Сталкер-югенд - Федорцов Владимирович

  Видя как осторожно, с опаской, Чили пробирается через скопище рептилий, подбодрил её.

  − Не бойся ты. Говорю, не тронут.

  −А вдруг, − не верила Чили ни его заверениям, ни своим глазам, ни зубастым мордам.

  Опровергая её ,,а вдруг" Паха склонился к кроку и сунулся нос к носу. - Ну, чего тебе зубатик? Тронешь прибью! Она со мной!

  Крок игриво замотал головой. Зашамкал пастью. Хряц! Хряц! Паха толкнул зверюгу в нос - отвали!

  − Пошли, давай, − поторопил Паха перетрусившую спутницу. - Вон там устроимся. - и пообещал приободрить. − Искупаемся.

  − Так пошли или давай? - ответила она без всякой насмешки.

  Крок сунулся под ноги. Чили умудрилась не наступить на него.

  − Ты бойся да иди. Они же тебя за ляжки не хватают.

  Чили собрав волю, вцепившись в лямки рюкзака, шла.

  − Смотри, кусается! - углядела она схватку.

  Один из хищников ухватил зубами за хвост другого и таскал из стороны в сторону. Жертва извивалась хватануть нахала за морду, но почему-то не хватала, а нападавший не стремился реализовать победу.

  − С самкой заигрывает. Щупает, − рассмеялся Паха.

  Чили так глянула на не кстати развеселившегося проводника, что тот запнулся.

  − А чего такого? Будто тебя никто за титьки не трогал, − простосердечно заявил Паха. - Или за задницу.

  − Не трогал, − огрызнулась Чили. Весело ему видите ли! Нашел время и главное место.

  − Ну-да, конечно. Ваше величество!

  Паха топал дальше. Чили еле за ним поспевала.

  Один из кроков, довольно крупный экземпляр, настырно полз за ней. Причем умудрялся отгонять других, клацал зубами и урчал.

  − Чего он? - прибавила Чили шаг.

  − Чего? Ну, ты вроде как женского полу, а он мужского, − Паха погрозил кроку кулаком. - Не свое, не трожь!

  ˮАга, твое!ˮ - хотела поддеть его Чили, но крок не отставал.

  − Они же не видят!

  − Так он по этому, − Паха шмыгул носом, − по нюху идет....

  ...и заработал просто испепеляющий взгляд!

  Впереди чистая окружность пространства, по середине которого толстенный крок. Вдвое толще обычного. Если принять как факт, что увиденные обычные!

  Паха без опаски подошел к животному и почесал под кадыком, погладил по бокам.

  − Ух, ты красавица! Ух, ты хорошая! Ласковая какая!

  Крок поднял морду. У ласковой зубов - в лесу деревьев меньше.

  − А с ним что? Болеет? - спросила Чили, обратив внимание на розовость спинных гребней.

  − С ней... Беременная. Вот эта запросто голову откусит. Если какой зеленый пластун подсунуться вздумает.

  Пластуны границу блюли и не совались.

  Чили стороной обошла крока... кроку.

  Расположились в ложбине. Не по соседству, но и не далеко от пляжа рептилий. Паха живо разделся и прыгнул в воду в трусах и в носках. Постираться, принять ванны.

  − Здесь можно без опаски. Где кроки ни какая опасная тварь не водится. Рыба только. Потом поймаю.

  − А эти? - Чили указала на несколько десятков серых туш на дальней отмели.

  − Ламантины? Лодыри. Верхом сядь, не почухаются. - Паха окунулся, отплевался. - Еда кроков. - Окунулся еще разок. − Водичка на зэ! Давай-давай, просила же.

  Чили все не решалась ступить в воду. Мялась.

  − Хоть умойся! А то, − Паха пошлепал по себя щекам мокрыми ладонями.

  Чили вспомнила пахину ухмылку, не поленилась сходить за осколком зеркала. Под носом ,,усыˮ и пипка черная. Там где мазал муравьиной жидкостью. И она так по лесу ходила!? Вот гад ползучий!

  Разозленная Чили полезла в воду. Без верха она купаться привыкла, а вот её новый купальный костюм не соответствовал современным минималистическим веяниям моды. Все-таки боксеры или как их там? семейники? мало практичная вещь. Не подчеркивают ни линию бикини, ни крутизну бедра, ни стройность ног. Торчат две спички из сшитого метра ткани.

  Первый же нырок Чили оказался роковым. Атрибут пловчихи с нее соскользнул. Паха веселился на всю реку, пока она вылавливала из воды трусы. Последнее слово оставила за собой, закинула их на берег. Мол, мне и не к чему! Ну и кому теперь ха-ха-ха!

  Вытащенное из заначки мыло помогло отскрести недельную грязь. Вместо мочала мелкий донный песок. Кожа после него бархатная.

  − Не смотри, я выхожу, − строго предупредила Чили.

  − Как скажешь, − ответил Паха.

