Мафия - Анатолий Безуглов

В квартире вскоре появилась симпатичная молодая женщина в яркой блузке и… рейтузах. Хозяин представил ее — Паола. Новая знакомая повела Ольгу Арчиловну на улицу, где стояла приземистая машина вишневого цвета. На капоте сверкали хромированные буквы: «кадетт». Чемоданчик Дагуровой определили на заднее сиденье, а сама она устроилась рядом с водителем. Паола лихо взяла с места. Снова замелькали магазины, памятники, рекламные щиты. Особенно навязчиво предлагали кока-колу. Куда везла ее Паола, Ольга Арчиловна не знала. На что она обратила внимание — многие девушки, да и женщины в летах, носят такие же рейтузы, как и Паола.

«Жди эту моду в Советском Союзе, — подумала Дагурова. — Теперь она добирается до нас из Европы скорее, чем прежде».

Несколько раз встретилось слово «Монделло», которое Ольга Арчиловна услышала от таксиста. Оно было на вывесках и плакатах.

Их вишневый лимузин выскочил на загородное шоссе. Миновали парк, где помимо других экзотических растений высились причудливые кактусы. Наконец машина свернула к воротам виллы, окруженной высоким забором. Видимо, Паола хорошо была знакома с хозяевами. Когда они зашли в сад с апельсиновыми деревьями, им навстречу бросился с лаем эрдельтерьер. Спутница Дагуровой прикрикнула на него, и пес умолк, виляя обрубком хвоста. А уже от двухэтажного коттеджа к ним спешила хозяйка.

— Ольга Арчиловна, дорогая, здравствуйте! — радостно проговорила Фаина Моисеевна. — Ваш приезд для меня — праздник!

— Здравствуйте, — ответила Дагурова, смущенная такой встречей.

Паола вернулась к воротам, чтобы загнать машину во двор, а синьора Фальконе повела гостью в особняк.

— Ради бога, простите, что не встретила вас дома, в Палермо. Вы же сказали, что прилетите вчера…

— Я прилетела дополнительным рейсом, — объяснила Ольга Арчиловна.

— Ну ладно, вы здесь, а это самое главное! Правда, у меня прекрасные соседи? Я имею в виду Карло и Паолу… А почему я здесь — у нас сегодня радостное событие, и мы решили отметить его на вилле в кругу друзей. Заодно отпразднуем и ваш приезд. Поверьте, я и муж счастливы принять у себя мою дорогую соотечественницу.

— Спасибо на добром слове, но я здесь по делу, — попыталась держаться в официальных рамках Дагурова.

— Одно другому не помеха.

Они вошли в просторную комнату на первом этаже. Хозяйка усадила гостью в кресло, села сама.

— До сих пор не могу поверить — у нас дома советский человек! Фантастика! Я так мечтаю, чтобы приехала Сонечка… Как ее здоровье?

— Я ее не видела, звонила по телефону. Судя по голосу — бодрая, энергичная.

— Ах, не говорите мне, — вздохнула Фаина Моисеевна. — Я же знаю: сестра так больна, так больна… Отправила ей самое новое лекарство, говорят, творит чудеса. Дай бог, чтоб помогло… А что Захар Петрович Измайлов? Опять стал прокурором?

— Нет, по-прежнему работает на такси.

— А я думала, вы занялись моим делом по его поручению… Но все равно, передайте ему мой сердечный привет.

— Непременно, — пообещала Ольга Арчиловна.

На нее обрушился град вопросов. От наличия товаров в магазинах до положения в Прибалтике и Закавказье. Дагурова, как могла, утолила ностальгические страсти бывшей соотечественницы и решила приступить к делу, ради которого совершила столь далекий путь.

— Фаина Моисеевна, я должна провести с вами опознание…

— Знаю, вы говорили это по телефону из Москвы.

— Для этого нужны двое понятых.

— Одна уже есть, — показала Фаина Моисеевна в окно на Паолу, которая забавлялась с эрдельтерьером. — А второй, — она на минуту задумалась, — позову кого-нибудь из соседей. — Хозяйка поднялась.

— Но это еще не все. Нужен переводчик.

— А я на что? — улыбнулась синьора Фальконе. — Не скажу, что говорю по-итальянски, как Данте, но меня уже принимают за свою…

— Увы, Фаина Моисеевна, вы переводить не имеете права.

— Почему? — удивилась та.

— Потому что вы потерпевшая сторона. Совмещать нельзя.

— Господи, к чему такие формальности?

— Ничего не поделаешь, закон есть закон… Чтобы не было ни малейшего повода ставить под сомнение результаты опознания. Как говорят киношники, второго дубля не будет… Вы бы знали, с каким трудом я выцарапала эту поездку…

— Что же делать? — растерянно посмотрела на следователя Фаина Моисеевна. Та тоже была в большом затруднении.

