Зоя - Даниэла Стил

— Хочешь чаю? — спросил он. Голос капитана гулко отражался в пустых залах.

— С удовольствием. — На улице было холодно, а Зоя забыла дома перчатки. Ей почему-то вспомнилась роскошная соболья шапка, которую пришлось оставить в России. Убегали они, закутавшись в теплые платки: бабушка решила, что дорогие меха будут слишком привлекать внимание.

Они пошли на кухню, и вскоре чайник уже кипел.

Потом они пили чай и разговаривали, а солнце медленно садилось за садом. Она могла бы часами сидеть и говорить с ним, но внезапно голоса их смолкли, и Зоя почувствовала, что Клейтон как-то странно смотрит на нее.

— Мне пора отвезти тебя домой. Бабушка будет волноваться.

Был уже пятый час, но Зоя на всякий случай предупредила бабушку, что, возможно, не вернется к обеду.

Клейтон приехал всего на четыре дня, и им хотелось провести вместе как можно больше времени.

— Я сказала, что мы можем вернуться поздно. — И тут ей в голову пришла забавная мысль:

— Хочешь, я приготовлю ужин? Здесь есть какие-нибудь продукты?

— Не знаю, — улыбнулся он. В этот момент она была необыкновенно хороша собой. — Может, пойдем куда-нибудь? К «Максиму»? Не возражаешь?

— Как скажешь. — Ей было безразлично, куда идти.

Она желала просто быть с ним.

— О, Зоя… — Он обошел кухонный стол и обнял ее.

Ему хотелось увести ее из дома, пока не произошло то, о чем она потом пожалеет. Она мучительно притягивала его к себе. — Думаю, нам не стоит здесь оставаться, — тихо проговорил он, стараясь держать себя в руках.

— Генерал рассердится, что я была здесь? — Ее наивность поистине была трогательной, и он тихо рассмеялся, глядя на нее.

— Нет, любимая, генерал не рассердится. Но я не ручаюсь за себя. Ты слишком красива. Ты даже не знаешь, как тебе повезло, что я не перепрыгнул через стол и не набросился на тебя.

Она засмеялась и радостно склонила голову ему на грудь.

— Вы так собирались поступить, господин капитан?

— Нет, но мне бы этого очень хотелось. — Они оба совершенно расслабились. Он гладил ее длинные рыжие волосы. — Мне бы хотелось очень многого… поехать с тобой на юг Франции после войны… и в Италию… ты когда-нибудь была там?

Зоя покачала головой и закрыла глаза. Просто сидеть вот так, рядом, было пределом ее мечтаний.

— Нам пора, — мягко повторил он, и Зое вдруг показалось, что в комнате стало тихо. — Я пойду переоденусь. Я быстро.

Но ей его отсутствие показалось вечностью; сначала она задумчиво бродила по красиво обставленным комнатам первого этажа, а затем, из озорства, решила вдруг подняться по мраморной лестнице и попробовать отыскать капитана наверху.

На втором этаже было еще несколько гостиных, прекрасная библиотека с книгами на французском и на английском языках, несколько запертых комнат, а затем вдалеке она услышала его голос. Он что-то напевал в ванной, и она радостно улыбнулась — ей уже очень его не хватало.

— Эй?.. — позвала она, но он не услышал ее из-за шума воды, и, когда он вошел в спальню, Зоя стояла там тихо, как лань, притаившаяся в лесу. Клейтон был в одних брюках. Он решил еще раз побриться перед тем, как идти с ней ужинать. В руках он держал полотенце, на лице и в волосах блестели капельки воды.

Он с удивлением посмотрел на нее.

— Что ты здесь делаешь? — В его голосе слышался испуг — за себя, а не за прелестную Зою.

— Мне было так одиноко без тебя. — Она медленно подошла к капитану, притягиваемая как магнитом.

Помимо ее желания что-то неотвратимо толкало Зою к этому человеку.

Он уронил полотенце к ногам, прижал ее к себе и стал целовать ее лицо, глаза, губы, упиваясь сладостью ее кожи… Он чувствовал, что теряет голову…

— Спускайся вниз, Зоя. — Голос Клейтона звучал глухо, он не мог заставить себя оторваться от возлюбленной. — Пожалуйста…

Она смотрела на него с грустью, почти с болью, но без страха.

— Не хочу…

— Зоя, пожалуйста… — Он снова и снова целовал ее, чувствуя, как бешено бьется ее сердце.

— Клейтон, я люблю тебя…

— Я тоже люблю тебя. — Каким-то титаническим сверхусилием он заставил себя отступить в сторону. — Тебе не стоило подниматься сюда, глупая девочка. — Он попытался придать себе непринужденный вид, повернулся, слегка отстранился, чтобы достать рубашку из шкафа, но, когда обернулся, Зоя стояла в том же положении, бессильно опустив руки. Рубашка выпала у него из рук.

— Я больше не выдержу, малышка. — Она сводила его с ума своей молодостью, своей чувственной красотой. — Зоя, я никогда не прощу себе, если…

— Если что?.. — Девушки больше не было — перед ним стояла настоящая женщина. — Раз ты любишь меня?! Какая разница, Клейтон? Больше нет будущего… есть только настоящее. Неизвестно, что будет завтра. — Это был самый трудный урок, который Зоя извлекла за последний год. Она знала, как сильно она любит Клейтона. — Я люблю тебя. — Она была такая маленькая, гордая и сильная, что у него разрывалось сердце.

Ее глаза говорили, что в ней нет страха, только любовь, — Ты не понимаешь, что делаешь. — Он снова обнял девушку и стал баюкать ее, как ребенка. — Я не хочу причинить тебе боль.

— Не бойся… Я очень сильно люблю тебя… ты никогда не причинишь мне боль.

У Клейтона не осталось больше слов, чтобы убедить ее уйти. Он слишком сильно хотел ее, слишком долго стремился к ней. Их губы слились в поцелуе, и, больше не раздумывая, он позволил своим рукам раздеть ее, затем бережно отнес на кровать, а она целовала его и тихо плакала. Его одежда, казалось, сама соскользнула с него, и они упали на огромную кровать с балдахином, раскинувшимся над ними, словно благословение. В комнате было темно, но в свете, проникавшем из ванной комнаты, он мог видеть лицо Зои, когда овладевал ею, целуя и обнимая ее. Клейтон любил ее так, как никогда не любил ни одну женщину.

Казалось, прошли часы, прежде чем они оторвались друг от друга и легли рядом, и она, вздохнув от счастья, прижалась к нему, как крошечный зверек. У Клейтона был серьезный и даже озабоченный вид: ему не давала покоя мысль о том, что последствия их поступка могут осложнить жизнь девушки. Он повернулся на бок, оперся на локоть и посмотрел на нее.

— Не знаю, должен ли я сердиться на самого себя за те минуты счастья, которые я пережил… Зоя… дорогая, ты ни о чем не жалеешь? — Он боялся услышать ее ответ, но она улыбнулась женственной улыбкой, протянула к нему руки, и желание снова охватило Клейтона. Они лежали, разговаривали и занимались любовью, пока его взгляд случайно не упал на стоявшие у кровати часы — была полночь.

— О боже, Зоя! Твоя бабушка убьет меня! — Она засмеялась, когда он вскочил с постели сам и поднял ее. — Одевайся… а я ведь даже не накормил тебя!