  Когда оглянулась, погрозила кулаком. Свин! Даже не думал отвернуться.

  Позже Паха добыл большую рыбину. Ловко у него получилось. Отломил сук, постоял в воде, ширнул в дно и вот она красавица. Развели костерок и жарили капающие жиром куски. Ели горячими, обжигая пальцы и губы.

  Угас день, утонул в дальнем краю закат. Ночь отражалась в спокойствии вод. Звезды и луна. На небо смотреть незачем. Все и так видно в реке.

  Чили вспомнила. В одной из прочитанных книг описывали, как романтично купаться со звездами в компании и плескаться друга в друга желтыми брызгами луны.

  − Хорошо бы, − согласился Паха, - но...

  − Что но? -Чили уже хотелось опробовать литературную идею на себе.

  − Кроки, − произнес Паха. - Это днем они щенки игривые. А ночью лучше на берегу.

  − Врешь?

  − А для чего? − подивился Паха её недоверию.

  Как словом, так и делом... Толи падающий метеор подал сигнал, толи биологические часы включили механизм хищника в милых увальнях. На реке разгулялась бойня. Рык кроков, вопли ламантинов, плеск гоняемой рыбы смешались в одну жуткую какофонию. Чили на всякий случай села поближе к огню.

  ˮУ огня всегда надежней,ˮ − подбодрила она себя книжной истиной.

  Что бы на её заверения сказал Паха? То и сказал бы...

  ˮАга. Искать далеко не придется.ˮ И был на сто процентов прав.

  Легкий ветер плутает в прибрежном тростнике, сметает песок с дюны и обдувает угли костра. Малиновая россыпь отзывается жаром, выбрасывает короткие языки пламени. Необычно. Воспринимается необычно. И ветер, и звездное небо, и рев с реки. Ночь читает свою непонятную волшебную мантру.

  Чили сидит, подобрав и обхватив ноги. Упершись подбородком в колени. Паха возится с остатками рыбы, готовит на утро. Переворачивает куски, ворошит угли. Он все чаще поглядывает на спутницу. Во всяком случае она так считает. На кого ему еще смотреть?

  ˮСейчас какую-нибудь глупость скажетˮ, − угадывает она. - ˮВ любви признается.ˮ

  Чили не возражает против подобной глупости и даже относится к ней положительно.

  ˮОни такие забавныеˮ, − вспоминает она мальчишку давным-давно подарившего ей свое признание. А как он глядел на нее своими большущими глазами?

  ˮКак медведь в цирке. За хороший трюк - конфетку!ˮ

  Паха откровенно разочаровал её.

  − Ела? - протянул он на прутике жареный, шкворчащий соком, глаз рыбины. - Попробуй.

  Да. Её караванщик кавалер, каких поискать.

  − Попробую, − потянулась Чили забрать угощение...

  Резко подавшись вперед, Паха ухватил её за руку и дернул на себя. В рывке они поменялись местами.

  − Сдурел?! - покатилась по песку Чили.

  Паха пинком швырнул часть углей на сухой пук травы. Стебли сразу вспыхнули и высветили размытый силуэт. В тростнике таились.

  Он не вытащил ножа и не кинулся к автомату. Вообще больше ничего не предпринял. Стоял и все.

  − Кто там? - тревожно вглядывалась в темень Чили.

  − Никто. Показалось, − уселся Паха на место и подбросил щепок в огонь.

  По напряжению плеч, готовности действовать - ему вовсе не показалось.

  − Все нормально, − успокоил он девушку.

   Рев на реке постепенно затих. И опять в мире черное зеркало вод, звезды и месяц и не обычная тишина, какая наступает после шума.

  Они устраивались спать. Паха набросил на девушку дождевик, подоткнул под бок, чтобы не просквозило.

  − Прямо брат и сестра, − ехидненько хихикнула Чили на заботу парня.

  − Угу. Повезло.

  − Ей или ему?

  Дискуссию по поводу везения Паха не поддержал. Вставать рано.

  Шумит тростник - баюкает. Плещет в берег волна - баюкает. Шипит, сползая с верхушки дюны песок - баюкает. Редкие облачка заслоняют свет звезд - спите!

  Проснувшись, Чили загадала освежиться. Над водой молочная низкая пелена тумана.

  − Как Афродита из пены морской, − промурлыкала девушка, ежась от утренней прохлады.

  Правда, река не море, а туман не пена морская, и все бы ничего. Течение прибило к пляжу мертвого крока. Выдранный бок, отгрызенный хвост, откусанная лапа. Чили обошла останки жертвы ночного пиршества. Настроение купаться исчезло и она, с оглядкой, умылась.

  Все утро Паха торчал на макушке дюны, рассматривая в бинокль окрестности. Потом спустился.

  − Берегом дойдем до поля, потом к лесу, к военному городку.

  − Там живут?

  − Надеюсь, да.

  − Городок настоящий? Или так. Восемь улиц три забора.