт эти камни. Мы давно собирались его задобрить. Он просил корону, чтобы помогать нам. Без короны он не будет говорить и слова, как сделать мир лучше, нашу жизнь. Да, милый?

Она обнимала Бьорна, и он кивал ей в поддержку, так же улыбаясь в ответ. Мария только успела подумать, что они сумасшедшие, как старуха всунула ей в руки подушку с короной:

– Бери... Совершим священный ритуал!

– Какой ритуал? – с подступающим страхом вымолвила Мария, послушно держа перед собой подушку с короной.

– Не бойся, ты всего лишь станешь одной из невест Астарота, – спокойно ответила Ингрид и улыбнулась. – Это честь.

– А Ида? Не трогайте её, – умоляла Мария, глядя на Бьорна, и он успокаивающе кивнул:

– Посидит пока.

– Она виновата, что помогла тебе бежать, и её повар. Выкрали и деньги, и документы, что мы собирали на нашу поездку, но нам удалось тоже скрыться на время да с помощью верных слуг, которые выдали наглеца повара, узнать, куда бежали. Что ж, не составило труда верным помощникам вас потом и дождаться, – строже вставила Ингрид. – Все ещё ответят нам. А ты будешь отвечать перед Астаротом.

Мария слушала её и страх переполнял всё больше: они всё знали, их разоблачили с самого начала,... всё было и зря и теперь... пропало...

– Вперёд! – ткнула старуха Марии палкой в спину. – Пошла...

Глава 52 (к Астароту...)

Закрыть

Последний закат... Рассвет уж ушёл.

И всё, что должно было, произошло.

Сквозь тёмные тучи закатный просвет:

Тепла, красоты и надежды букет.

Да только надежды уж нет никакой.

И выход один — уйти на покой...

Что завтра не будет, мне кто-то тихо сказал,

Словами простыми веру жизни украл.

А день не простой, не такой, как всегда.

Когда я жила, реальность была!

Теперь же меня почти уже нет,

Душа ещё рядом, но не вижу уж свет.

Пронзительно вороны вдруг прокричали,

Да лицом я мертва, глаза видеть беды устали.

В несчастье жить — что быть мёртвой, пустой.

Уж лучше уж так: уйти... Там покой...

Закрыть

Такого красивого заката Мария, казалось, не видела никогда. Огненные завораживающие краски неба сквозь тёмные, быстро проплывающие кучевые облака...

Мария была вынуждена переодеться в ярко-красное платье с белым шлейфом, нести на белоснежной кружевной подушке золотую корону, увенчанную драгоценными камнями, чтобы преподнести этот дар и себя служителю ада — Астароту...

Мария не верила, что он существует, воспитанная в другой вере: в вере в бога — одного и единственного. Она понимала, что здесь, в замке Врангеля, создалась некая секта, в которую невольно попала, и спасения уже нет.

Уставшая и понимающая обречённость, Мария медленно шла впереди. В спину старуха так и тыкала конец своей трости, подгоняя ступать активнее. Несколько раз из-за этого Мария споткнулась, но корону с подушки не уронила.

Дождь стал мелко накрапывать. Тучи и туман над обрывом... Вороньё пролетело от леса к замку, к воротам, и стало кружить там, словно тоже чувствовало беду, но улететь не смело...

Мария смотрела вперёд себя на ров, на находящиеся за ним ворота. Металлические прутья их тоже показались каким-то символом вечного заключения, из которого могут выбраться только вьющиеся по ним редкие, тонкие стебли плюща. И то его было так мало, что чувствовалось: и он теряет силы бороться,... вымирает...

Закрыть

– Ты уходишь в вечность! – раздался за спиной Марии величественный голос Ингрид.

Её речь эхом разносилась вокруг. Будто никого в мире больше нет. Остались существовать лишь они, но вот-вот мир изменится. Он не умрёт, но станет иным...

– Что такое жизнь? – восклицала Ингрид. – Краткое существование!

– Я верю в бога, – потекли слёзы по щекам Марии.

– На колени! – подошедшая старуха стукнула по ногам её тростью.

Мария послушно села на каменную тропу перед обрывом. Тело задрожало. Отчаяние сдавило внутренними цепями страха. Вера в бога была, но вера во спасение — нет...

– Бог даровал жизнь, а смерть... Она дарует вечность! – воскликнула позади Ингрид. – Иди к Астароту!

Мария сглотнула. Она с ужасом увидела вставших по обе стороны от неё палачей. Это были такие же стражники, как те, в чёрных плащах. Только теперь плащи были красными, словно кровь. Лица скрыты под капюшоном... Красные топоры...

Дыхание Марии вдруг застыло. Она медленно перевела взгляд на небо. Серое... Нет там ничего... Оно уже оплакивает её судьбу мелким дождём... Что видит Мария? О чём думать? Среди пустоты и страха, и отсчёта последних секунд жизни, она попрощалась с родными, а среди облаков, этих чёрных, быстро проплывающих, привиделся напоследок образ Виллиама...