— Может, у вас есть здесь знакомые, кто знает русский язык? — спросила она.

— Да вот думаю…

— Или эмигранты из Союза?

— Таких в Монделло не встречала. — Хозяйка взяла толстую телефонную книгу. — А если позвонить в туристические фирмы?

— Нет-нет, — поспешно сказала Дагурова. — Переводчику нужно платить, а эта статья расходов не предусмотрена.

— О! — вдруг просияла Фаина Моисеевна. — Что мы голову ломаем? Здесь же делегация советских писателей. Вчера их показывали по телевизору. Переводчик был свой. Правда, говорил по-итальянски с большим акцентом.

— А что, это мысль! — ухватилась за идею следователь. — Но как их найти?

Синьора Фальконе засела за телефон, и минут через пять они уже знали, что писатели из Советского Союза живут в отеле «Палас Монделло», здесь же, в городке Монделло…

Фаина Моисеевна вывела из гаража свой малолитражный «фиат» и повезла Дагурову в отель.

— Я уже в который раз встречаюсь сегодня с названием Монделло, — сказала Ольга Арчиловна, когда они ехали по загородному шоссе.

— Это теперь курортный городок, — пояснила Фаина Моисеевна, поведя рукой вокруг. — Между прочим, когда-то было болото. А сейчас, как видите, райский уголок. Место знаменито еще тем, что тут на горе стоит старинный замок. Прямо над пропастью. Проклятые эсэсовцы во время войны устроили в замке свой штаб. Теперь там школа, где готовят работников для гостиниц… Ваши писатели тоже, видимо, не бедные…

— Почему вы так решили?

— «Палас Монделло» самый лучший и дорогой отель в этом городе. Пять звездочек! А вот и он.

Синьора Фальконе припарковала свой «фиат» у гостиницы, заперла машину, и они отправились в вестибюль.

— Насколько я поняла из интервью с писателями, — сказала Фаина Моисеевна, — они приехали на торжество по случаю вручения международной премии. Опять же — Монделло…

Между синьорой Фальконе и портье состоялся недолгий разговор.

— Часть русских поехала в Палермо, — передала она его содержание Ольге Арчиловне. — Кто-то на пляже. А часть разбежалась по магазинам.

— Узнаю соотечественников, — улыбнулась Дагурова. — А делегации из других стран?

— Поехали в университет на встречу со студентами… Ну что, подождем?

Ольга Арчиловна развела руками: выхода не было. Вдруг портье окликнул Фаину Моисеевну и что-то проговорил по-итальянски, указывая на мужчину, который входил в холл из внутреннего двора, похожего на парк, где из-за экзотических деревьев виднелся просторный плавательный бассейн.

— Грациа, — поблагодарила Фаина Моисеевна портье и негромко сказала спутнице: — Русский переводчик.

Дагурова глянула на него и смешалась: это был… Рэм Николаевич Мелковский. Загорелый, в цветастых шортах, пляжных сандалиях, с целлофановой сумкой в руке и полотенцем через плечо.

Ситуация складывалась весьма щекотливая. Уж кто-кто, а Мелковский меньше всего годился для участия в опознании. Его отношение к делу Киреева было совершенно определенным, и свою не последнюю роль он уже сыграл. Но посвящать в закулисные тайны Фаину Моисеевну было нельзя.

Как выйти из положения, не смутив синьору Фальконе и не выдав ничего подпевале Киреева с компанией?

— Здравствуйте, Рэм Николаевич, — шагнула навстречу ему Ольга Арчиловна.

— Приветствую, — машинально ответит тот, всматриваясь в незнакомую женщину с дежурной улыбкой на устах. — Извините, не припоминаю…

— И не старайтесь, — тоже официально улыбаясь, сказала Дагурова. — Мы не имели чести быть знакомыми. Разрешите представиться? Следователь по особо важным делам при Прокуратуре РСФСР Ольга Арчиловна Дагурова.

Прогреми с ясного голубого сицилийского неба гром, Мелковский, вероятно, поразился бы меньше, чем словам Ольги Арчиловны.

— Очень приятно, — с трудом выдавил он из себя. У Рэма Николаевича на лбу выступили капли пота, явно не от местной жары. Он протянул следователю руку. Она была влажная.

«От испуга или от купания?» — подумала Дагурова.

— Простите, — продолжал журналист, — вы и есть та самая Ольга Арчиловна, что ведет дело в Южноморске, начатое Чикуровым?

— Совершенно верно.

— Но, собственно, почему вы здесь?

— Служба, Рэм Николаевич, служба. Сами знаете, куда может она забросить следователя…

— Да-да, — еще больше стушевался он, вытирая полотенцем побледневшее лицо.